– Дырка в обшивке крыла и погнутый лонжерон в правом горизонтальном стабилизаторе, – весело констатировал юный авиатор. – Неплохо. Послушайте, не забывайте отводить ручку назад при поворотах.

– Ладно. Давай отнесем его домой и будем чинить.

– На каких машинах вы летаете во флоте? – спросил Дэвид, когда они возвращались с пляжа с частями планера в руках.

– В основном А-6. В прошлом году водил F-14.

– А, эти истребители! Вы видели «чудо-стрелка»?

– Угу.

– Папа купил мне этот фильм. Я его смотрел раз тридцать. Когда вырасту, стану истребителем. – Он примолк, видимо, оценивая последствия столь смелого заявления. – Как это выглядит на самом деле? – спросил он менее уверенным тоном.

Джейк еще обдумывал ответ, когда они свернули за угол и увидели странную машину во дворе. Рассмотрев синюю номерную табличку Министерства обороны с тремя звездами на ней, он все понял. Вице-адмирал Генри. Он провел мальчика в дом.

Адмирал был в джинсах и теплой куртке. Он и незнакомый мужчина в пиджаке вместе с Кэлли пили кофе за обеденным столом. Дэвид направился прямо к Кэлли и показал ей крыло.

– Он проворонил нос на повороте, и планер свалился. Но мы можем его починить.

– Доброе утро, адмирал.

– Джейк, познакомьтесь с Луисом Камачо.

– Здравствуйте. – Джейк потянулся через стол и пожал протянутую ему руку.

Камачо было чуть за пятьдесят, нездоровая бледность выдавала в нем человека, ведущего кабинетный образ жизни. Однако рукопожатие оказалось крепким и энергичным. Он не улыбнулся. У Джейка сложилось впечатление, что этот человек улыбается не часто.

– Неплохо у вас тут, – произнес Камачо.

– Нам тут нравится, – согласилась Кэлли. – Не хотите ли побеседовать в более уединенном месте?

Адмирал встал:

– Идемте прогуляемся по пляжу. Было бы стыдно приехать сюда из самого Вашингтона и не пройтись по берегу.

Мужчины оставили Дэвида ремонтировать планер за кухонным столом. Когда они выходили, мальчик просвещал Кэлли насчет сервоприводов и радиоприемных схем.

– Здесь хорошо, – заметил Джейк, – Иногда сыровато, но все равно хорошо.

– Луис из ФБР.

– А документы у вас есть?

Камачо достал их из кармана. Джейк, внимательно рассмотрев удостоверение и значок, молча вернул их.

Генри остановился в конце тропинки, которая выводила из невысокой дюны на пляж, и осмотрелся по сторонам. Он повернул направо и двинулся, сунув руки в карманы, в ту сторону, где было меньше всего народа. На океан адмирал даже не взглянул. На горизонте огромный контейнеровоз направлялся к северу, собираясь, видимо, обогнуть мыс Хенлопен и подняться по реке Делавэр.

– Вчера вы хотели узнать, что на самом деле произошло в Западной Вирджинии после убийства Гарольда Стронга.

– Так точно, сэр.

– Я сказал вам правду, но кое о чем умолчал. В то утро со мной был Камачо. Мы встретились с полицейским Кидлом и местным прокурором по имени Дон Кукмен. Им все это не понравилось. Они сразу поняли, что произошло убийство, а сотрудничество с нами походило на сокрытие преступления. Так что Луису пришлось звонить в Вашингтон, после чего приехал директор ФБР с командой судебных медиков. С тех пор у нас действительно тесное сотрудничество.

– Продолжайте, – предложил Джейк, когда адмирал замолк.

Адмирал резко обернулся к нему.

– Вы слишком много спрашиваете, Джейк.

– Я спрашиваю ровно столько, сколько мне необходимо, чтобы выполнять свою работу.

– Бросьте.

– А вы бы на моем месте позволили водить себя за нос? Господи, адмирал, ведь моего предшественника убили! У меня здесь жена, – он указал на дом, – которая хочет, чтобы я остался жив…

– Что вы хотите знать?

– Почему Стронга убили? Что вы сказали этим ребятам в Западной Вирджинии? Почему замалчиваете убийство? Что вы расследуете и кого подозреваете? – Он взглянул на Камачо. – Кто вы такой вообще?

Первым ответил Камачо.

– Я специальный агент, возглавляющий группу контрразведчиков, которая занимается борьбой со шпионажем в Вашингтоне. Вот почему полиция Западной Вирджинии сотрудничает с нами. Вот почему полицейский Кидл позвонил мне, как только вы вышли из его кабинета в четверг. Вот почему он позвонил, когда в тот же день капитан Джуди обыскивал домик Стронга.

Он повернулся и пошел по пляжу. Адмирал Генри и Джейк Графтон следовали за ним.

– Почему убили Стронга? – продолжал Камачо. – Если бы мы знали, мы бы нашли убийцу. Личных мотивов здесь нет. Никаких. Убийство явно заказное. Его убил некто, прекрасно знающий, чем капитан занимается, выполняя чей-то хладнокровный приказ. Отсюда гипотеза, что он, скорее всего, знал что-то, чего ему знать не следовало. Что выводит нас на его работу – программу УТИ.

– А байка о «Минотавре» – правда?

– Да, таково кодовое название. Но мы не знаем, один это человек или несколько, – ответил агент, пристально глядя на адмирала Генри, который именно в этот момент внимательно рассматривал море.

– Я думал, – сказал Джейк, – что эти шпионские дела обычно раскрываются, если вам удается заставить кого-нибудь говорить.

– В принципе, да. Неплохо бы знать, кого взять за горло, чтобы разобраться в этой истории. Но мы не знаем. И сейчас изо всех сил пытаемся узнать.

Камачо вел моряков по пляжу, отвечая на их вопросы.

Когда Джейк взглянул на море, контейнеровоз уже скрылся из виду.

– Давайте уберем Чада Джуди, – предложил Джейк адмиралу.

Генри недоуменно уставился на него.

– Данедин сказал, что я могу выгонять тех, кто меня не устраивает.

– Я бы оставил его на месте, – вмешался Камачо. – Я уже просил об этом адмирала Генри, а теперь прошу вас.

– Мне трудно будет притворяться, что я ничего не знаю.

– А вы действительно ничего не знаете, – проворчал Генри. Он ткнул пальцем в Камачо. – Даже если бы он говорил с вами целую неделю, вы все равно ничего не узнали. Я вот не узнал.

Час спустя, когда они шли гуськом по тропинке через дюну обратно, Генри произнес:

– Теперь вы знаете столько же, сколько и я, то есть ничтожно мало. В понедельник вы скажете этому парню в управлении кадров, чтобы он порвал ваш рапорт об отставке.

– Слушаюсь, сэр.

– И больше никогда так не делайте, Графтон.

– Или…?

– Не надо бежать с корабля и оставлять меня и Данедина вдвоем тащить этот мешок с дерьмом.

После того, как гости отбыли в адмиральской матине, Джейк вернулся в дом.

Кэлли читала книгу, лежа на кушетке.

– Дэвид починил твой самолетик, но мама позвала его на ленч. Он сказал, что позже вернется и поможет тебе с запуском.

Джейк кивнул и налил себе кофе.

– Ты ничего не хочешь рассказать мне?

– Что?

– Джейк… – В ее голосе отчетливо зазвучало: «Давай объяснимся начистоту, мне надоело слушать чушь». Такой тон сразу настораживал его – когда-то им очень успешно пользовалась его мать.

– Адмирал Генри – шеф моего шефа. Камачо – гражданский. Они приезжали сюда обсудить служебные дела. Совершенно секретные. Это все, что я могу сказать. Хочешь кофе?

Она кивнула. Взяв чашку в руки, спросила:

– Значит, ты работаешь в программе УТИ?

– Кэлли, успокойся. Я же тебе говорил. Я не лгал тебе.

Она отхлебнула из чашки.

– Дэвид любит тебя, – сказала она.

Когда она вот так внезапно меняла тему разговора, он начинал раздражаться.

– Он замечательный мальчик, – уклончиво ответил Джейк. – Честно, Кэлли. Я говорю правду. Просто это секретные дела, и я не имею права распространяться о них. Ты же прекрасно знаешь! Ты же знаешь меня!

Она кивнула и раскрыла книгу. Он с минуту постоял с озадаченным видом, потом побрел в кухню с чашкой в руке. О женщины! Любого мужчину, который осмелился бы утверждать, что понимает их, следует признать недееспособным и запереть в сумасшедший дом ради его же блага.

Курсоры носились по экрану, как бешеные, пока Бабун не сообразил проверить скорости по инерциальной системе. Все безнадежно перепуталось.