Литмир - Электронная Библиотека

– У нас кончились трехдюймовые фланцы.

– Закажи у поставщика и запиши как задолженный заказ.

Я проштамповал упаковочный лист и квитанцию печатью «33».

– Вчера вечером я снова пялил жену.

Я заклеил коробку с заказом «Уильямс Бразерс» широким скотчем, приклеил к ней ярлычок, взвесил, прилепил почтовую марку на необходимую сумму.

– Ей понравилось, да.

У него были песочного цвета волосы, песочного цвета усы и совсем не было задницы.

– Она описалась, когда кончила.

Глава 16

Счет за комнату, стол, стирку и т. д. получился немалым. Пришлось отдать не одну зарплату, чтобы полностью расплатиться. А когда это случилось, я съехал из дома. Жить у родителей было мне не по карману.

Я нашел комнату рядом с работой. Переезд не отнял много времени. Все мои вещи уместились в один чемодан, причем не заполнили и половины…

У Мамы Стрейдер, моей квартирной хозяйки, были крашеные рыжие волосы, хорошая фигура, много золотых зубов и пожилой бойфренд. В первый же день, как я туда переехал, она позвала меня на кухню и сказала, что угостит меня виски, если я покормлю кур на заднем дворе. Я покормил кур, а потом мы сидели на кухне и пили виски с Мамой и Элом, ее бойфрендом. Я опоздал на работу на час.

На второй день, уже вечером, кто-то постучал в мою дверь. Какая-то толстая тетка хорошо за сорок. Она принесла мне бутылку вина.

– Я живу в комнате в конце коридора. Меня зовут Марта. Ты слушаешь музыку, и мне все слышно. Очень хорошая музыка. Я подумала, что надо тебя угостить.

Марта вошла. На ней был широкий зеленый халат, и после пары стаканов она принялась демонстрировать мне ноги.

– У меня красивые ноги.

– Я балдею от женских ног.

– Посмотри, что там выше.

У нее были толстые дряблые ноги, очень белые, в узлах красных вздувшихся вен. Марта рассказала мне о себе. Она была шлюхой. Работала в барах. Ее главным источником дохода был владелец большого универмага.

– Он дает мне денег. Я прихожу к нему в магазин и беру все, что хочу. Продавцы до меня не докапываются. Им было сказано меня не трогать. Он не хочет, чтобы его жена знала, что я трахаюсь лучше.

Марта встала, включила радио. Громко.

– Я хорошо танцую, – сказала она. – Смотри!

Она закружилась в своем зеленом халате, напоминавшем палатку. Задрыгала ногами. Она меня не возбуждала. Очень скоро она задрала юбку до пояса и принялась вертеть задницей у меня перед носом. На ней были розовые трусы с большой дыркой на правой ягодице. Потом она сбросила халат и осталась в одних трусах. Вскоре трусы тоже валялись на полу рядом с халатом, а сама Марта вихляла бедрами с претензией на эротический танец. Треугольник черных волос на ее интересном месте был почти полностью скрыт нависающим трясущимся животом.

Ее лицо заблестело от пота, тушь потекла. Марта присела на краешек кровати и как-то странно прищурилась. Она набросилась на меня прежде, чем я успел сообразить, что происходит. Ее губы прижались к моим. Ее дыхание пахло слюной, луком, винным перегаром и (как мне представлялось) спермой четырехсот мужиков. Она запихнула язык мне в рот. Он был скользким и мокрым. Я задохнулся и оттолкнул Марту. Она упала на колени, расстегнула молнию у меня на штанах, и уже в следующий миг мой вялый обмякший дружок был у нее во рту. Она сосала, как одержимая. Ее короткие мышиного цвета волосы были подвязаны желтой лентой. Ее щеки и шея были усыпаны прыщами и большими коричневыми родинками.

Мой член оживился и встал. Она застонала, укусила меня. Я закричал, схватил ее за волосы, оторвал от себя. Я стоял посреди комнаты, раненый и перепуганный до смерти. По радио передавали симфонию Малера. Я не успел сдвинуться с места – она снова бухнулась на колени и присосалась ко мне. Она немилосердно сжимала мне яйца двумя руками. Ее голова дергалась, прыгала вверх-вниз. Дернув меня за яйца и едва не прокусив мне член, она заставила меня лечь на пол. Сосущие звуки наполнили комнату, в динамике радио гремел Малер. У меня было чувство, что меня пожирает свирепый безжалостный зверь. Член встал, весь в слюне и крови. Увидев это, Марта как будто взбесилась. У меня было чувство, что меня пожирают заживо.

«Если я сейчас кончу, – в отчаянии думал я, – то никогда себе этого не прощу».

Я приподнялся, схватил ее за волосы и попытался оторвать от себя, но она снова сжала мне яйца. Ее зубы вонзились в мой член, как будто она собиралась его откусить. Я закричал, отпустил ее волосы, упал на спину. Ее голова беспощадно прыгала вверх-вниз. Я подумал, что нас, наверное, слышит весь дом – как она мне отсасывает.

– НЕТ! – закричал я.

Она настойчиво продолжала. С какой-то нечеловеческой яростью. Я уже понял, что сейчас кончу. По всем ощущениям это было похоже на то, как будто кто-то высасывал внутренности у пойманной в ловушку змеи. Ярость Марты граничила с безумием. Она проглотила мою сперму – буквально всосала ее в себя.

И все равно продолжала меня терзать.

– Марта! Хватит! Уже все!

Но она и не думала прекращать. Она словно превратилась в огромный, ненасытный, всепоглощающий рот. Она все сосала, сосала, сосала.

– НЕТ! – закричал я опять…

На этот раз она выпила мою сперму, как ванильный коктейль, через соломинку. Я лежал совершенно без сил. Она поднялась, начала одеваться. При этом она напевала:

Когда девочка из Нью-Йорка
Говорит тебе «спокойной ночи»,
Это значит, что скоро утро.
Спокойной ночи, мой сладкий,
Уже скоро утро.
Спокойной ночи, мой сладкий,
Молочник уже разнес молоко…

Я кое-как поднялся, держась за растерзанную промежность. Нашел бумажник, достал пятерку, отдал ее Марте. Она взяла деньги, спрятала их между сисек, потом игриво схватила меня за яйца, легонечко сжала, отпустила и вышла за дверь, пританцовывая на ходу.

Глава 17

Я проработал в том месте достаточно долго, чтобы скопить на билет на автобус в какой-нибудь другой город плюс чуток долларов на первое время, пока не устроюсь куда-то еще. Я уволился с прежней работы, развернул карту США, посмотрел на нее и решил, что Нью-Йорк – это как раз то, что надо.

В автобус я взял пять пинт виски. Когда кто-то садился рядом и заводил разговор, я открывал чемодан, доставал бутылку и делал неслабый глоток. Так я доехал до места.

Автовокзал в Нью-Йорке находился поблизости от Таймс-сквер. Я вышел на улицу со своим чемоданом. Был уже вечер. Люди валили толпами из метро. Как насекомые, безликие, сумасшедшие, они надвигались на меня – теснились вокруг, толкали меня и друг друга – с каким-то маниакальным упорством. Они были повсюду, они издавали кошмарные звуки.

Я встал под козырьком подъезда какого-то дома и прикончил последнюю пинту.

Потом пошел дальше, пробираясь сквозь плотную толпу, и в конечном итоге нашел объявление о сдаче комнат на Третьей авеню. Я позвонил, мне открыла хозяйка. Пожилая еврейка.

– Мне нужна комната, – сказал я.

– Прежде всего тебе нужен приличный костюм, мальчик мой.

– Денег нет на костюм.

– Это очень хороший костюм, и практически задаром. У моего мужа свое ателье. Это тут рядом, через дорогу. Пойдем, я тебе покажу.

Я заплатил за комнату, отнес наверх чемодан. Потом мы с хозяйкой пошли в ателье через дорогу.

– Герман, покажи мальчику костюм.

– Да, костюм замечательный. – Герман достал костюм.

Темно-синий, немного поношенный.

– По-моему, он для меня маловат.

– Нет, нет. В самый раз. – Герман подошел ко мне. – Вот, померяй пиджак. – Он помог мне надеть пиджак. – Видишь? Отлично сидит… и как раз по размеру. Померяешь брюки? – Он приложил брюки мне к талии.

– Да вроде нормальные брюки.

– Десять долларов.

5
{"b":"158982","o":1}