Через десять дней Клемансо объявляет османскую делегацию как «нежелательную» во Франции. В Стамбуле изгнание из Парижа Ферит-паши и его помощников вызвало крайнее сожаление.

5 июля, после очередного требования Калторпа, третьего или четвертого по счету, Блистательная Порта приказывает обоим инспекторам вернуться в Стамбул. После изгнания османской делегации с Парижской конференции, постоянного давления со стороны британского военного коменданта и вмешательства греческого и армянского патриархов, осудивших «режим террора, к которому снисходительно относилась Блистательная Порта», правительство стремилось утвердить свой авторитет, вызвав в Стамбул Джемаля и в первую очередь Кемаля. Великий визирь на пути из Марселя в Стамбул решает вмешаться, так как считает себя ответственным за назначение Кемаля в Анатолию, как он заявит об этом французскому военному коменданту Дефрансу. Ферит хочет напомнить паше об обещании, которое тот дал перед отъездом: бороться с юнионистами и верно служить султану и правительству. Султан не выступает против отзыва Кемаля и в то же время направляет Калторпу личное послание: «Армяне готовятся атаковать Эрзурум, вилайет Айдын превращается в бойню, у меня нет военных средств противостоять реакции анатолийцев, если продвижение греков будет продолжаться». Он в отчаянии или хочет произвести подобное впечатление: его империя распадается, а трон «зашатался». Он тоже отвечает ударом на удар; его опыт с Кемалем не увенчался успехом. Кемаль должен вернуться.

В Конье Кючюк Джемаль подчиняется приказу, очевидно, не согласовав это с Кемалем, который, как и прежде, не прислушивается к приказу вернуться и даже уезжает еще дальше. 8 июля он отправляет две телеграммы — военному министру и султану, заявляя, что подает в отставку и покидает армию: «Как простой рыцарь, сражающийся за свою нацию, я решил преодолеть все преграды вплоть до победы во имя нашей высшей цели…» Кемаль выбрал свой путь: он больше никогда не будет таким, как все. Этот человек, для которого армия значила так много, решительно покидает ее, добровольно лишившись всех привилегий генерала, став простым гражданским мятежником, кому тут же отказывается служить начальник его штаба: «Мой паша, вы вышли в отставку. Больше я не смогу выполнять ваши приказы. Кому я должен передать свои документы?» Лицо Кемаля покраснело, затем побледнело. Хусейн Рауф, бывший свидетелем этой мучительной сцены, рассказал: «Я знаю Кемаля с 1909 года… Я никогда не видел его настолько морально подавленным, как после этого разговора». Когда адъютант вышел, Кемаль повернулся к другу и бросил: «Рауф, ты видел? Ты видел цену мундиру и должности?»

И всё же Кемаль не остается в одиночестве. С 9 июля Рауф отправляет во все вилайеты телеграмму поддержки действиям Кемаля: «Я буду служить интересам нации, как простой гражданин… Я торжественно подтверждаю мое решение сражаться до конца рядом с Кемаль-пашой до тех пор, пока мы не добьемся независимости и свободы нашей земли и нашей нации, а также неприкосновенности султаната и халифата». Но главная поддержка пришла от Карабекира. Возможно, он был недостаточно образованным и неспособным разработать какой-либо политический проект; возможно, его любимым словом было слово «я», но Карабекир был командующим 15-м корпусом армии. И как дисциплинированный генерал он мог бы и даже должен был бы предпочесть Стамбул. Командуя мощным армейским корпусом, он мог бы противостоять Кемалю и контролировать его. До сих пор Карабекир всегда был на стороне Кемаля. Будет ли он продолжать поддерживать Кемаля даже после того, как тот получил назначение военным инспектором, о чем мечтал сам Карабекир? И Карабекир без колебаний снова поддерживает Кемаля, всё еще находящегося в шоке от того, что его покинул начальник штаба: «Как и прежде, вы — наш высокочтимый командир. Я прибыл с машиной, предназначенной для командующего армейским корпусом, и с эскортом кавалерии. Мы все в вашем распоряжении, паша!» Какой потрясающий сюрприз для Кемаля!

Отчаянный, романтический поступок Кемаля был очень рискованным и требовал немедленных действий. Назрел час решительного наступления после изгнания великого визиря с мирной конференции в Париже и накануне конгресса в Эрзуруме. Если Кемаль хочет создать широкое движение сопротивления и организовать национальный конгресс, он должен мобилизовать все силы. Многие не ожидали его прибытия в Анатолию для организации национального сопротивления. Чтобы завоевать их доверие, чтобы руководить ими, имидж «простого гражданина, борющегося за интересы нации» дает много преимуществ, особенно если гражданский костюм прикрывает военную форму…

Заручившись поддержкой военных, Кемаль ищет политической законности и получает ее, когда Ассоциация защиты национальных прав Эрзурума предлагает ему пост президента. Ассоциация Эрзурума, созданная в марте 1919 года, подобна любой другой ассоциации по защите национальных прав, появившихся во Фракии и Анатолии. Ее задача — показать, что турки составляют большинство местного населения и что они способны создать свою организацию в соответствии с цивилизованными законами. Руководители этих ассоциаций — видные местные юнионисты или близкие интересам организации «Единение и прогресс». Ассоциация выпускает свою газету, проводит объединенные с другими муниципальными ассоциациями заседания и ведет подготовку конгресса для всех восточных провинций вместе с ассоциацией Трабзона.

На следующий день после прибытия в Эрзурум Кемаль выразил свое почтение ассоциации, посетив ее в форме адъютанта султана. Этот демарш был искренним и впечатляющим: персональный представитель султана, герой Дарданелл, освободивший от русских войск Муш и Битлис, посещает скромную провинциальную ассоциацию и выражает одобрение ее деятельности! Видные юнионисты Эрзурума были тронуты подобным вниманием. Отставка Кемаля не разочаровала их, напротив, инспектор, увенчанный наградами и окруженный почетом, стал одним из них, он предпочел честь своим званиям. Кемаль становится президентом ассоциации.

Открытие конгресса перенесли на 23 июля, чтобы предоставить делегатам время добраться до Эрзурума. Эта непредвиденная отсрочка позволила Кемалю освоиться с новой ситуацией. В Эрзуруме, за крепостными стенами, защищающими город, он находился в безопасности, небольшая горстка христиан, уцелевших в Эрзуруме, не представляла никакой опасности. Вокруг Эрзурума тоже не назревало никакой угрозы. На Кавказе продолжались бои между белогвардейцами Деникина и большевиками. В Армении Вашингтон согласился взять на себя функцию межсоюзнического военного коменданта, но для начала направил туда миссию, чтобы оценить подобный мандат.

На севере маневры полковника Рефета приостановили передвижение британских войск. Рефет — «одна из наиболее привлекательных и противоречивых фигур движения сопротивления». Необычайно энергичный и изобретательный, Рефет оставался загадкой для англичан. Одни из них были уверены, что «Рефет никогда не поддерживал Кемаля», другие считали его «главным соратником Кемаля», хотя Рефет критиковал Кемаля, упрекал его за отставку и осуждал его поведение по отношению к Стамбулу. Экзальтированный и истеричный, Рефет имел по меньшей мере одно достоинство: он эффективно защищал доверенный ему регион. А так как на западе и юге враг был далеко, то конгресс в Эрзуруме мог работать в относительно спокойной обстановке.

23 июля 1919 года около шестидесяти мужчин собрались в саду старинной армянской школы. Несколько убеленных сединой бород и тюрбанов оживляли общий мрачный ансамбль светских костюмов и военных мундиров. В ожидании прибытия Кемаля и Карабекира делегаты конгресса слушают игру военного оркестра. Практически половину делегатов составляют жители Эрзурума. Обращает на себя внимание отсутствие представителей Вана и Битлиса. На самом деле конгресс восточных провинций скорее похож на конгресс вилайетов Эрзурума, Трабзона и Сиваса, представленных 51 делегатом из 56 присутствующих.