Торин за моей спиной коротко охнул. Да уж, выдать наше милое времяпрепровождение за что-нибудь более-менее мирное – дружескую беседу, военный совет, встречу старых приятелей или даже оргию – вряд ли удастся. Только нам проблем с городской стражей для полного счастья не хватало…

– Вы мешаете, уважаемый! – ледяным голосом благороднорожденной леди, потревоженной в непозволительно ранний утренний час, отчеканила я, слегка приседая, дабы при необходимости одним прыжком перелететь комнату и силой заставить любезного хозяина принять участие в нашем трогательном междусобойчике.

Однако мужчина оказался на удивление понятлив и сообразителен:

– Прошу меня простить! – отчаянным голосом выкрикнул он и захлопнул дверь снаружи с такой силой, что со стены свалилась небольшая картина, изображающая деда и бабу на завалинке.

– Как бы он не за стражей побежал,- эхом моих мыслей заметил один из Зверюгиных приятелей. Я задумчиво кивнула, чем заработала недоуменные взгляды всей остальной части нашей разношерстной компании. Ну а что делать, если и враги вполне способны изрекать дельные и разумные мысли? Не спорить же с ними на ровном месте только из-за того, что они, ворвавшись в комнату, сразу в ножи и в топоры бросились! Зачем они это сделали, кстати? Могу поклясться своим демоном, что ни одного из этих загорелых мужчин с простыми и открытыми лицами доверчивых силачей я раньше никогда не видела и уж тем более не портила им крови. Так в чем же причина их необоснованной агрессии?

– Слушайте, давайте дело миром решим! – видимо придя к таким же умозаключениям, предложил Вэррэн, вновь аккуратно и ненавязчиво оттесняя меня в угол, к Торину под крылышко. Я прижалась к аристократенку, убедилась, что с ним все в порядке, и вновь выглянула из-за спины моего защитника, не без интереса наблюдая за налаживанием переговоров. Дипломатом Вэррэн, кстати сказать, оказался просто превосходным, видимо, его и впрямь готовили к карьере при дворе соправителей Тэллентэра. Во всяком случае, ему в течение трех минут удалось убедить агрессоров сложить оружие и склонить их к временному перемирию. Общая угроза в виде городской стражи заставила недавних соперников сплотиться и усесться за стол переговоров. Роль оного, по причине отсутствия необходимого предмета обстановки, выполнял по-прежнему связанный веревками, плюющийся и ругающийся Зверюга, около которого умилительным кружком уселись все участники переговоров, включая Тьму и брошку-паучка размером с молодого волкодава. Поэтичному мерзавцу это, правда, совсем не нравилось, но развязывать отреченного никто не спешил, и ему пришлось смириться со своим незавидным положением. Надо было еще сказать спасибо, что хоть локти ему на живот никто ставить не стал.

Один из нападавших, вихрастый русоволосый мужчина с тонким шрамом поперек правой щеки, взял на себя роль парламентера и, переглянувшись со своими напарниками, напрямик высказал требования:

– Вы, тэмм, кристалл нам отдайте – и разойдемся по-хорошему.

– Чего? – ахнула я. В свое время Торин совершил ошибку: при расспросах о местонахождении кристаллов ничего не ответил, но инстинктивно схватился за спрятанный на теле кошель. Я подобной оплошности не допустила, хотя проклятая магическая цацка буквально жгла мне кожу. Я, конечно, смогла бы прикинуться ничего не понимающей овцой, но неугомонный аристократенок, которому до всего было дело, мигом испортил так конструктивно начавшиеся переговоры:

– Какой кристалл? Зачем кристалл? Вы чего? Вы о чем? И вообще, шиш вам, а не кристалл! – Для подтверждения своих слов дурно воспитанный Торин старательно сложил бледный аристократический кукиш, секунду полюбовался на получившуюся фигуру, покрутив ее и так и этак, а потом сунул под нос русоволосому парламентеру. – Тень, скажи им!

– Им-то я скажу, но сначала тебе сообщу все, что думаю о благороднорожденных, вмешивающихся в чужие разговоры,- злобно прошипела я, заметив, какой радостью просияли глаза мигом все понявших мужчин. Теперь притворяйся не притворяйся – бесхитростный до дурости Торин сдал меня со всеми потрохами,- Простите, уважаемые, но вещь это не моя, и я не могу передать ее первым встречным. Магическими изобретениями так просто не расшвыриваются.

Однако "уважаемые", вместо того чтобы быстренько повиниться в нехорошем поведении и откланяться, превратно истолковали мои слова и с готовностью подпрыгнули:

– Процент от сделки желаете? Ну так это мы быстро устроим!

– А что, вы нашли на эту мерзкую штуку покупателя? – вскинула я брови, донельзя удивленная таким деловым подходом. В самом деле, в прошлую заварушку с кристаллами на нас только наскакивали и делали весьма нахальные попытки отнять кошель силой. А вот предложить за желанные магические цацки денег нам еще никто не догадался.

– Нашли, нашли! – обменялись гордыми улыбками наши собеседники. У меня промелькнула шальная мысль: а почему бы не попробовать толкнуть эти кристаллы Цвертине? Жадная до всевозможных чародейских экспериментов и их результатов магиня за столь оригинальные штучки наверняка душу продаст. Душа ее мне, понятное дело, вовсе ни к чему, да и денег с подруги брать не хочется, а вот пару услуг вроде милой ядовитой брошки (я рассеянно протянула руку и погладила жмущегося к моим ногам паучка, вызвав приступ неконтролируемой дрожи у всех присутствующих) или приснопамятной картинки на спине, которая в пиковый момент ожила и спасла шкуры мне, Тьме, Торину и Зверюге, вполне можно в обмен выпросить.

Тьфу, ну что за ерунда в голову лезет? По-хорошему, так не драпать с этим кристаллом надо было, а в совет архимагов его сдать – пусть бы там с этой опасной вещью возились, решали, что с ней делать, и подбирали какой-нибудь ненужный дворец, дабы не сильно пострадать в материальном плане во время уничтожения магического изобретения.

– А сколько дадите? – мигом оживился Торин, и не пытаясь скрыть алчный блеск в глубине глаз. Не идет ему жизнь рядом со мной на пользу, ой не идет… Раньше графенок относился к деньгам с презрением, свойственным всякому воспитанному в богатстве и роскоши аристократу, а теперь гляди-ка – и руки у него в пароксизме жадности затряслись, и зубы застучали, и улыбка какая-то странная, очень мне не понравившаяся по губам поползла…

– Пять процентов! – рубанул парламентер, видимо уже решивший, что дело слажено.

– Ну нет, господа хорошие, это несерьезно! – надул губы мой милый подопечный, обнаруживший в себе недурственные задатки рыночного торговца.- Мы этот кристалл крали, везли, пуще глаза своего берегли, от всех опасностей мира подлунного хранили… А вы нам какую-то ерунду предлагаете! Да это даже неприлично, в конце концов! Тень, пойдем отсюда! А вы, если хотите, оставайтесь, номер оплачен до завтрашнего вечера.

Потрясенная открывшимися в Торине талантами торговца и склочника, я беспрекословно встала, случайно (честное слово, совершенно случайно!) зацепив Зверюгу носком сапога и машинально подхватив задремавшую Тьму. Альм, однако же, не собирался сдавать своих позиций так быстро и дернул меня за штаны, чем мигом привел в привычное настороженное и недоверчивое расположение духа. Придя в оное, я непреклонно мотнула головой и опустилась на прежнее место, потянув за собой и аристократенка.

– Сиди, Торин! Куда это ты в одиночку собрался? Я тебя не отпущу. И сама пока что отсюда не пойду – хочу по душам побеседовать с нашим бывшим спутником.