– Отдал?

Все внутри его восставало против этой дикой истории. Хотелось заткнуть уши, выбежать, роняя тапки, снова во двор и бежать через весь город. Все равно куда, лишь бы подальше от этой женщины. Но он, как завороженный, все равно сидел и слушал.

– Я долго ждала этого момента, – вспоминала она, глядя невидящим взглядом сквозь него. – Он часто уезжал, часто возвращался. Иногда с деньгами. Чаще без. Никто не знал, где и чем он зарабатывает. Все предрекали ему беду. Сгинешь, говорили многие, в далеком краю. И костей твоих никто не найдет никогда. Не нашли… Никогда…

– Вы?

– Я! – Она победно ухмыльнулась, лицо сразу стало жестче, старше, обозначились морщины, тяжелые круги под глазами. – Я дождалась очередных его сборов. И ночью, когда он пошел к двери с вещами, вызвалась его проводить за деревню. А знаешь, как у нас за Уралом? Там за деревней сразу тайга. В этой тайге он и лежит до сих пор. Вернее, в болоте.

– Вы… Как вы его?!

Он судорожно сглатывал, чувствуя одновременное желание укрыться от ее слов и в то же время испытывая какое то напряженное удовольствие от продолжения ее истории. Ему вдруг захотелось узнать все, все. Как это было? Нож? Ружье? Топор? Как хрустели кости? Была кровь? Осознала ли жертва, что с ней произошло?

– Это не так важно, сынок! – вдруг оборвала она свое красноречие протяжным зевком, обнажившим вставные зубы.

Его замутило.

– Важно то, что я все продумала до мелочей. Я хотела, и я смогла. И я стала свободной. И дети мои тоже. И выросли нормальными хорошими людьми. И ты…

– Что я? – не понял Анатолий, поднимаясь с ее удобного стульчика в красивом вязаном чехле.

– И ты сможешь, если захочешь!

Она наступала на него, тесня к выходу, – большая сутулая женщина с одутловатым, оттого и не морщинистым лицом, с холодными глазами в обрамлении бесцветных ресниц. Он отступал, нервно сжимая пальцы в кулаки в карманах куртки. Ему очень хотелось услышать главное: как, как она это сделала?

– Я не смогу! – выпалил он, уперевшись спиной в головку английского замка.

– Сможешь, если захочешь!

– Что?! Что я смогу?! – заныл он, она отодвинула его в угол и теперь открывала замок. – Что я должен суметь, Мария Ивановна?!

– Ты?

Она удивленно смерила его взглядом с головы до голых пяток, хмыкнула снова. А потом сказала те самые страшные слова, которых он так боялся и которые так жаждал от нее услышать.

– Ты должен ее убить, Анатолий.

– Я??? Убить??? – Он осип, ослеп, мотая головой из стороны в сторону, без конца ударяясь о стены, оклеенные красивыми полосатыми обоями. – Лизу??? Я не могу!!! Как я смогу это сделать?! Это ужасно! Чтобы я убил Лизу!!! Я убил свою жену!!! Это невозможно!!!

– Тогда она выгонит тебя из твоей же квартиры, – зашипела со странным присвистом соседка, выпихивая его на лестничную площадку. – И станет смеяться над тобой. Вместе со своим любовником. Кстати, он моложе ее на пять лет. И у него…

Он не дослушал, резко дернул за дверную ручку. И захлопнул дверь до того, как узнал, что же такого есть у Лизкиного двадцатилетнего любовника, чего нет у него.

Противно, мерзко, страшно!

И история жизни этой женщины, и подначки ее.

– Провокаторша! – просипел он, покосившись сквозь лестничный пролет на ее железную дверь. И уже сам себя уговаривая, пробормотал: – Всегда ведь можно развестись. А квартира… Она досталась мне в наследство, Лизка не посмеет…

– Фигня какая то! – возмутилась Лиза и, оттолкнувшись от подоконника, прошла к своему столу в дальнем углу.

– Ты чего, Лизок?

Соседка по кабинету, Ирочка Васина, пухленькая миленькая брюнеточка, на минуту оторвалась от своих документов, взглянула на коллегу поверх очков и вздохнула, потому что Лиза казалась очень расстроенной. А это значило, что ее придется сейчас расспрашивать, потом советовать и, возможно, даже утешать. Ничего этого Ирочке страсть как не хотелось делать. Не было времени – раз. Не было желания – два. И утешать советами Лизку – все равно что делать искусственное дыхание мертвой собаке. Бесполезно и противно одновременно.

Та еще была штучка – эта Лиза Шебанова.

Родилась в приличной семье. Красавицей родилась, не уродиной. Получила хорошее воспитание, образование. Заполучила потом себе в мужья хорошего порядочного парня. Родители им выделили целый этаж в своем доме. Живи, казалось бы, и радуйся. Наслаждайся жизнью, комфортом, удобствами, милостиво предоставленными родителями.

Нет же! Чего то ей все время не хватало. Сначала самостоятельности: родители будто бы отслеживали каждый их шаг. Рассорила мужа с отцом, добилась своего. Съехали из дома. Поселились в квартире покойных родителей ее мужа. И что? Мир и покой воцарились?

Как бы не так! Лизке тут же должность мужа показалась непрестижной. И она давай его с одной работы на другую мотать. Как шар бильярдный, честное слово! И добилась не пойми чего: пропал мужик. Лишился работы, его вообще теперь никуда не берут. Лишился уважения, сам себя, кажется, уже не уважает. Подрабатывает теперь где придется. Похож на бродяжку, честное слово!

А Лизка что? А ей все нипочем. Она начала крутить роман за романом. Почти под носом у собственного супруга. Хотя его теперь и супругом-то назвать сложно. Видела его тут Ирочка на днях – совершенно потерялся мужик. Обросший, неухоженный, грязный. Она всерьез подозревала, что Лизка его домой не пускает. А ведь квартира то его! Но ей ведь разве докажешь!

Теперь вот новую фишку придумала. Следит за ней будто бы кто то! Кому она нужна?! И зачем?! Анатолий и так знает про все ее художества. Отец тоже. И кому надо за ней следить?

– Это она, чтобы собственный статус в глазах общественности повысить, – предположила в курилке позавчера Валя Носова. – Опустилась ведь ниже шлюхи портовой. Кто ее только не пользует! Многие уже нос от нее воротят, да! Вот и придумала фишку со слежкой. Эдакий пикантный нюанс, да?..

Ирочка не дождалась ответа от Лизы Шебановой и снова углубилась в изучение документации. А когда глаза подняла, ее в кабинете уже не было. Причем отсутствовали и сумка, и плащ.

– Лизка совершенно обнаглела, – пожаловалась на нее Ирочка в курилке.

– Что такое? – Все дамы разом – а было их шестеро – вытянули шеи, разгоняя табачный дым любопытными носами.

– Взяла и среди рабочего дня ушла. Сначала постояла у подоконника. Все бормотала что то. А потом я голову подняла, а ее и нет.

– Ей кто то звонил, когда она по коридору бежала, – вспомнил кто то.

– Бежала?!

Представить вальяжную, медлительную Лизу бегущей было сложно. Все удивились. Начали сразу шуметь, фантазировать, вспоминать о всяческих ее причудах в последние дни. Потом разом потушили окурки, сошлись во мнении, что блядство до хорошего еще никого не доводило, и разошлись по кабинетам.

А утром следующего дня их всех застигла врасплох тревожная новость, что в кабинете генерального заседает целая делегация из следственных органов. Все тут же принялись рыться в столах, пытаясь избавиться от чего то, не предназначенного для чужого глаза. Такового практически не находилось, давно и плодотворно работали по честному. Потихоньку потянулись в курилку, гадали, охали. И тут…

– Девочки, там такое!!! – Еле держась на высоченных каблуках, в курилку ввалилась секретарша Сонечка. – Там такое!.. Дайте сигаретку, а!

– Ты же не куришь!

Ирочка подозрительно осмотрела секретаршу с головы до ног, но сигарету все же протянула. Если честно, то Сонечку она недолюбливала. Мало того, что та была раскрасавицей. Так еще и в недотрогах числилась! Это нормально, нет?! Все их красавицы по третьему кругу прошли через дирекцию. Та же Лиза не исключение. А Соня что?! Ей за что поблажки?! И их опять же сторонилась. Здравствуйте, до свидания – и все. Не курила! А тут вдруг мало того пришлепала в курилку, так еще и сигарету просит! Дела-а-а…

– Что там за комиссия отца Денисия? – миролюбиво пропела Валя Носова, с усмешкой наблюдая за тем, как Сонечка неумело пыхтит сигаретой и щурится от едкого дыма.