Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Бубен отбивал ритм в такт этому человеческому вою. Кто-то подал предводителю топор, он стал крутить им перед собой, выкрикивая заклинания. Принесли клетку, и на глазах у заворожённых участников вверх поднялась рука с зажатой в ней упитанной белой курицей. Предводитель положил птицу на землю перед собой и одним взмахом топора ловко отрубил ей голову. Брызнула кровь, люди в экстазе топали всё сильней и пели всё громче.

Наконец предводитель остановился. Тут же смолк бубен, смолкли голоса людей. Наступила тишина.

Один из участников бесшумно отошёл от группы. Никто и не заметил, как он вернулся по той же тропинке обратно, сел в машину и уехал.

Суббота, 10 июля

Юхан собирался провести выходные с Эммой и дочкой в доме родителей Эммы на острове Форё. Родители заехали к ней перед отъездом в очередное путешествие, в которое они отправлялись каждый год, — так у них было заведено. Эмме их визит радости не принёс, они показались ей неискренними, и вся эта милая болтовня о том, как очаровательна Элин, лишь утомила её. Но они погостили недолго — им пора было в аэропорт, откуда предстояло лететь в Китай. Тем лучше для всех.

Эмма пообещала родителям присмотреть за хозяйством на Форё. Она была рада сменить обстановку, потому что стены дома, где она раньше жила с Улле и где всё напоминало о нём, начали душить её, — так много там сохранилось от той старой жизни и так явно дом был наполнен горечью развода.

Эмма была очень привязана к дому на Форё и не понимала, как родители могут добровольно оставлять это чудесное место.

Дорога к паромной переправе через пролив Форёсунд шла через живописную сельскую местность. Они поехали через Барлигбу и Экебю к деревеньке Бэл и потом через город Слите к самому проливу. Всего за несколько минут паром перевёз их на Форё. Элин спокойно спала всю дорогу.

Как только они съехали с парома и очутились на Форё, Эмму охватило привычное ощущение радости и покоя. Природа на этом небольшом, обдуваемом со всех сторон ветрами островке была ещё более суровой, чем на Готланде, разница сразу бросалась в глаза. Они остановились сначала у «Консума», чтобы запастись свежей клубникой и другим провиантом, а потом, двигаясь по направлению к Шеру, — в местной пекарне, чтобы купить вкуснейшие сладкие булочки. Затем они двинулись в сторону Норста Аурен — деревеньки в самой северной части острова.

Прямо у моря, рядом с невысокой каменной изгородью, расположился белый дом из известняка. У Эммы слегка сжалось сердце: последний раз она была здесь больше полугода назад. Внутри, как обычно, прохладно. Каменный пол блестел чистотой. Видимо, родители устроили перед отъездом генеральную уборку. Пока Юхан разбирал пакеты с едой, Эмма уселась в кресло у окна, чтобы покормить дочку, которая только что проснулась и стала требовать грудь. За окном виднелась узкая полоска берега, но чем дальше от дома, тем шире становился пляж. Песок был мелкий и плотный, так что по нему легко можно было везти детскую коляску.

— Пойдём потом погуляем по пляжу? — прокричала она возившемуся в кухне Юхану.

— Давай, прекрасная мысль. Тебе принести попить?

— Да, воды, пожалуйста.

Уже через мгновение Юхан вошёл в гостиную с большим стаканом воды. Было видно, что он расслабился, доволен и счастлив оттого, что может побыть вместе с ней и дочкой. Казалось, большего ему и не нужно. Почему бы и ей тогда не порадоваться? Юхан напевал, раскладывая в кухне еду по полкам, а она думала, что ей пора взять себя в руки и дать ему шанс. Щёчки Элин, усердно сосавшей грудь, порозовели. «Ради тебя, — подумала она. — И ради меня самой».

Ввиду сложившейся ситуации руководство следствия собралось в управлении, несмотря на субботний день.

Кнутас с нетерпением ждал заключения от Агнета Ларсвик, которая посвятила последние два дня составлению психологического портрета предполагаемого преступника.

Все как раз расселись по местам, когда дверь распахнулась и на пороге возник Мартин Кильгорд, встрёпанный и довольный, с двумя большими бумажными пакетами в руках.

— Всем доброго дня! — бодро поприветствовал он коллег. — Я был на шикарной вечеринке в ресторанчике «Хамра», и, когда собрался сегодня с утра в дорогу, они тут же сообразили для меня вкусненького с собой, так что у меня есть кое-что к кофе. Кстати, как у нас со свежим кофе?

— Ещё не успели сварить, но я пойду организую, — вызвалась Карин.

— Я тебе помогу, — сказал Мартин, и с этими словами оба вышли из комнаты.

Комиссар переглянулся с Норби. Вечно этот Кильгорд что-нибудь придумает, но никому, кроме него, не удавалось создавать в отделении такую тёплую атмосферу, мысленно отдал ему должное Кнутас, который вовсе этого не умел.

Все терпеливо ждали, пока кофе будет готов. Тем временем появился Витберг, притащив с собой литровую бутылку кока-колы. Судя по его помятому виду, он тоже неплохо отдохнул накануне. Коллеги принялись обсуждать минувший вечер и хаос, который творился в городе в последнее время. С каждым летом на Готланд приезжало всё больше туристов, особенно молодёжи, которую притягивала ночная жизнь Висбю, летом — самая оживлённая во всей стране. Но, к сожалению, вместе с молодёжью на острове расцветали вечные спутники развлечений: пьянство, наркотики и драки. Однако собравшимся за столом предстояло обсудить более серьёзные вещи, и, как только на столе появился кофе, а вместе с ним добытые Кильгордом булочки с корицей, полицейские занялись делом. Для тех, кто ещё не был в курсе, Кнутас сообщил о своих догадках по поводу того, что могло связывать Мартину Флохтен и Гуннара Амбьорнсона, а именно строительство гостиничного комплекса. Затем, повернувшись к Карин и Витбергу, он спросил, удалось ли им что-нибудь раскопать.

— Совсем ничего, — ответил Витберг, озадаченно почесав затылок. — Мы с Карин потратили весь вчерашний день на то, чтобы найти и поговорить хоть с кем-нибудь из протестовавших против стройки или из местных политиков. Это оказалось делом не из лёгких. Всё-таки июль и последний день перед выходными — мало кто задерживается на работе дольше чем до обеда. Мы поспрашивали о демонстрациях, поступавших угрозах и так далее.

Разумеется, не упоминая о лошадиной голове в сарае у Амбьорнсона, — добавил Витберг, заметив обеспокоенный взгляд комиссара, а затем продолжил: — Эта версия кажется не слишком обоснованной. Угроз никаких не поступало. Да, было несколько демонстраций, в адрес муниципалитета пришло немного писем с протестами, но ничего серьёзного. Мне кажется, здесь мы мотива не найдём, правда, Карин? — взглянул он на коллегу.

Та кивнула.

— Вы просмотрели эти письма?

— Нет, не успели.

— Нужно как можно быстрее это сделать, — потребовал Кнутас. — А что с археологами? Им есть за что переживать?

— Нет, в сущности. В Хёгклинте раскопки уже велись, и ничего интересного там, похоже, не обнаружили, но мы ещё планируем пообщаться с парочкой специалистов.

Витберг сделал большой глоток из бутылки с колой.

— А у меня состоялся любопытный разговор с Сюзанной Мельгрен, — подала голос Карин. — Она позвонила мне сегодня утром и рассказала, что все эти сплетни о неверности мужа — правда.

— Вот как? — удивился Кнутас. — Буквально вчера она всё отрицала.

— Правильно, но теперь она утверждает, что муж уже не первый год ей изменяет, всё время с разными женщинами. Правда, она не уверена, было ли у него что-нибудь с Мартиной. Говорит, обычно всегда замечает, когда у него появляется новая пассия. Сюзанна пыталась убедить меня, что ей наплевать на измены. Признаюсь, у меня создалось впечатление: она до сих пор не ушла от него лишь потому, что так удобней и выгодней чисто практически. Она сейчас учится на врача-массажиста, хочет открыть собственный кабинет. Я думаю, она собирается уйти от него, как только встанет на ноги.

Кнутас наморщил лоб.

— Надо будет ещё раз поговорить с Мельгреном, он только и делал, что рассказывал, какой у него замечательный брак, — пробормотал комиссар и сделал пометку в своих записях.

33
{"b":"159295","o":1}