- Нет, что ты. - Она изобразила на лице подобающую улыбку и храбро дотронулась до изящной руки Джеймса. - Хорошо, что ты меня сюда привел. Помнишь, как открывался этот ресторан? Мэр Хендерсон перерезал ленточку, а первым посетителем был губернатор.
- Он был другом Макса, - припомнил Джеймс, имея в виду владельца ресторана Макса Келлса.
- Как поживает Макс? Джеймс пожал плечами:
- Думаю, прекрасно. В последнее время я был слишком занят, и времени на светское общение не хватало. - Джеймс снова уставился на нее задумчивым взглядом, отвлекшись от созерцания только при появлении официанта. - Ты действительно стала другой, - повторил он. - Бархатные платья, изящество, утонченность… Ты и в самом деле работаешь в текстильной промышленности?
- С этого я начинала, - пояснила Кина. - Но теперь я модельер. Мои модели заказывают самые фешенебельные магазины Штатов… и других стран.
- Значит, ты живешь не на деньги твоего… твоего гостя? - с очаровательной прямотой полюбопытствовал Джеймс.
Такой вопрос был бы уместен в устах любого человека, не знающего о необычном характере ее отношений с Николасом; однако, услышав его от Джеймса, Кина немедленно вспомнила жестокое оскорбление, нанесенное ей много лет назад.
- Нет, - холодно ответила она. - Николас меня не содержит.
- Николас? - переспросил Джеймс.
- Николас Коулман, - уточнила Кина, вертя в длинных пальцах хрустальный бокал. - Владелец компании «Коулман текстиль», - добавила она.
Брови Джеймса подскочили чуть не к потолку.
- Очень известная компания, - пробормотал он.
- Естественно, - с улыбкой подтвердила Кина. Огромные владения Николаса, само собой, не шли ни в какое сравнение с крошечной компанией Джеймса, делами которой он занимался в свободное от скромной адвокатской практики время. Николас за смешную, с его точки зрения, сумму мог бы скупить все имущество этого провинциального юриста, и Джеймс отлично понимал это.
- Он твой любовник? - продолжал расспрашивать Джеймс, притворяясь, что им движет простое любопытство, хотя Кина знала, что это не так. Он нервно крутил в руке салфетку и неотрывно смотрел Кине в глаза.
Она лишь улыбнулась.
- Расскажи мне лучше, как у тебя идут дела, - сказала она, проигнорировав его вопрос.
Джеймс пренебрежительно пожал плечами:
- Какие дела? На фабрике? Ну могло быть и хуже. У меня лично? - Он негромко рассмеялся. - Оказывается, на свете существует одиночество.
- Неужели? - рассеянно отозвалась Кина. - У меня на одиночество нет времени. Я слишком занята.
- Ты решила задержаться здесь по какой-то особой причине, Кина? - внезапно спросил Джеймс.
Кина встретилась с ним взглядом. Ведь были и светлые времена, когда они с Джеймсом шутили и смеялись, когда они вдвоем гуляли в лесу. Но вслед за этим Кина с неизбежностью припомнила тот последний вечер, когда она стала женщиной…
- Господи, Кина, как я по тебе соскучился! - ласково проговорил Джеймс, касаясь ее руки и с улыбкой поглаживая ее.
«Не поддавайся! - твердо напомнила себе Кина. - Не слушай его!»
Однако обаяние прошлого было так сильно, а Джеймс так красив, и она помимо воли уже начала поддаваться…
- Я… я тоже скучала, - неуверенно выговорила она.
Официант, терпеливо стоявший у столика с подносом, наконец поймал взгляд Джеймса и принялся подавать устрицы. Кроме устриц; Джеймс заказал роскошный салат, филе палтуса и маленькие булочки с маслом.
Джеймс прочистил горло. В его взгляде явственно читалось любопытство. Кина подняла взгляд, настороженно всмотрелась в его напряженное лицо и заметила в нем что-то новое. Кина улыбнулась. Вечер становился многообещающим.
- Когда мы поужинаем, - прошептал Джеймс, - не хочешь ли поехать покататься на озеро?
Много лет назад такие прогулки были одним из их любимых развлечений. Взгляд Кины невольно остановился на его губах. Красивые губы… мягкие, словно у женщины. Кина вспомнила их нежные прикосновения и подумала: интересно, стал ли Джеймс более терпеливым? Мысли ее вернулись к тому моменту, как Николас целовал ее в «роллс-ройсе», и Кина внезапно залилась краской смущения.
Джеймс, решив, что этот румянец вызван его вопросом, понимающе улыбнулся.
- Ну, таю как же?
- М-м-м… - протянула Кина.
- Прошу прощения, сэр, - деликатно вмешался официант, - вас к телефону.
Джеймс выругался вполголоса и поднялся из-за стола.
- Простишь меня, дорогая? - спросил он уверенно.
«Дорогая»!
- Разумеется, - задохнувшись, прошептала Кина.
Она проследила взглядом за тем, как Джеймс подошел к телефону, стоявшему на отдельном столике. Пока он что-то говорил в трубку, Кина рассматривала его изящную фигуру. Наконец Джеймс взмахнул рукой, повесил трубку и, вернулся к ней. На лице его было написано беспокойство.
- Боюсь, нам придется уйти, - проворчал он, отхлебнул напоследок еще глоток вина и помог Кине встать из-за стола. - Не представляешь себе, до чего я расстроен. Я подброшу тебя домой по пути на фабрику.
- Что случилось? - спросила Кина.
- На фабрике проблема, - вздохнул Джеймс. - Странно… мой ночной сторож, кажется, не был простужен… но, возможно, это просто помехи на линии.
- Ты хочешь сказать, у него был необычно низкий голос? - спросила она с: внезапным подозрением.
- Да, ниже обычного, - рассеянно отозвался Джеймс, остановившись, чтобы оплатить счет. - С тех пор как умер мой отец, от этой компании одни хлопоты и головная боль. Временами мне даже хочется… - Он пожал плечами. - Впрочем, не важно. Наверное, это судьба. Может, у меня на совести какой-нибудь загубленный альбатрос. - Он улыбнулся. - Но надеюсь, прекрасная фея когда-нибудь снимет с меня это проклятие.
Кина улыбнулась в ответ, следуя за ним к автомобилю. Всю дорогу она продолжала раздумывать об этом странном телефонном звонке. Она не стала говорить Джеймсу о своих подозрениях, но была почти уверена, что на фабрике окажется все в порядке.
Джеймс затормозил в двух шагах от элегантного «роллс-ройса».
- Как насчет завтрашнего вечера? О нет, проклятие! У меня деловая встреча с клиентом в Атланте. А может быть, нам пообедать вместе в четверг? - спросил он с надеждой, столь лестной для слуха Кины.
- С удовольствием, - ответила она.
- Прости, что сегодня так получилось, - Шепнул Джеймс, наклоняясь. Но секундой раньше, чем он успел поцеловать ее, на крыльце дома вспыхнул яркий фонарь, и Джеймс отпрянул. Он прочистил горло. - Ну что ж, доброй ночи, - с огорчением проговорил он.
- Доброй ночи, - ответила Кина, с трудом сдерживая ярость, готовую вот-вот прорваться наружу. Она уже была готова задушить Николаса Коулмана собственными руками.
- Он здесь еще задержится? - поинтересовался Джеймс, с видимым отвращением кивнув в сторону «роллс-ройса».
- Нет, - с уверенностью заявила Кина.
Она вышла из автомобиля, помахала Джеймсу на прощание и направилась к двери, кипя от гнева.
Прыгая через две ступеньки, она ворвалась в дом. Ее зеленые глаза яростно пылали. Мэнди, как раз входившая в свою комнату рядом с лестницей, обернулась и удивленно подняла брови.
- Так рано? - спросила она.
Кина свирепо уставилась на экономку.
- Николас звонил куда-нибудь по телефону после того, как я ушла?
- Он постоянно куда-нибудь звонит, - бесстрастно ответила Мэнди. - Прошу прощения, что включила свет на крыльце, - добавила она с невинным видом. - Я услышала, как подъезжает машина, но мне и в голову не пришло, что это вы вернулись так скоро.
Кина отмахнулась от ее извинений.
- Где Николас?
- Наверху, очевидно. Минуту-две назад я слышала, как течет вода из крана.
- Наверняка собирается ложиться спать, - проворчала Кина, швыряя пальто на стул в холле и подходя к лестнице. - Ну ничего! Это ему даром не пройдет! Я не допущу, чтобы моей жизнью распоряжался этот… этот тиран!
Мэнди только усмехнулась и ушла в свою комнату.
Кина уверенным шагом двинулась к спальне, которую занял Николас, и, не раздумывая ни секунды, толчком распахнула дверь.
