Так что если вы пойдете на стадион в Риме посмотреть футбольный матч, то услышите это ставшее нарицательным прозвище, в особенности в отношении родительницы судьи.

Не могу удержаться и расскажу историю, довольно авантюрную, одного из моих любимых римских памятников – фонтана Треви, места, популярного не только у туристов, но и у некоторых взрослых римлян. Фонтан этот имеет древнейшее происхождение, поскольку является художественным оформлением выхода Аква Верджине[30], акведука, который Марк Випсаний Агриппа построил в Риме в 19 году до нашей эры, чтобы снабжать водой римские бани. Название источник, Вода Девы, получил, по преданию, в честь девушки, по-латыни virgo, которая указала Агриппе место, откуда ключом била вода.

Таким образом, на теперешней площади Треви Агриппа установил один из небольших фонтанов акведука, состоящий из трех чаш для сбора воды. Вереница реставрационных работ и переделок превратила эти чаши в чудесный фонтан, который сегодня занимает почти всю площадь. В первой половине семнадцатого века, при папе Урбане VIII, фонтан начал приобретать свой теперешний вид. Папа решил превратить его в грандиозный памятник и с этой целью нанял великого скульптора Джованни Лоренцо Бернини. Тот представил целый ряд проектов, один дороже другого, так что для осуществления финансирования этой затеи папа был вынужден увеличить налоги, а именно на вино. В историю по этой же причине вошел и папа из рода Барберини:

И Урбан VIII, и Бернини умерли, так и не увидев готовый фонтан; работу завершил в восемнадцатом веке Николо Сальви.

Среди историй, которые рассказывают о знаменитом фонтане, наиболее известной является легенда, согласно которой тот, кто бросит туда монету, повернувшись к нему спиной, рано или поздно возвратится в Рим. Менее известной, но более любопытной является другая, связанная с огромной вазой, находящейся на правой стороне фонтана и прозванной «чашей-туз» за сходство с игральной картой: она якобы была установлена там, чтобы критически настроенный в отношении проекта Бернини цирюльник, чье заведение находилось как раз на этой стороне площади, не видел проводимых работ и перестал поносить последними словами этот замысел! Вероятно, если бы он смог представить себе красавицу, подобную Аните Экберг[31], погружающуюся в фонтан при свете луны, то сменил бы гнев на милость…

Другое место, которое мне нравится посещать и водить туда гостей Рима, – церковь Святого Игнация Лойолы: каждый раз я испытываю удовольствие при виде потрясения своего спутника, если ему удается догадаться, что купол церкви ложный. Автором этого чудесного обмана зрения был Андреа Поццо, который создал оптическую иллюзию и представил дело так, что потолок является куполом. На полу имеется отметина в направлении алтаря, указывающая на идеальную точку для рассмотрения ложного купола.

Похоже, речь идет о грандиозной уловке, к которой прибегали по причине внезапной нехватки денег. Построить величественный купол из каменной кладки, предусмотренный проектом, оказалось невозможным. Андреа Поццо был истинным мастером в создании ложной перспективы, и весьма забавно оказаться перед его творениями и немного поломать себе голову для осознания, что такие работы, как коридор комнат Святого Игнация в церкви Джезу[32], на самом деле намного меньше, нежели кажется при первом взгляде.

Площадь Святого Петра также играет шутку со зрением посетителя, в этом случае такую, которая очень нравится детям: «два центра колоннады». Эта площадь имеет овальную форму, но овал на самом деле состоит из двух полукругов, окаймленных четырьмя рядами колонн, число которых можно определить с любой точки этой площади, за исключением двух центров полукругов, или «двух центров колоннады», где создается впечатление, что стоят не четыре ряда колонн, а только один.

Для нас, детей, выросших по соседству с Сан Пьетро, «центры колоннады» были основным аттракционом в городе, которые нам нравилось показывать туристам или приехавшим в Рим друзьям; признаюсь, иногда мы использовали их как ворота для импровизированной игры в футбол. Дело в том, что до покушения на папу Иоанна Павла II[33] на площади Святого Петра не было барьеров и особо жестких систем слежения, поэтому группе ребят, отправляющейся на прогулку, обязательно с мячом, было трудно устоять перед искушением использовать такое гостеприимное пространство. И когда охранники предлагали нам возвратиться для игры в свой приход, казалось, что их больше заботило, как бы мы не потревожили послеобеденный отдых папы, нежели факт использования одного из самых святых и посещаемых мест в мире таким образом, как будто это был наш стадион Маракана[34].

Другим местом, которое в состоянии приберечь немало сюрпризов, является Авентин, один из семи римских холмов, возможно, наиболее живописный. Он вздымается над Чирко-Массимо[35], на его склонах расположился великолепный городской розарий Рима, в то время как наверху видны средневековые церкви Святого Ансельма, Святого Алессио и Святой Сабины, прекрасные и романтичные: трудно представить, сколько бракосочетаний заключается здесь каждый день! И, примите к сведению, если вы хотите завоевать сердце девушки, то это одно из первых мест, куда вам следует повести ее, назначив встречу у чудесного Апельсинового сада.

Но главной причиной, из-за которой я, будучи ребенком, обожал Авентинский холм, стала площадь Мальтийских рыцарей, где располагался одноименный орден, во дворце с величественным входом и постоянно запертыми воротами.

Любой, кому случается проходить мимо, не удержится от того, чтобы удовлетворить свое любопытство: ворота как будто нарочно поставлены именно там, где каждый может беспрепятственно заглянуть в замочную скважину, не стыдясь делать этого, не чувствуя себя совершающим нечто компрометирующее, и прежде всего потому, что там нет никого, кто готов осудить и упрекнуть. Да и с другой стороны, там не обнаружишь ничего ужасающего или неприличного, а только один из самых красивых видов в Риме: длинный бульвар с двумя рядами деревьев, кроны которых, сплетаясь между собой, образуют глубокую перспективу из арок. Создается впечатление, что она кончается как раз куполом собора Святого Петра, виднеющегося в отдалении на заднем плане.

Мне также вспоминается мое удивление, когда меня впервые привели сюда ребенком: я испытывал безумный страх, глядя в скважину, потому что мои родители всегда твердили мне, что такие вещи делать не следует, к тому же меня пугала мысль о том, что я могу там увидеть. Но когда передо мной возникла эта прекрасная перспектива, мой глаз превратился в нечто вроде присоски, не способной оторваться от необыкновенного зрелища. С тех пор это место прочно поселилось в моем сердце, и я стараюсь привести всех друзей, которые там никогда не были, чтобы понаблюдать за их реакцией, поначалу робкой, затем переходящей в экстаз, дабы сделать им подарок, который они никогда не забудут. Так же, как и я не забуду их взгляды, полные изумления и ошеломления.

Потому что Рим всегда может предложить нечто особое: украдкой восторженно рассматривать арку прохода во двор старинного дворца, с улицы любоваться деревянными потолками во многих домах или вдыхать запах ладана и свечей в церкви, которую посетил в первый раз, – все это заставляет вас испытывать волшебный привкус чего-то необычного.

Время от времени глоток воды из «носища», типичного фонтанчика с изогнутым носиком для подачи питьевой воды, коими изобилует Рим, прерывает прогулку, имеющую своей целью для нас, римлян, посещение магазинчиков, как правило, выпадающих из поля зрения туристов. Не то чтобы нас порой не тянет заново навестить (читай: в несчетное количество раз с рождения) Колизей или Пантеон, но пить кофе на небольшой полускрытой площади, когда тебя ласкает весна, под взглядом довольно потягивающегося кота… это совершенно другое дело.