— Зачем бы? Послушай, Рене, просто докажи, что ты невиновен, и вопрос будет закрыт.

— Как, черт побери, это следует понимать?

— А так, что сегодня вечером мне в голову закрались подозрения относительно вас с Летицией. — Рита говорила спокойно, словно примерная ученица на экзамене. — И мне кажется совершенно естественным, что ты должен убедить меня в их беспочвенности.

— И что же ты предлагаешь для этого сделать? — спросил он.

— Не знаю. — Она равнодушно пожала плечами. — Это уже не мое дело.

— Все, с меня хватит! — прорычал Рене и, наклонившись, подхватил жену на руки. — Ты пытаешься шутить со мной…

— Когда прошу тебя доказать твою невиновность? Ничего подобного. И заметь, я веду себя куда снисходительнее, чем ты в такой же ситуации, когда застал нас с Полем целующимися. Ты мне и слова не дал сказать в мое оправдание, — приторным голосом напомнила Рита.

— Помолчи, иначе я за себя не отвечаю, процедил Рене сквозь зубы, крепче сжав жену в объятиях, и направился быстрым шагом к замку.

Но, даже чувствуя себя тряпичной куклой в его руках, она продолжала настаивать на своем.

— Я не бросаю на тебя презрительные взгляды, не запираю в замке вместе с ненавидящей тебя старухой…

— Замолчи!

— Сам видишь, что я отнюдь не тиран…

— Черт! Хочешь сказать, что я тиран?

— Ну, если тащить меня куда-то без моего желания это не…

Рене резко остановился.

— Я всего лишь забочусь о тебе, — пробормотал он, но так раздраженно, что Рита почувствовала себя неуютно.

— Но я не хочу, чтобы обо мне заботились. Я могу сама со всем справиться. И ходить тоже умею.

Намеренно осторожно он опустил жену на траву. Только теперь она поняла, что туфли остались в саду. Рене, конечно, давно это заметил и теперь насмешливо улыбался.

— Спасибо.

— Когда я увидел тебя с Мишо, я сдержался. Разве многие поступили бы так же?

— Я была очень расстроена, чувствовала себя виноватой, хотя не совершила ничего плохого, а ты еще стал меня запугивать.

— Да я к тебе и пальцем не прикоснулся! — сказал он резко.

— Верно, — легко согласилась Рита. — Но я боялась, что ты можешь…

— Я когда-нибудь делал тебе больно? — побледнев от гнева, спросил Рене.

— Никогда. Но тогда я испугалась. К тому же я была совершенно растеряна и никак не могла толком объяснить тебе, что именно произошло. Впрочем, ты все равно не стал бы слушать, потому что сразу решил, что я тебе изменяю. А ведь на самом деле, что ты видел? Только то, что Поль обнял меня и поцеловал…

— Я стоял там довольно долго, — мрачно заявил Рене. — И слышал, как он умолял тебя бежать с ним, и еще целую кучу всякой ерунды.

— Пока Поль не заговорил, я даже подумать не могла, что он в меня влюблен. Это было настоящее потрясение. Мне не хотелось его обидеть, и я не знала, что ответить…

— Поэтому просто позволила себя поцеловать. Если все было именно так, то можешь забыть об этой истории.

— Как хочешь. Но теперь тебе придется меня уверить, что за время нашего брака ты ни разу не изменил мне, — твердо произнесла Рита, ступая на холодные камни дорожки.

— Я рассчитываю на твое доверие, — ответил Рене, ни мало не колеблясь.

— Я тоже рассчитывала на твое доверие, и, посмотри, к чему это привело, — так же быстро сказала она. — Так что не надейся на мою снисходительность.

— Послушай, Рита, но это же смешно, — устало вздохнул он. — Когда ты исчезла на восемь месяцев, я подумал, что ты чему-нибудь научишься, если я найду другую женщину. Но не сделал этого.

— Докажи, — сказала она, не поворачивая головы.

Они уже дошли до замка, и Рита медленно открыла тяжелую дверь.

— Как, черт побери, я могу доказать это?

Однако Рита чувствовала себя слишком усталой, чтобы продолжать этот разговор, в голове у нее не осталось ни одной мысли. Поэтому она молча поднялась в спальню, предоставив Рене право запереть дверь и выключить свет.

В спальне Рита вытащила из-под кровати свою пижаму и направилась в ванную. Быстро приняв душ и расчесав волосы, она легла в постель и закрыла глаза.

Ну почему он мне не верит? Можно подумать, что я неразборчивая девица, которая спит со всеми встречными мужчинами!

Рене, словно ураган, влетел в спальню, однако, увидев жену, успокоился. Она вздохнула, улеглась поудобнее и сонно пробормотала:

— Спокойной ночи.

— Значит, мне опять объявлена война!

— Я просто устала, — тихо ответила она. Минут через десять он лег рядом и притянул ее к себе. Рита возмущенно замычала и уперлась руками ему в грудь. Но Рене не обратил внимания на протесты жены. В его голубых глазах полыхал странный огонь:

— У Летти есть подзорная труба, — объявил он таким тоном, словно ожидал бури аплодисментов. — Сразу скажу, что я не был в ее квартире, но помню, как давным-давно она говорила, что ее отец не оставил ей ничего, кроме этой трубы.

— Мои поздравления, — пробормотала Рита, снова опуская веки.

— Ты не можешь сейчас спать, моя радость, — нетерпеливо произнес Рене. — Ты слышала, что я сказал?

— Давай лучше завтра утром…

— Да уже утро и через шесть часов мы летим в Барселону!

Он слегка встряхнул жену за плечи, пытаясь продолжить разговор. Но Риту сейчас не интересовало ничего, кроме сна. И, пожалуй, даже воздушная тревога не заставила бы ее проснуться.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты спишь как убитая?

— Ты.

Взглянув поверх журнала, Рита в который раз с беспокойством заметила, что муж неотрывно смотрит на нее. Так продолжалось уже в течение двух часов, с того момента как она спустилась к завтраку. За это время они не обменялись и несколькими словами, словно все давно уже было сказано.

Они молча позавтракали, сели в машину, доехали до аэропорта, поднялись в самолет. Только тогда Рене заговорил с ней.

— Помнишь, что я сказал тебе ночью, до того как ты заснула? — спросил он нарочито небрежным тоном.

Молодая женщина задумчиво покусала нижнюю губу и покачала головой. Она несколько покривила душой: вчера муж что-то говорил про объявление войны, но сегодня утром, проснувшись в его объятиях, Рита ясно осознала, что ни о какой войне не может идти речи. Еще всю ночь ей снилась подзорная труба Летиции, совершенно непонятно почему.

— Ты какая-то очень тихая, — заметил Рене.

— Эта ночь вымотала меня, — честно призналась она.

— Ты была на высоте. И уверяю тебя, что я никогда не вступал в интимные отношения с Летицией Адамс.

Рита равнодушно кивнула, словно речь шла о погоде.

— Ну, хотя бы посмотри на меня, — тихо, но настойчиво произнес он.

Полная решимости, она подняла голову, но стоило ей посмотреть в его голубые глаза, как на ресницах появились слезы. Рита беспомощно опустила взгляд.

— Пожалуйста, только не плачь. — Рене сжал ее сплетенные пальцы в своих ладонях. — Я и так чувствую себя последним негодяем.

Она затаила дыхание.

— Я почти разрушил наш брак. И пожалуйста, не спорь со мной.

Рита с удивлением посмотрела на его склоненную голову: она и не думала возражать. Рене замолчал, словно надеясь, что жена тут же бросится его оправдывать. Но она молчала, и он продолжил:

— Теперь я не повторю прежних ошибок. — Его ладони так крепко сжали тонкие пальцы, что Рита чуть не вскрикнула от боли. — У меня не самый легкий характер, но это не значит, что я не смогу измениться. Просто распоряжаться другими людьми для меня более естественно, чем…

— Знаю, — прошептала она. — Только не совсем понимаю, зачем ты говоришь все это мне.

Подняв светловолосую голову, Рене посмотрел на жену покрасневшими глазами.

— Я не спал всю ночь. Вспоминал тот вечер, когда застал… увидел тебя с Полем. Кажется, тогда ты не могла произнести и трех слов, чтобы я не прервал тебя.

— Да, наверное… Но ты очень разозлился на меня. Зря я вчера была такой жесткой…

— Рита, помолчи, — попросил Рене. — Ты была недостаточно жесткой. Ты всегда слишком быстро сдаешься.