— Не уйти ли нам отсюда? — прошептал он Синтии на ухо.

Женщина посмотрела на него сквозь длинные, вероятно, накладные ресницы.

— Но еще даже не пробило полночь.

Его рука скользнула вниз по ее спине и стиснула мясистый зад.

— Нам не нужна сотня помощников, чтобы праздновать, не так ли?

— Угу, — промурлыкала она, и в ее бледно-зеленых глазах наконец засветилось понимание. Синтия схватила его за руку и потащила через густую толпу к гардеробу.

Винс улыбнулся самому себе. Нетерпеливая, жаждущая женщина — как раз то, что ему сейчас надо. Закутывая ее в шубку, Винс позволил своим рукам пройтись по ее груди. Но он ничего не почувствовал. Никакого волнения. Никакого прерывистого дыхания. Никакой жажды. Ничего.

Бесстрастно он смотрел в глаза, полные желания и нетерпения. Может быть, виновата здешняя атмосфера? Он наверняка почувствует нечто совершенно иное, когда привезет ее к себе домой. Он надеялся, что она готова прыгнуть к нему в постель, если пришла сюда.

Развернув Синтию, он вывел ее из дверей ресторана на переполненную улицу Денвера. Он уже собирался поймать такси, как до него внезапно долетел знакомый смех. Винс насторожился. На какую-то долю секунды он поверил, что услышал голос Джинджер. Оглядывая праздничную толпу, Винс увидел ее улыбающееся лицо в море веселых лиц.

— Джинджер, — прошептал он, изо рта в холодный воздух вырвалось белое облачко. Он отпустил руку Синтии и стал переходить через улицу, но та блондинка уже садилась в лимузин, ей помогал мужчина.

— Джинджер! — позвал он громче. Но слишком поздно. Черный лимузин умчал ее — снова умчал из его жизни. Его бешено бьющееся сердце понемногу начало успокаиваться, замедлять свой бег, оно болезненно и глухо стучало в груди. Он молился о том, чтобы оно остановилось совсем. Ему это уже не нужно.

— Винс, — проскулила Синтия. — Мне холодно. Мы когда-нибудь поедем? — Она потерлась грудью о его руку, и ему стало невыносимо противно.

Засунув пальцы в рот, он свистнул, подзывая такси. Когда машина остановилась перед ним, он открыл дверь и усадил свою партнершу. Бросив бумажку в пятьдесят долларов на переднее сиденье, Винс сказал водителю:

— Отвези ее, куда она скажет.

— Что происходит, Винс? — Длинные красные ногти вцепились в его рукав, словно кошачьи когти.

Винс с отвращением стряхнул руку Синтии.

— Я думала, мы собираемся… праздновать? — Синтия распахнула шубку, открывая взгляду Винса едва прикрытое тканью тело.

Винс закрыл глаза, вспоминая другую женщину, в красной лыжной парке и бежевом боди под ней.

— Я передумал, — прорычал он. Потом захлопнул дверь машины и стоял, наблюдая, как желтое пятно быстро исчезает вдали. Через заднее стекло он видел надутое лицо Синтии, оно походило на лицо капризного ребенка.

Часы на башне над головой Винса пробили полночь. Все вокруг завопили:

— Счастливого Нового года!

С ночного неба, словно густой снег, посыпалось конфетти.

Толпа бурлила, Винса толкали, но он чувствовал себя единственным человеком, оставшимся на земле. «Какого черта ты валяешь дурака?» — спросил он себя, засовывая кулаки в карманы и сутулясь на холодном ветру. Никто и никогда не сможет занять место Джинджер — и в прошлом году, и в этот Новый год, и вообще никогда.

— Это, должно быть, самый плохой год в моей жизни! — воскликнула Робин, вваливаясь в гостиную Джинджер.

— Все три дня этого года? — спросила та, пытаясь скрыть улыбку.

— Не смешно. — Робин остановилась и бросила зимнее пальто на стул. Она помахала в воздухе сложенной хрустящей бумагой и открыла рот, но ничего не произнесла. Беспомощно взмахнув руками, словно сдаваясь на милость победителя, Робин села на диван и стиснула голову руками.

От дурного предчувствия у Джинджер заныло сердце.

— В чем дело, что с тобой случилось? — Она выхватила документ из кулака Робин. Взгляд ухватил верхнюю строчку. «Повестка в суд» — было напечатано на листе. — Что происходит?

Робин подняла голову и пристально посмотрела на Джинджер, в глазах ее стояли слезы.

— Против меня возбужден иск. — Она нервно засмеялась.

— Почему? — Джинджер опустилась рядом с подругой. — Я не понимаю.

— Ты никогда не поверишь, — покачала головой Робин. Темный намокший завиток уцепился за щеку.

— Попробуй объяснить.

Робин глубоко вздохнула.

— Предполагается, конечно, — проговорила она с сарказмом, — что я украла какие-то документы из одного арендованного офиса.

— Хорошо, но мы знаем, что ты никогда не совершала ничего подобного.

Робин зло рассмеялась:

— Ты чертовски права, и мы это знаем. Потому что в ту ночь я была с Риком в Колорадо-Спрингс. В тот вечер там была ты, Джинджер. И офис этот не чей-нибудь, а Винса Данелли.

Кондиционер работал в полную силу, но шелковая блузка Джинджер прилипла к потной спине от полуденного августовского солнца, жгущего через стекло машины. Не шоссе, а автомобильная стоянка!

Она опоздала. Джинджер терпеть не могла опаздывать.

Вырулив, она нашла место, где поставить машину в этом переполненном улье, схватила сумку, лежавшую рядом на сиденье, и помчалась к зданию суда. Джинджер все еще не могла поверить, что ее бывший жених Стивен согласился представлять Робин по этому делу. Он, конечно, не должен после того, как Джинджер рассталась с ним почти год назад. То, с какой легкостью она это сделала, задело его, и очень сильно.

Когда она вошла в офис Стивена, секретарь прикрыла рукой трубку — она говорила по телефону — и прошептала:

— Они ждут вас, мисс Томпсон.

Джинджер открыла дверь, и Робин и Стивен сразу повернулись к ней.

— Ты опоздала, — заявили они одновременно.

— Пробки, — бросила Джинджер, усаживаясь рядом с подругой. Эти двое никогда не любили друг друга, поэтому оставить их наедине в закрытой комнате было очень опрометчиво и недальновидно.

— Суд начинается через полчаса. У нас мало времени, — сказал Стивен.

Полчаса. Трудно поверить, что так скоро она снова увидит Винса.

— Как это дело протолкнули за восемь месяцев? Я думала, понадобятся годы, чтобы дошло до суда. — Джинджер хотела покончить с этим, действительно хотела. Но от мысли, что она увидит Винса, в животе у нее забурлило, а в голове загудело.

— Это называется крутить-вертеть! — заявила Робин.

Стивен утомленно вздохнул. Он запустил пятерню в безупречно подстриженные волосы, и Джинджер подумала, что ему придется много потрудиться, чтобы управлять Робин.

— Это то, что называется судопроизводством, — процедил Стивен сквозь зубы. Он откинул голову и посмотрел в потолок.

— Хорошо, изви-и-ини меня. Мне сдается, я провалилась на экзамене по юридическому языку, — хмыкнула Робин.

Ужасные пробки на дороге, жара и предчувствие предстоящих событий лишили Джинджер остатков самообладания.

— Эй! — завопила она, соскочила со стула и ударила по столу ладонями.

Стивен и Робин вздрогнули от неожиданности и повернули к ней удивленные лица. На такую реакцию она и рассчитывала.

— Теперь, когда я привлекла к себе ваше внимание, давайте оставим борьбу для зала суда, согласны? — Джинджер походила на школьную учительницу, у которой на руках двое недисциплинированных детей. — Я думаю, мы все на одной стороне? Разве можно так? — Она увидела, как Робин и Стивен сердито посмотрели друг на друга, но решила не обращать внимания.

— Меня, а не кого-то другого засадят в тюрьму. Чего ты расстраиваешься? — огрызнулась Робин.

Стивен откинулся на спинку стула, и легкая улыбка заиграла на его губах, словно он откровенно наслаждался мыслью, что женщина, сидящая перед ним, проведет время за решеткой.

— Ты не окажешься в тюрьме, — заявил он. — Если тебя признают виновной, то, вероятно, для начала вынесут постановление суда, а ты поклянешься никогда больше не делать ничего подобного.

— Во-первых, я и так не делала. — Сарказм слышался в каждом слове Робин. — И поверьте, больше никто никогда не даст мне шанса это сделать. Если компания замешана в судебном деле, то этот факт не повышает доверия клиентов.