Литмир - Электронная Библиотека

—Руки, — прорычал Электрон.— Подними руки!

Тамара сглотнула отвратительно густую жидкость, и ее затошнило. Она равнодушно подумала, что умирает. И пусть. Сейчас все кончится. Это главное.

Однако умереть Тамаре не дали. Электрон перегнулся через подоконник, больно обхватил ее за запястья и рванул вверх. Тамара внезапно оказалась с ним лицом к лицу и зажмурилась от невольного страха: взгляд Петрова показался ей бешеным.

—О Господи, — пробормотал новый знакомый. — Только этого мне не хватало. Как все не вовремя…

Странная реплика Тамару удивила. Она даже забыла, что только что собиралась умирать. Приоткрыла глаза и спросила:

—Что не вовремя?

Электрон не ответил. Посадил ее на жесткий деревянный стул и приказал:

—Не шевелись. Я сейчас.

И почти выбежал из комнаты.

Тамара растерянно проводила его взглядом и попыталась пожать плечами: непонятно, как этот тип оказался в ее комнате. И что ему нужно.

Интересно, как много он видел?

Тамара вспомнила про племянницу. Поискала ее и непроизвольно улыбнулась: Динка смиренницей сидела на тахте, закутанная в чужое темно-зеленое полотенце. И ее личико казалось таким же зеленым. Даже обычно ярко-голубые глаза отдавали зеленью.

Крыс топтался рядом и крупно дрожал.

Тамара облизала стянутые плотной подсыхающей пленкой губы и спросила:

—Ты чего?

—А ты чего? — испуганно прошептала Динка. Громко икнула и сказала: — У тебя кровь. Ты порезалась.

—Я?

—Ага.

Тамара сдвинула брови, но так и не смогла вспомнить, резалась она сегодня или нет. Может, да. Когда пыталась забросить Крыса в комнату. Или она поцарапалась о стенку?

Это запросто. Ужасно шершавая здесь стена.

Едва слышно скрипнула дверь, и в комнату проскользнул Электрон. Тамарины глаза округлились: он нес большую парующую миску с водой.

Не обращая на Тамару внимания, Электрон поставил эмалированную миску на письменный стол и занялся Динкой.

Намочил кончик мохнатого зеленого полотенца и тщательно протер замызганное детское личико и грязные руки. Стянул с Динки рваные трусики, вымыл ноги и осторожно уложил девочку под одеяло.

У Лельки бы лучше не получилось!

К изумлению Тамары, капризная обычно Динка вела себя как кукла. Не протестовала. Вообще не вымолвила ни словечка. И даже не шевелилась лишний раз.

Крыс завороженно таращился и тоже молчал. Как в столбняке.

Тамара потрясенно моргнула и попыталась понять, что происходит. Сбивала с толку абсолютная тишина в доме. Даже с улицы пока не слышно машин. Хотя…

Ну да. Недалеко прозвенел трамвай. Интересно, во сколько в Питере начинают ходить трамваи?

Электрон вытащил из кармана джинсов небольшую плоскую бутылку, свинтил крышку и сунул Тамаре в руки.

—Пей.

—Ч-что это?

—Коньяк.

—Н-но… я не люблю коньяк.

—Пей, черт тебя подери!

Тамара отрицательно помотала головой: вот еще! Раскомандовался. Да кто он такой?! Этот… как его… с дурным именем…

Как следует пройтись насчет дурного имени Тамара не успела. Электрон грубо отвел в сторону ее руку, поднес к губам бутылку, и Тамара судорожно глотнула. Огненная жидкость текла по губам, капала на грудь, и Тамара глотнула еще раз. И еще.

Комната покачнулась и встала на место. Голова почему-то перестала кружиться, и отступила тошнота. Тамара оттолкнула бутылку.

На этот раз Электрон не возражал. Снова спрятал ее в карман и сухо спросил:

—Где твоя вчерашняя футболка?

—В шкафу. Нам с Динкой верхнюю полку выделили. А что?

—Ничего. Вставай.

Тамара попыталась встать и глупо хихикнула: ноги не держали. Электрон пробормотал что-то себе под нос, явно нелестное, судя по тону. И распахнул дверцу древнего шифанера.

Тамара завороженно наблюдала за ним, в голове было удивительно пусто. Временами даже казалось — она спит. Правда, такой глупый сон снился ей впервые.

И к чему тут Динка?!

Она автоматически, в странном забытьи подчинялась чужим рукам. Позволила снять с себя рубашку. Натянуть футболку. Смыть с лица и шеи уже подсохшую кровь. И лишь жалобно заскулила, когда дело дошло до разбитых колен.

Тамара попыталась отбросить жесткие бесцеремонные руки, но Электрон мертво зажал ей щиколотки, поднял лицо и зло прошипел:

—Потише! Вера Антоновна уже встала!

Тамара нервно зевнула. Электрон хмыкнул:

—Или хочешь объяснять, что я делаю в твоей комнате в пять утра? А заодно — куда тебя носило в такую рань? И откуда все эти ссадины?

Тамара отрицательно замотала головой. Электрон буркнул:

—Тогда терпи.

Тамара честно терпела. Хотя колени саднило невыносимо. А уж когда новый знакомый выплеснул на них остатки коньяка…

Стукнуть его по голове Тамара не успела. Пока пришла в себя от острой боли и сморгнула невольные слезы, все закончилось.

Электрон сдернул ее со стула и притянул к себе. Тамара увидела совсем рядом светло-зеленые глаза, — их выражение было странным — и вдруг вспомнила, что совершенно не одета. На ней только старая футболка, по счастью, довольно длинная.

Как глупо!

От Электрона приятно пахло дорогой туалетной водой, смуглая щека казалась прохладной и жесткой, полные губы подрагивали в непонятной усмешке. Тамара крепко зажмурилась — ей почему-то не хотелось просыпаться.

Смутно мелькнула мысль о Лешке Сазонове. Тамара поморщилась, отгоняя ее подальше, и сказала себе — судьба.

Но ошиблась. Потому что как раз в этот момент услышала любопытный голос Динки:

—Ты ее поцелуешь?

И волшебство тут же пропало. Тамара мгновенно пришла в себя и резко оттолкнула смеющегося Электрона. А он обернулся к Динке и спросил:

—Эту дикую кошку?

—Томика, — поправила Динка. — Мою тетю.

Она сидела в постели и взволнованно таращилась на взрослых. Крыс удрученно сопел рядом, он не знал, как себя вести.

Электрон ткнул в застывшую Тамару пальцем и поинтересовался:

—Мы с тобой, солнышко, говорим об одном человеке?

—Ага. О ней.

Тамара вышла из ступора и прорычала:

—Да кто бы ему позволил?!

В ясных Динкиных глазах читалось сомнение. Крыс отвернулся. Электрон явственно хохотнул.

Тамарины щеки запылали. Она в сердцах подскочила к окну и выплеснула во двор грязную воду. Затем сунула пустой тазик в руки смеющегося Электрона и вытолкала его за дверь. Молча. Не говоря ни слова.

* * *

Электрон небольшими глотками потягивал кофе и незаметно наблюдал за новыми знакомыми.

В жизни он не попадал в такое странное общество!

Во главе большого круглого стола сидела величественная старая дама. Строгая прическа; строгая блузка; самый минимум косметики. Дорогие тяжелые серьги с красными камнями, перстень с таким же камнем на смуглом сухом пальце; красный камень в брошке под воротником — все в меру. Даже приветливая улыбка и негромкий спокойный голос не выпадают из образа.

Электрон невольно усмехнулся: жаль, в России не в ходу слово «леди». Оно бы Софи подошло.

Туго накрахмаленная белоснежная скатерть, льняные салфетки возле каждого прибора, старинная посуда…

Электрон никогда не держал в руках такую крошечную полупрозрачную чашечку, расписанную вручную. Кофе в ней казался удивительно ароматным. Синие колокольчики в пышной траве, яркие бабочки над ними…

«Костяной фарфор»,— надменно пояснила Вера Антоновна.

Вот уж старый дракон!

Ни на секунду глаз с гостей не спускает. Будто опасается, что кто-нибудь сунет в карман ложечку или серебряную кружевную конфетницу, потемневшую от времени. Не глаза — буравчики.

Чего она все время боится? Почему смотрит на них как на кровных врагов? Взгляд стылый, аж в дрожь бросает.

Ну он и идиот!

Наверняка старуха рассчитывает на наследство. За долгую верную службу. А тут гости. Много. Якобы, внуки друзей детства и юности. Понаехали. Пусть — по приглашению. Лишняя головная боль.

Интересно, с чего Вера Антоновна взяла, что хозяйка намерена одарить и гостей? Да еще всерьез? Не пустячок какой всучить на память? Или Софи сама ей об этом сказала?

7
{"b":"158765","o":1}