— Да, конечно.

«Он годен только на дрова, не более», — подумал Марк.

Они обошли еще несколько антикварных магазинов, прежде чем отправиться в Сан-Франциско. Пока Джун вела свой красный автомобиль-фургон по направлению к Бэй-Бридж, Марк смотрел в окно. Они проехали Мад-Флетс — небольшую болотистую местность между скоростным шоссе и берегом залива. Годами люди использовали кусочки высушенного дерева и металла, чтобы выразить себя в творчестве. Теперь Мад-Флетс был заполнен всякой всячиной от народного творчества, включая разваливающуюся ветряную мельницу, вигвам североамериканских индейцев и аэроплан с пилотом.

— Я заеду сначала к себе и выгружу столик, — сказала Джун.

Он сказал:

— Почему бы не отвезти его ко мне? Было бы легче скоблить его на моем заднем дворе, чем в твоей квартире. Я помогу.

Проезжая мимо Миссион-стрит, она решила зайти еще в один магазин подержанных товаров. От ее проницательного взгляда ничего не ускользало. Марк театрально вздохнул.

— Ну ладно, проезжай вперед и остановись.

— Я надеюсь, что буду вознагражден позже, — предупредил он, когда она припарковала машину.

Был уже десятый час, когда они добрались до дома Марка. Они выгрузили голубой столик и кресло, быстро приняли душ и завалились в кровать.

— Наконец-то.

Он еле сдерживался, чтобы не броситься на нее.

— Я мечтал о тебе целый день.

— Вот я во плоти. Чего же ты ждешь?

Они целовались не спеша, с удовольствием. Он чувствовал шелк ее волос на своих плечах, а ее трепещущие руки вызывали у него ни с чем не сравнимое желание. Ее губы льнули к его губам в глубоком поцелуе, а затем ласкали его грудь и живот. Когда, наконец, они слились в едином порыве — это была неудержимая страсть, которая, нарастая, становилась все более неуправляемой.

Потом Джун лежала, обняв Марка обессиленными руками.

— Это было так прекрасно. Это совпало с твоими мечтами?

— Да!

Он гладил ее волосы.

— Это нечто необыкновенное, особенное. И это потому, что я с тобой. Секс лишь тогда вознаграждает, когда ты думаешь о ком-то больше, чем о себе.

Он мечтал проводить все свое время с ней. Ему нравилось просыпаться рядом с ней, и Марк чувствовал пустоту, когда ее не было рядом. Если бы они жили вместе, то она стала бы доверять ему полностью.

Как-то раз Джун и Марк долго гуляли по Голден-Гейт парку, бегая по песчаному берегу океана. Однажды они провели вечер в Клифф-Хуасе, ресторане, расположенном на высоком скалистом обрыве над океаном, где рядом, внизу, играли морские котики. Они пили вино и любовались волнами.

Они бродили по оживленному деловому району Хайт-Ашбери, окруженному изящными постройками в стиле эпохи королевы Виктории. Небольшие современные магазины выходили яркими фасадами на небольшую площадь. Рядом с современными офисами соседствовали бакалейные и гастрономические магазины, лавки подержанных вещей и небольшие кафе, располагавшиеся в зданиях, мало изменившихся с тридцатых годов.

В субботу утром Марк и Джун проснулись еще до рассвета и поехали в Мендосино, привлекательный городок, расположенный на берегу океана. Днем они бродили по антикварным магазинам, а ночь провели в гостинице. В воскресенье они вернулись в Сан-Франциско через равнину Напа-Воллей, славящуюся своим виноделием.

В понедельник утром Марк выглядела усталой, но счастливой. Но ее хорошее настроение быстро улетучилось, когда вечером, приехав на занятия аэробикой, она обнаружила, что Линды там нет. Тревожась, Джун вернулась в раздевалку и набрала номер ее телефона. Она нетерпеливо ждала, слушая телефонные гудки.

— Алло, — наконец ответила Линда вяло.

— Я волнуюсь, почему ты не пришла на занятия. Что-то случилось?

— Да, — Линда говорила почти шепотом. — Ральф ушел из дома.

— Не может быть!

В конце концов, Ральф правильно сделал. Это было самым разумным выходом из положения, но Джун чувствовала, что Линде сейчас очень плохо.

— Послушай, не принимай ничего, пока я не приду. Все, лечу к тебе.

Даже не переодевшись, Джун побежала вверх по холму. Мартовский день был довольно прохладным, градусов десять, но пока она летела вверх по холму к жилому комплексу, ей было уже жарко. Задыхаясь, она забарабанила в дверь квартиры Линды.

Она открыла дверь и стояла в проеме, отрешенно глядя в пустоту. Глаза ее были заплаканными.

— Он ушел.

С отсутствующим взглядом она жестом показала в сторону спальни.

— Он забрал все свои вещи.

Джун охватила волна сострадания. Линда казалась опустошенной. Обняв ее за талию, она провела ее в гостиную и усадила на диван.

— Ты говорила с ним, перед тем как он ушел?

Линда кивнула, сдерживая рыдания.

— Он укладывал свои вещи, когда я сегодня вечером пришла домой. Он сказал, что встретил кого-то и… — ее голос на мгновение прервался. — Он хочет быть с ней. Он к ней переехал. Ублюдок!

Линда не могла больше сдерживать слезы.

Джун чувствовала себя неуверенно. Они сидела на диване и гладила подругу по руке. Что она могла сказать иди сделать? Ничего, только слушать.

Линда прерывисто дышала.

— Я знаю, кто она. Ральф давал ей уроки рисования несколько месяцев назад. В прошлом месяце она пригласила его на ленч, — она прикусила губу. — Он сказал, что она хочет договориться с ним о том, чтобы возобновить уроки. Это случилось тогда, когда он в первый раз сказал эту ложь о том, что он будет писать фрески.

Она вытерла глаза тыльной стороной руки.

— Я никогда не забуду этого и не приму его назад. Я ненавижу его!

— Не принимай поспешных решений, подумай сначала. И поменьше нервничай.

Она смотрела на милое лицо Линды, сейчас опухшее и красное от слез, и ей хотелось облегчить ее страдания.

— Тебе сейчас тяжело, и я побуду с тобой.

Линда сидела, уставясь в пол ничего не видящими глазами, и молчала. А Джун думала — чем бы ей помочь?

— Почему бы тебе не переночевать у меня? Это поможет тебе отвлечься на некоторое время.

Джун понимала, что сейчас Линде ничего не шло в голову, кроме Ральфа, но, по крайней мере, она не должна находиться одна в квартире, принадлежащей им обоим.

— Нет. Я хочу остаться здесь.

Линда качала головой, словно в забытьи.

— Как он мог сделать это? Как только он смог уйти?

Она вскочила на ноги и заметалась по комнате. Ее глаза вспыхнули гневом.

— Разве это моя вина в том, что он не мог продавать свои картины.

Она некоторое время наблюдала как Линда мерила шагами комнату и громко говорила. Наконец, она снова села на диван.

— Тебе не нужно оставаться.

— Но я хочу! — настаивала Джун.

— Нет, мне надо побыть одной, чтобы во всем разобраться.

Джун неуверенно поднялась.

— Ты позвонишь мне, если я тебе потребуюсь?

— Конечно.

Так как Джун не двигалась с места, Линда слегка подтолкнула ее.

— Иди. У меня все будет хорошо.

Джун задержалась в дверях и оглянулась.

— Ты абсолютно уверена?

Линда слегка улыбнулась.

— Уверена. Я утешусь разработкой способа убийства Ральфа.

— Я буду дома. Можешь прийти в любое время, если надумаешь.

Лучше бы ей остаться у Линды, но она понимала, что она хочет побыть одна.

Она позвонила Марку, едва переступив порог квартиры. Он наслаждался тем, что слышал ее голос. Это немного успокоило Джун.

— Я был в гараже и ремонтировал «Кобру», — сказала он. — Почему ты не приходишь?

— Не могу.

Она прислонилась к стене и стала наматывать телефонный шнур на палец.

— Хочешь, чтобы я пришел к тебе?

— Не надо, — и быстро добавила: — Это не значит, что я не хочу тебя видеть, очень хочу, но муж моей подруги оставил ее. Естественно, что она очень расстроена, и я думаю, что потребуюсь ей сегодня ночью.

— Бедная малышка, понимаю. Я очень хочу тебя видеть, но раз надо, так надо.

Джун продолжала наматывать на палец телефонный шнур.

— Я позвонила тебе потому, что мне очень захотелось услышать твой голос.