— Думаю, что приобрела весьма ценный опыт. Пока я просто сидела, смотря в небо, проходили часы и часы. Я выявила в себе такие силы, о которых раньше и не подозревала.

— И тебе не надо было искать пищу?

— В течение первых двух дней искать пищу не рекомендуется. Необходимо сохранять силы, Стью.

Стью, высокий мускулистый мужчина блестящими волосами, покачал головой.

— Это не по мне, Гретхэн. Полное одиночество мне не по душе. Куда лучше спуститься на каяке вниз по Колумбии, сделать привал в конце дня и наслаждаться холодным пивом.

Блис изменила первоначальное впечатление об этих людях. Таких не часто повстречаешь в ее районе. У всех у них гораздо более интересные увлечения, чем у ее знакомых или сослуживцев. Блис почувствовала, как кто-то постукивает ее по плечу. Подняв голову, она увидела перед собой широкое лицо мужчины с темными волосами. Как же его звали? Берт?

— Как насчет того, чтобы выпить? У них есть пунш, который наверняка позволит вам расслабиться, и вино.

Она улыбнулась.

— Я предпочитаю вино.

— Воздушные потоки — коварная штука. Но если ветер будет благоприятный, мы встанем пораньше и сможем…

Она слушала мужчину, сидевшего рядом с Дрейком, пока Берт не вручил ей пластмассовый стаканчик.

— А вы чем увлекаетесь? — спросил он, усаживаясь рядом в позе йога.

Она усмехнулась.

— Мои интересы навеют на вас скуку.

— А вы попытайтесь.

— Садоводство и работа иглой.

— По камню? — с нескрываемым интересом спросил он.

Она еще больше заулыбалась.

— Я вышиваю.

— А-а, — разочарованно произнес он.

Как раз в это время отворилась дверь и в комнату зашел мужчина среднего роста с пластиковым пакетом.

— Это Боб, — шепнул ей на ухо Дрейк, и его теплое дыхание защекотало кожу. — Пошли, я тебя познакомлю. — Подняв Блис на ноги, он повел ее на кухню, тоже сделанную из неструганых сосновых досок.

На стойке стояли стаканчики и дюжина пустых бутылок. Боб закладывал лед в холодильник, а Дория открывала очередную бутылку вина.

Дрейк похлопал приятеля по плечу. Тот закрыл холодильник и схватил Дрейка в охапку.

— Знакомьтесь, это Боб. Боб, это Блис, — он обнял ее за плечи и гордо улыбнулся.

Боб кивнул, вручил им пиво и облокотился на прилавок. Дория подошла и пристроилась рядом.

— Как вам нравится мое жилище? — он обвел рукой. — Построил собственными руками.

— Неплохо, — одобрил Дрейк. — Помнишь ту хижину, где мы жили, когда таскались по Нью-Джерси?

— Да уж. Вот было времечко!

Мужчины засмеялись, и Дрейк объяснил Блис:

— В округе жили своеобразные второсортные люди. Смерть по естественным причинам наступала только из-за неуплаты за ренту.

— Нам повезло, что удалось выбраться оттуда живыми, — согласился Боб. — С тех пор я проклинаю Нью-Джерси. В Канзасе мне понравилось, и теперь, когда у меня есть дом, я завязал со всякими переездами.

— Вы и в Нью-Джерси бывали? — спросила Блис. — Там тоже на шахте работали?

— Мы с Бобом прожили там пару месяцев. Я сидел без работы.

Боб рассмеялся грудным смехом.

— Эй, а помнишь, как ты навестил меня во Флориде? Это был один из районов, где все казались простаками. Именно тогда мы и…

Дория подтолкнула Блис.

— Мы можем возвращаться к гостям. Эти воспоминания надолго, — они пошли в гостиную, и Дория через плечо бросила:

— Не забывай и про других гостей. И попытайся ограничиться нормандским завоеванием.

Разговоры продолжались еще долго.

Было почти два часа утра, когда Дрейк и Блис отправились обратно в город.

— Хорошо, что ты ведешь, — пробормотала она, — а то я засыпаю. — Да и выпила она гораздо больше обычного. К счастью, Дрейк выпил только один стакан вина и весь вечер потягивал чуть ли не одну бутылку пива.

— Спи. Я разбужу тебя, когда приедем, — и поцеловал ее в макушку.

— М-м, — сегодняшний вечер ей понравился. Она даже почувствовала себя частью компании. Приятно было сознавать, что Дрейк находится рядом.

Блис пробормотала что-то про себя, закрыла глаза и начала погружаться в сон. Но тут ее всколыхнула одна мысль: вечер доставил ей удовольствие, но все должно прекратиться у ее двери. Все-таки она пообещала себе и Курту, что не будет более встречаться с Дрейком.

Дрейк включил радио и нашел волну, где лилась медленная музыка. Мелодия убаюкивала и затягивала в сон. На этот раз Блис не стала задумываться и, прислонившись к его плечу, заснула.

— Проснись.

Он осторожно потряс ее за плечо. Сонно заморгав, она посмотрела в окно. Машина стояла около дома.

— Не думаю, что у меня найдутся силы подняться и зайти домой, — начав подниматься, она снова сползла на сиденье. — Нет. Мне придется ползти, как ящерице.

Дрейк усмехнулся:

— Я уверен, что картина будет очаровательная, но совершенно не нужная, — он вылез, обошел вокруг машины и открыл ее дверцу. — Я помогу тебе. — С этими словами он стал поднимать ее на руки.

— Я уже проснулась.

Он поставил ее на ноги, все еще обнимая за талию. Обнявшись, они пошли к двери. Идя в полусонном состоянии, она ощущала, как их тела, соприкасаясь, мерно покачивались, и вкушала сладость прикосновений.

— Дай мне кошелек, — сказал он.

В поисках ключей он порылся в нем. И, пока он открывал дверь, она старалась прийти в себя, жадно вдыхая прохладный ночной воздух.

Дрейк зашел внутрь и включил свет.

— Спасибо. Это был замечательный вечер, — опустив глаза на ковер, проговорила она. — Дрейк, мне необходимо кое-что сказать тебе.

— Это можно, — и, прижимая ее лицо, поцеловал в уголки губ.

Когда он прижал ее к стене и начал целовать, она ощутила твердость его груди. И, расслабляясь, позволила ему удерживать себя чуть на весу, купаясь в пульсирующем удовольствии от его поцелуев. Он уже играл пуговицами блузки, и, понимая, что он делает, она не протестовала.

Когда его рука проскользнула под ткань и оказалась на шелковистой коже груди, Блис уже не могла ни о чем думать, а только чувствовать. Тогда он начал легонько массировать ее набухшие соски, поцелуи его стали настойчивей и глубже, а она прижалась к нему еще теснее. После Джона ни один мужчина еще так не прикасался к ней, и Блис стала погружаться в упоительное и сладкое озеро наслаждения.

— Я думал о тебе весь вечер, — прошептал он.

Когда его губы коснулись ее уха, по ее телу стала пробегать мелкая дрожь и она начала растворяться. Потом он перешел на шею, и Блис почувствовала, как кончик его языка вызывает пульсацию.

— Где спальня?

— За холлом, — едва смогла прошептать она.

И не успела она еще что-нибудь сказать, как он поднял ее на руки и понес по ковру, еле слышно ступая. А когда она все же сказала:

— Дрейк, это ошибка, — в ее голосе не ощущалось обвинительных ноток.

— Нет, — мягко ответил он. Открыв дверь спальни, он в темноте направился прямо к постели.

— Дрейк, подожди… — ей было необходимо определить свои чувства, но сосредоточиться она уже не могла из-за смятения мыслей и ощущения, вызванного прикосновениями его руки к груди.

Он положил ее на кровать и опустился рядом, продолжая покрывать сладостными поцелуями губы. Это возбуждало в ней неукротимые эмоции. Она так же сильно хотела его, как и он ее. Но тут возникли неожиданные мысли о Курте, и сознание вины заставило ее восстать. Она оттолкнула его.

— Я должна тебе кое-что сказать…

Заторможенный ее взволнованным голосом, он остановился.

— Что сказать?

— Я… я должна была сказать тебе раньше. У меня серьезные отношения с другим человеком. Честно говоря, я ни с кем, кроме него, и встречаться-то не хочу, — он отстранился, слушая ее. — Поэтому больше мы с тобой не увидимся.

Установилась тишина. Наконец он произнес:

— Не знаю, какое отношение этот человек имеет ко мне. То, что происходит между вами, касается только вас двоих. И какую роль твоя странная верность играет в наших отношениях, я тоже не понимаю. Он же не твой муж, надеюсь?