— У нее было подвенечное платье и медовый месяц. Она была по-настоящему красивой и так замечательно украшала дом…
— Она приглашала профессиональных дизайнеров.
— И умела принимать гостей…
— Она нанимала специалистов, чтобы те развлекали приглашенных.
Рита нахмурилась, слушая, как развенчивается миф о прекрасной и совершенной Изабель, и не понимая, чем ее предшественница заслужила такую жестокую критику.
— Она была совершенно необыкновенной. Ты влюбился еще подростком…
Рене невесело рассмеялся, и молодая женщина недоуменно замолчала.
— Только не говори мне, что наслушалась сказок Симоны о том, что мы любили друг друга с пеленок!
— Ну да, но…
Увидев ее замешательство, муж издал нечленораздельный возглас, и его лицо потемнело.
— То есть ты и сейчас не знаешь правды? Хотя кто, кроме меня, мог рассказать тебе эту нелицеприятную правду? Но я не хотел ворошить прошлое, а Симона всегда предпочитала смотреть на жизнь своей дочери сквозь розовые очки и слишком многого не замечать.
— Нелицеприятную правду? — Глаза Риты округлились от удивления. — Что ты имеешь в виду?
— Изабель сидела на наркотиках и не желала лечиться.
Какое счастье, что поблизости оказалась кровать, иначе она бы села прямо на пол.
— Этого не может быть…
Стиснув зубы, Рене судорожно перевел дыхание, а потом разом выложил все. Да, впервые он увидел Изабель шестнадцатилетним подростком, когда его вдовый отец, женившись на Симоне, привез ее с дочерью в замок Сен-Сирк. Изабель была на пять лет старше и выглядела совершенно недосягаемой. Наследница огромного состояния рано умершего отца, Изабель воспитывалась любящей мамочкой, никогда не знала ни в чем отказа и обладала полной свободой.
— К сожалению, я не представлял, в каком мире она живет, и не был знаком с ее друзьями. Я обожал ее на расстоянии, и, когда лет через шесть, она стала отвечать мне взаимностью, чуть с ума не сошел от радости, — продолжал Рене. Не мог поверить, что мне так повезло…
С любознательностью, достойной натуралиста, Рита изучала коврик под ногами. Она больше ничего не хотела знать о первой жене Рене, достаточно было того, что прекрасная Изабель принимала наркотики.
— Я застал ее с кокаином на второй день медового месяца. Она рассмеялась, назвала меня занудой и сказала, что мне лучше привыкнуть, потому что она так живет. Это меня убило, — с мрачной усмешкой признался Рене. — Еще до свадьбы я видел ее в возбужденном состоянии, но не заподозрил ничего ненормального. Ни, тем более, правды. Она была очень жизнелюбивой и активной. К тому же просто не могла находиться без внимания окружающих. Постоянно нуждалась в том, чтобы ею восхищались.
— А ты не пытался убедить ее обратиться к врачам?
— За три года Изабель четыре раза попадала в больницу с передозировкой. Ни я, ни врачи, ни Симона не могли заставить ее лечиться. К тому же из-за наркотиков она постоянно находилась в иной реальности.
— Но ведь наверняка многие знали о ее болезни?
— Когда она совершала что-нибудь жуткое, ее покрывали друзья или родные. У нее были свои деньги и куча знакомых продавцов кокаина, поэтому наши отношения очень скоро практически прекратились. Моя сестра Жанна погибла из-за Изабель… Нет, это только моя вина!
По лицу мужа прошла судорога боли. Рита еще никогда не видела такого страдания.
— Я не верю. Не верю, что ты хоть в чем-то виноват! — яростно запротестовала она.
— Когда я был за границей, то попросил Жанну присмотреть за женой, потому что Симона уже не справлялась. Сестра совершила роковую ошибку, поехав в машине с Изабель и позволив той сесть за руль. Они просто вылетели с дороги на большой скорости…
— Пожалуйста, не вспоминай больше об этом! — взмолилась Рита, не в силах выносить его мучений.
— Да, это не лучшая история для того, чтобы развеселить нас перед вечеринкой, — печально усмехнулся Рене.
— Если хочешь, можешь повесить ее портреты обратно, — пробормотала Рита, и это предложение оказалась самой большой жертвой, на которую она была способна в этот момент. Теперь мне очень жаль и тебя, и Изабель. И бедную Симону… Я даже могу понять, почему она твердит всем и каждому, какая у нее была чудесная дочь.
— Потому что не может посмотреть правде в глаза?
— Нет, просто хочет помнить только хорошее. Помнить Изабель, какой та была до пристрастия к наркотикам. Может быть, тебе тоже станет легче, если ты попробуешь забыть плохое…
— Тогда придется забыть все! — неожиданно зло произнес Рене. — Как думаешь, почему я женился на тебе?
— Не уверена, что хочу узнать причину сейчас, когда ты в таком настроении, — мягко ответила она.
Но месье де Сен-Сирк намеревался рассказать теперь все.
— После смерти Изабель я поклялся себе, что ни одна женщина больше никогда не будет иметь надо мной власти, — горько сказал он.
Ну, это Рита знала и так. Она уже давно поняла, что муж подчинил свои чувства холодному рассудку, когда понял, что первый брак не удался. Возможно, он пребывает в искреннем недоумении, почему второй тоже грозит развалиться.
Молодая женщина закусила губу: теперь она расплачивается за боль и унижение, которые испытал Рене по вине Изабель. Судьба нанесла ему слишком сильный удар, и он не позволит никому приблизиться к себе. Правда, муж не сказал всего, но многое читалось между строк: он действительно любил Изабель, иначе давно бы расстался с ней. Сколько раз он предлагал помощь только для того, чтобы первая жена посмеялась над его опасениями!
Рене наконец взял себя в руки и прервал затянувшееся молчание.
— Лучше начинай одеваться, у тебя мало времени.
С покорностью осужденного Рита направилась в ванную, захватив содержимое коробок. Теперь руки и ноги, так прекрасно прятавшиеся в длинных штанах и рукавах рубашек, будут выставлены на всеобщее обозрение. Пожалуй, после нескольких часов такой пытки она признается во всех нераскрытых преступлениях.
Приняв душ, молодая женщина приступила к критическому осмотру собственной внешности. С этими волосами я больше похожа на ведьму, чем на мать семейства и почтенную супругу, решила Рита. С ними нужно что-то сделать, иначе меня не будет видно. Да и каблуки, как на грех, низкие! В итоге черные вьющиеся локоны были подняты наверх и теперь спадали на спину шелковым водопадом, оставляя шею открытой. Какая разница, все равно в купленном Рене платье совершенно невозможно походить на монахиню.
Спустившись вниз, Рита заметила, что какой-то неведомый благодетель совершил с цветами чудеса: холл украшали прекрасные букеты, не имеющие ничего общего с монстрами, которых она породила до этого. Из гостиной неспешно вышел как всегда неотразимый Рене, в белом костюме и черной рубашке. Сердце Риты на секунду замерло, но теперь уже от нетерпеливого ожидания: всего несколько часов, и там, наверху…
Месье де Сен-Сирк посмотрел на жену. Его голубые глаза потемнели, в них словно зажглось пламя.
Заметив этот взгляд, молодая женщина попятилась, прижимая руки к груди.
— Вот видишь, я же говорила… Я выгляжу так, будто ты меня моришь голодом. Дай мне две минутки, чтобы переодеться, и я…
— Ты выглядишь потрясающе, — перебил ее Рене, подходя ближе.
Неплохо для начала, удивилась Рита. Я получила высший балл. Теперь посмотрим, что из этого выйдет: похоже, в финале намечается масса удовольствия.
— Восхитительно, моя радость.
— По-моему, отвратительно, — поморщившись, ответила она.
— А мне нравится. Ты же все равно себя не видишь, так что не можешь судить.
— Я прекрасно вижу мои гадкие ноги, гадкие руки, гадкие…
— Они чудесны, — прошептал Рене, наклоняясь к жене. — Прекрасные, стройные ноги, нежные руки, шея, как у лебедя…
— Скорее, как у вороны, — прошептала Рита в тайной надежде, что муж примется ее разубеждать. — Ноги слишком короткие, руки висят, словно палки…
— Ты вся изумительна… К тому же в синем ты напоминаешь фею из сна…
— Ну да, из ночного кошмара. Настоящая ведьма…
