— О нет! — выдохнула Лисианна. — А что Грег? Представляю, как он разозлился!

— Еще как! — со вздохом подтвердил Томас. — Слышала бы ты, как он бесновался! — скривился он. — Крик стоял до небес! Вопил, что его опять похитили, обзывал их бездушными суками, кровососами, вампиршами и уж не помню как. Я так понял, он имел в виду обеих тетушек, — с мрачным юмором добавил он, но Лисианна даже не улыбнулась.

— Он догадался, кто мы? — с ужасом спросила она. — Но… как?!

— А ты как думаешь? Думаю, это было нетрудно. Вспомни: тетушка Маргарита при нем сказала, что он, мол, не предназначен тебе на ужин, поскольку ему предстоит вылечить твою фобию. Да и потом, когда мы везли его домой, помнится, вы не особенно стеснялись в разговорах — вспоминали, как ты укусила его, и все такое…

— Он нас слышал? — ошеломленно спросила Лисианна.

Томас мрачно кивнул:

— Конечно. И наверняка заметил след укуса у себя на шее.

Лисианна чуть слышно застонала. Ну конечно… следы ее укуса! Проклятие, выходит, она сама виновата во всем! И теперь ему известно, кто они такие, а тетушке Мартине и ее матери не удалось стереть ему память… И вот теперь им, возможно, придется сообщить об этом дядюшке Люциану и членам Совета!

— Нужно пойти посмотреть, как он там. — Лисианна попыталась встать, но Томас, положив руку ей на плечо, заставил ее снова опуститься на диван.

— Подожди. Я хотел сначала поговорить с тобой, — пробормотал он. Потом какое-то время молчал, словно собираясь с мыслями. — Мне кое-что пришло в голову на обратном пути. И с тех пор это не дает мне покоя…

Лисианна удивленно вытаращила на него глаза. Томас слегка нахмурился. Было заметно, что он колеблется. Потом, тщательно подбирая слова, снова заговорил:

— Помнишь, по какой причине всем нам практически невозможно вступать в серьезные отношения с кем-то из людей?

— Конечно. Учитывая наши способности, умение читать их мысли и манипулировать ими, люди становятся послушными марионетками в наших руках, — не задумываясь, машинально ответила Лисианна.

И дело не только в умении читать чужие мысли, со вздохом призналась себе Лисианна. Зная, что ты можешь манипулировать людьми, трудно устоять перед искушением убедить мужчину сделать что-то, чего ему делать не хочется, или заставить его согласиться с тобой во время очередной ссоры. А уж если ошибешься в выборе партнера… Лисианна даже зажмурилась, представив себе, в какого омерзительного тирана способен, превратиться любой из ее соплеменников в этом случае. Уж ей ли это не знать! Вспомнив собственных родителей и их брак, Лисианна невольно поморщилась.

— Помнишь, что всегда говорит тетушка Маргарита о настоящем спутнике жизни? — спросил Томас. — О твоей половинке?

— Конечно… что истинным спутником жизни для нас может стать только тот, чьи мысли мы не способны читать, — заученно ответила Лисианна.

Томас кивнул.

— Ты ведь не смогла прочитать мысли Грега.

Лисианна озадаченно заморгала.

— Это совсем не то, что ты думаешь, Томас. Он совсем другой. Не такой, как другие люди… волевой, сильный — не то что остальные мужчины. Ладно, так что дальше? Ты как раз остановился на том, что даже тетушке Мартине оказалось не по зубам стереть ему память. Но если помнишь, мама с самого начала с трудом контролировала его.

— Но при этом они обе в состоянии читать его мысли. И я тоже, — напомнил Томас.

Лисианна озадаченно уставилась на кузена. Мысли лихорадочно закружились у нее в голове. Грег… ее спутник жизни?! Ее половинка? Господи!.. Да, конечно, она не в состоянии проникнуть в его мысли… а ее мать всегда твердила им, что именно это и является первым признаком того, что судьба послала тебе человека, с которым суждено идти по жизни вместе. Но ей и в голову не могло прийти, что этим человеком окажется Грег! И вот теперь она впервые задумалась об этом.

Вскоре Лисианна была вынуждена признать, что в присутствии доктора Хьюитта она чувствует себя… весьма необычно. За две сотни лет, что Лисианна жила на свете, ей еще никогда не доводилось испытывать такого наслаждения от объятий мужчины, какое подарил ей Грег всего одним поцелуем. И до сих пор ей еще не случалось чувствовать, чтобы один-единственный укус приводил ее в такое сексуальное возбуждение. Собственно говоря, за эти двести лет ей действительно ни разу не встретился человек, чьи мысли она не смогла бы прочитать, — это чистая правда, но при этом Грег вообще был… другой. Ее мать не могла манипулировать им с той же легкостью, что и другими, а тетушка Мартина не смогла стереть ему память, напомнила себе Лисианна. И теперь она не знала, что и думать. Вдобавок она устала и жутко проголодалась… у нее просто не было сил размышлять над тем, на что намекал Томас.

— Знаю, что все это для тебя полная неожиданность, но я просто хотел, чтобы ты подумала об этом на досуге, — пробормотал кузен. — Спокойной ночи.

Его разбудил легкий щелчок отворившейся двери. Открыв глаза, Грег мутным взглядом уставился в потолок, потом, с трудом повернув голову, принялся разглядывать темный дверной пролет. Вот снова раздался щелчок, в ванной загорелся свет, дверь слегка приоткрылась, и в комнате стало заметно светлее.

В темной фигуре, которая бесшумно направилась к постели, он скорее угадал, чем узнал Лисианну. Этого было достаточно, чтобы остатки сна слетели с него как по волшебству. У Лисианны был виноватый вид — она как будто сомневалась, что ей стоило приходить, — и, откровенно говоря, он не мог ее винить. Повторное похищение, а больше всего тот факт, что он снова оказался связанным и лежащим на той же самой кровати, что и накануне, взбесил Грега. Ей наверняка уже об этом сообщили. К нему уже заглянул Томас — попытался с ним поговорить, — но Грег был не в том настроении, чтобы слушать его уговоры. В конце концов Томас сдался и ушел, оставив Грега бесноваться дальше, пока тот, устав, не забылся беспокойным сном.

— Должно быть, вы меня ненавидите, да?

Вздрогнув от неожиданности, Грег изумленно уставился на нее.

— С чего мне вас ненавидеть? Это ведь не вы притащили меня сюда! Вы-то как раз помогли мне бежать.

— Да, но ведь если бы не моя фобия, вас бы тут вообще не было, — заметила она.

— Это же не ваша вина, верно? Фобия не спрашивает, есть у нас желание или нет, — просто привязывается к человеку, и все, — машинально буркнул он. Потом, вздрогнув, напомнил себе, кто перед ним, и принялся разглядывать ее во все глаза. Вампирша. Появление девушки и ее первые слова заставили Грега на мгновение забыть об этом, но теперь он уже не мог думать ни о чем другом. Эта очаровательная блондинка с голубыми глазами, отливающими серебром, которая с такой страстью целовала его, ласкала… которая оставила у него на шее засос (Грегу пришлось напомнить себе, что это был не засос), оказалась вампиршей.

Грегу до сих пор не верилось, что он всерьез обдумывает подобную вероятность. Господи, спаси и помилуй, он ведь психолог в конце концов! Если в его кабинет войдет пациент и с порога объявит, что его, мол, укусил вампир, он тут же поставит ему диагноз «шизофрения». Или вообще «параноидальная шизофрения» — на обычном человеческом языке это означало, что бедняге капитально снесло крышу. И вот полюбуйтесь — он всерьез считает, что оказался в логове вампиров!

Несмотря на кое-какие смутные подозрения, Грег ни в чем не был уверен — до той самой минуты, когда открыв дверь, не увидел перед собой Мартину с Маргаритой. То, как он моментально присмирел и покорно отправился в гостиную, уже говорило само за себя. Однако подлинное потрясение он испытал, услышав, что сказала Маргарита, взяв в руки листок с его доводами за и против версии с вампиром. Пробежав его глазами, мать Лисианны побледнела как смерть и пошатнулась — ему даже показалось, что она грохнется в обморок.

— Ему известно, кто мы, — помертвевшими губами пробормотала она. — Теперь понятно, почему нам так трудно заставить его повиноваться. Что будем делать?