Не стоило сюда приходить! И вообще, сердито выговаривала себе Шарлотта, напрасно она уехала из Бата и отказалась от работы в школе мисс Тибетт для знатных молодых леди.

Семь лет назад тяжелая ситуация вынудила Шарлотту согласиться на должность учительницы, и она с трепетом приступила к исполнению своих обязанностей. Природные способности и трудолюбие помогли ей быстро освоиться, и вскоре работа стала приносить ей огромную радость и удовлетворение. Незаметно пролетело пять лет, и вдруг, два года назад, в заведении мисс Тибетт появилась Миранда Элстоун и сделала Шарлотте неожиданное предложение.

Еще во время учебы Шарлотта исподволь восхищалась независимым характером красавицы Миранды, которая была старше ее всего на год. Выйдя замуж за своего дальнего кузена, унаследовавшего титул ее покойного деда, теперь она была более уравновешенной и очень приятной в обращении графиней Карнвуд. Поддавшись на ее уговоры, Шарлотта согласилась стать гувернанткой ее младших сестер, о чем теперь очень жалела. Хотя девочки оказались очень милыми и сообразительными, но Изабелле уже исполнилось пятнадцать лет, а Кейт как раз сейчас начала свой первый сезон, для чего они и переехали в Лондон. А значит, в недалеком будущем Шарлотте придется подыскивать новое место работы.

Задыхаясь от жары в платье из плотного серого крепа, Шарлотта обвела взглядом шумный бальный зал, завидуя дамским туалетам из тончайшего муслина или атласа с легкой накидкой из газа. Насколько приятнее было бы сейчас проверять сочинения учениц и готовиться к завтрашнему уроку в школе! А она торчит на этом великосветском приеме, вынужденная вместо Миранды сопровождать достопочтенную Кэтрин Элстоун. И к тому же еще терпеть общество Бена Шоу, способного вывести из равновесия кого угодно!

Сев сегодня вечером в карету, где уже сидели Шарлотта со своей подопечной, он уставился на нее так, будто она была предметом мебели, оказавшимся не на своем месте, – угловой консолью, вдруг пробравшейся в центр комнаты, или, скорее, кухонным столом, нагло влезшим в дамскую гостиную. Но она не напрашивалась на этот бал, и, если ему не нравится ее общество, нечего было так просить, чтобы она выступила в роли компаньонки Кейт! Наверняка он вспомнил о ней только после того, как не нашел для этого никого другого, и не ее вина, что она выглядит скорее старомодной чудачкой, чем эффектной леди, которую мистеру Бену Шоу было бы приятно сопровождать на бал. Да, она старомодная чудачка и в высшей степени довольна своей участью. И в отличие от дам того сорта, в обществе которых обычно бывает мистер Шоу, она вовсе не мечтает закончить вечер в его спальне.

В школе они с Мирандой были едва знакомы, но за последние два года очень сблизились и подружились. От нее Шарлотта узнала, что, хотя сейчас мистер Шоу очень богат и занимает в обществе блестящее положение, рос он на тех же грязных и убогих улочках, что и новый граф, муж Миранды, с той только разницей, что знатное происхождение защищало последнего от ругани и тумаков, в полной мере достававшихся Бену. Даже Шарлотта втайне считала его необыкновенно привлекательным, из-за чего женщины липли к нему, как мухи к меду. Но Миранда предупредила ее – хотя это было совершенно лишним! – что он давно дал клятву никогда не жениться и не иметь детей. И при всем этом, когда он помогал ей спуститься из кареты, она ощутила в своем обычно таком спокойном сердце странный трепет и на мгновение пожалела, что недостаточно хороша, чтобы стереть с его красивого лица эту самодовольную и снисходительную улыбку и заставить его обратить на себя внимание.

В этом многолюдном и шумном зале Шарлотте было не по себе, и она всеми силами старалась оставаться незамеченной. Последние два года она была очень довольна тем, что за пределами классной комнаты ее никто не видит, особенно мистер Бен Шоу, так почему же сегодня должно быть иначе?

Желая заглушить ощущение дискомфорта, она с тоской вспоминала свою прежнюю спокойную жизнь в школе, годы преподавания, которые начались с упорного труда, когда она осваивала свою профессию под руководством мисс Тибетт. Молодые леди, обучавшиеся в ее школе для благородных отпрысков, находившейся на Куин-сквер в Бате, приобретали необычайно широкие познания в математике, литературе и других серьезных предметах, одновременно получая навыки в типично женских занятиях – рисовании акварелью, игре на музыкальном инструменте и вышивании. Вряд ли многие из присутствующих здесь оценили бы такую широту образования, презрительно подумала Шарлотта.

Наблюдая за гостями, она отметила, что они развлекаются так же усердно, как обделенные судьбой бедняки занимаются тяжелым трудом, чтобы только прокормиться. Хорошо еще, что ей удалось уединиться в этой тихой нише, а не то сидела бы сейчас со всеми другими компаньонками, подумала она, пытаясь найти хоть что-то приятное в своем унизительном положении. Интересно, понимают ли эти дуэньи, что участвуют в торговле? Правда, вместо шелка, духов и пряностей или сырья для прожорливых северных мануфактур они поставляли на эту ярмарку невест утонченных леди из аристократических семейств, но какая разница! Шарлотта отодвинулась со стулом глубже в альков, стараясь убедить себя, что порученная ее заботам молодая леди отличается острым оригинальным умом и сумеет обескуражить любого, кто посмеет заявить, что она продает себя в обмен на титул и солидное состояние.

Такое невозможно было и представить. Шарлотта задумалась об ужасных бедах, постигших Миранду в ранней юности, и о детстве ее мужа, Кита, которое прошло в самом убогом и грязном квартале города – по вине его отца, беспечного мота и безнадежного пьяницы. Супругам пришлось в жизни очень тяжело, но они с честью вышли из положения, поэтому о том, чтобы выдать сестер Миранды замуж только ради продолжения рода, не было и речи. Граф и графиня Карнвуд никогда бы на это не пошли, даже если бы потеряли все свое громадное состояние. Шарлотте приходилось только жалеть, что ее собственные родственники не придают такого значения ее счастью. Но какой смысл роптать на прошлое! Забившись дальше в слабо освещенный уголок бального зала, она постаралась придать своему лицу невозмутимое выражение.

Нелегко держаться в тени, когда ты весьма высокого для женщины роста, но Шарлотте это удавалось. Она снова спрятала под кружевную отделку своего белоснежного капора своенравный локон, с которым безуспешно сражалась весь вечер. Должность гувернантки позволяла ей скрывать непокорные рыжие кудри под чепцом, но, если они вырвутся на свободу в этом зале, последствия могут быть самыми ужасными. Любая из этих почтенных вдовушек с их ястребиным зрением сразу поймет, что под видом скромной гувернантки скрывается рослая дебютантка, которая когда-то в прошлом сидела в стороне от танцующих пар рядом со своей дуэньей.

– Так вот вы где, мисс Уэллс! – пророкотал у нее над головой низкий бархатный баритон, отчего она едва не подскочила на стуле.

Хотя в зале было невероятно жарко и душно, по спине Шарлотты пробежал холодок опасения и возбуждения. Как этот гигант ухитрился незаметно подкрасться к ней? И где еще, по его мнению, ей находиться, когда она оказалась на балу только из-за него?!

– Оставьте меня! – сурово ответила она и вызывающе посмотрела в умные серые глаза Бенедикта Шоу. Для этого ей пришлось запрокинуть голову, и она машинально поднесла руку к капору, чтобы удостовериться, что он не съехал на затылок.

Он только засмеялся по обыкновению и устремил на нее лукавый взгляд, способный мгновенно смять сопротивление любой женщины. Мощный, высокий и широкоплечий, он буквально нависал над сидящей Шарлоттой, и она невольно вспомнила перенесенное во время своего неудачного бального сезона унижение, когда ей приходилось наклоняться почти ко всем партнерам по танцам. Как, должно быть, замечательно было бы пройтись в танце с мистером Шоу, мелькнула у нее мысль, и она сразу нахмурилась, рассердившись на себя.