– А давайте потанцуем! – внезапно предложила одна из сидящих за столом хран, не та, что переглядывалась с богатым посетителем, а другая – светловолосая, зеленоглазая, лет на пять постарше товарки. Нежное лицо признанной красавицы и покорительницы сердец было слегка подпорчено хищным выражением готовой ко всему профессионалки, не пропадающим из недобро прищуренных глаз и с цинично искривленных губ даже во время ни к чему не обязывающего отдыха с друзьями.

– Под такую музыку? – брезгливо приподнял брови сидящий рядом с ней мужчина лет сорока на вид. Он был самым старшим в компании веселящихся хранов и держался с большим достоинством, ясно свидетельствующем о более чем солидном и обширном жизненном опыте. В этот момент музицирующий амбал как раз взял особенно громкую и пронзительную ноту, и все сидящие в трактире дружно поморщились, явно борясь с горячим желанием заткнуть уши. Или оборвать руки, способные извлекать из несчастного инструмента столь гадостные звуки,- Да под эти жуткие стоны и взвизги даже пьяный орк вприсядку пойти не сможет!

Жун понял все и без непосредственного обращения к своей персоне. Не дожидаясь, пока не слишком довольные посетители прицепятся лично к нему или, чего доброго, еще драку затеют, он быстро подозвал к себе одну из девушек, носящихся на подхвате с подносами, и услал ее за музыкантами. Вообще-то они сегодня были выходные, чем и объяснялся стихийный концерт вышибалы. А сам Жун поспешил к опасным посетителям:

– Ну, мои дорогие, всем довольны?

Голосом старого лиса можно было смазывать тележные колеса, чтобы не скрипели. Храны многоголосо заверили его, что все выше всяческих похвал. Вот если бы еще музыку соответствующую да менестреля…

– Сейчас все будет! – клятвенно заверил Жун, бросая быстрый настороженный взгляд в сторону странного молодого человека, сделавшего большой заказ, но так и не притронувшегося ни к одному из принесенных ему яств. А ведь некоторые из них трактирщик, испытывавший любовь к кулинарии и умеющий отлично готовить, стряпал лично! Поэтому такое невнимание к плодам его кухонного творчества еще не было прямым оскорблением маэстро, но уже сильно смахивало на него.- Не будет ли еще каких пожеланий?

Хмурая девушка с криво подрезанными пепельными волосами и недобрым тяжелым взглядом исподлобья шевельнула губами, но так и не издала ни звука, только удобнее уселась на лавке и рассеянно растрепала и без того пребывающие в полном беспорядке пряди. Жун страдальчески поморщился. Эту посетительницу он не любил. Отчего-то она с трогательным постоянством ухитрялась влипать в разнообразные неприятные истории и тянула за собой этакий гремящий скандальный хвост, состоящий из сплетен, слухов и домыслов. Кроме того, пять из шести ее посещений "Сломанного меча" оканчивались если не крупномасштабной дракой, то серьезной потасовкой, после которой девуш- ки-разносчицы вениками выметали из углов выбитые зубы в таких количествах, что, задайся они целью обзавестись оригинальными украшениями, то уже давным-давно все щеголяли в ожерельях и браслетах из чужих клыков и резцов.

– Чего-чего? – наклонился к этой неприятной особе Жун, страстно мечтая, чтобы она сказала что-нибудь типа: "Скучно у вас тут как-то сегодня, пойду-ка я, пожалуй, в другое место", убралась из его скромного заведения куда подальше и не появлялась в нем еще лет десять. Но увы, девушка лишь вскинула на него мрачные темно-шоколадные глаза и отрицательно качнула головой. Мол, все в порядке, лучшего и пожелать нельзя.

Внезапно она, с ледяным равнодушием, сделавшим бы честь всем ветрам Холодных гор, проигнорировавшая очередной взгляд разряженного в пух и прах темноволосого мужчины, с любопытством потянулась к своей сотрапез- нице:

– Ой, Лиса, а что это у тебя? А ну показывай!

– Да, право, ерунда,- жеманно отмахнулась Лиса, доставая тем не менее заинтересовавший ее подругу предмет.

– Какая прелесть! – восторженно выдохнула та, вертя в руках плоское кольцо с острыми, заточенными до полупрозрачности краями. Радиус странного предмета был примерно с два безымянных пальца девушки.- Как называется это чудо?

– Чакрам,- с гордостью отозвалась зеленоглазая, перехватив очередной взгляд щеголя из угла и подчеркнуто медленным, кокетливым и томным движением поправляя белокурый водопад волос. Тот, правда, ею не заинтересовался, продолжая поглядывать на занявшуюся новой игрушкой скандалистку, и Лиса обиженно надула губки. Она была очень хороша собой и не привыкла, чтобы ее так откровенно игнорировали.

– У Ролника заказывала? – понимающе поинтересовалась пепельноволосая, рассмотрев и узнав маленькое, едва заметное клеймо на внутреннем крае кольца.

– У него, дорогого,- подтвердила Лиса.- Разве Айранэт так сделает?

– Не скажи, он отличный мастер. Разве что… – Ее собеседница грустно вздохнула и сделала быстрое движение рукой около шеи, обозначающее любовь к обильным возлияниям. Храны не особенно суеверны, но о некоторых вещах и проблемах они предпочитают не говорить вслух, словно боясь накликать их на свою голову.- А в последний год он вообще сдал.

Сидящие за столом мужчины печально покивали и тоже потянулись к необычному кольцу, стремясь рассмотреть оружие поближе, но темноглазая не собиралась так просто отпускать попавшую в ее цепкие руки игрушку. Она привстала, быстро обежала взглядом трактир и остановилась на длинных плетенках чеснока и лука, висевших на толстых потолочных балках над стойкой.

– Жун, можно? – и, не дожидаясь ответа, легко метнула кольцо в сторону приглянувшейся ей связки. Трактирщик испуганно охнул – он прекрасно понимал, что может натворить девушка, непривычная к новому виду оружия. Храны, надо сказать, тоже переполошились и на всякий случай даже пригнулись к столу, явно опасаясь, что кольцо, на манер бумеранга, иногда используемого в бою гномами, может вернуться к бросившим его рукам да заодно пройтись по головам соседей.

Но чакрам, свистнув в воздухе, стремительным стальным оводом расчертил весь зал, начисто срубил длинную плетенку чеснока и вонзился в стену над стойкой. На прибитой рядом полке слегка покачнулась большая бутыль дорогого толканского вина, словно прикидывая, не познакомиться ли ей с напольным покрытием, но падать и разбиваться все-таки раздумала.

Чеснок с тихим шелестом рухнул вниз. Прямо на голову одной из девушек-разносчиц, словно специально выбрав самую бестолковую и взбалмошную из всего обслуживающего персонала "Сломанного меча". Та, естественно, тут же выронила поднос, полный грязной посуды, и дико завизжала:

– Змея, змея! – чем во мгновение ока повергла в большое смятение и едва ли не панику почти половину посетителей, которые, как выяснилось, только с виду такие сильные да отважные, а на самом деле орать умеют еще громче и пронзительнее девушек.

Пепельноволосая звонко хохотала, уперев руки в боки и с явным удовольствием взирая на поднявшееся в трактире волнение. Ее веселым гоготом поддерживали все сидящие за ее столом храны, и даже Лиса, пораженная таким небрежным обращением с ее новым оружием, которое она, если честно, и сама еще толком не освоила, согласно похохатывала, слегка взвизгивая и демонстративно вытирая вроде бы слезящиеся глаза.