Головокружение, удар о землю, и Влад выпал на заснеженную площадку у ворот замка. Он посмотрел на сопящую в его руках Амалию, покрытую коркой крови, – вроде цела, состояние стабильное. У мага отлегло от сердца. Главное – жива, мозг цел, а тело… тело он ей сделает лучше, чем прежнее. Восстановит и черты лица, и красоту… вот только душевные раны залечить очень трудно. Но и это достижимо.

К выпавшим из портала людям бежали из замка вооруженные охранники, а впереди – Макобер в одном из своих дурацких нарядов.

Подбежавший маг оглядел толпу людей, остановил взгляд на Владе с Амалией на руках и бросился к нему.

– Ты? Что с ней? Бедная девочка… твари, что они с ней сделали! – Макобер заплакал, смахивая слезы тыльной стороной ладони, и попытался взять девушку у Влада. – Дай, дай ее мне! Я понесу… бедная девочка!

– Хватит ныть! – рассердился Влад. – И без тебя тошно! Беги распорядись, чтобы приняли этих людей – это бывшие узники аштарийцев, и готовь операционную, будем нашу девочку лечить. Скорее!

И Макобер, как мальчишка, помчался выполнять распоряжения своего начальника.

– Спокойно! Все пошли вон! Хватит тут ныть! – разозлился Влад и буквально выпихнул из комнаты рыдающих Лесану и Макобера. – Макобер, ты-то чего ноешь, как баба? Иди успокойся и приготовься к операции. Лесана, вели приготовить бульон с перетертым мясом. Покрепче, понаваристее. Бинтов, чистых тряпок, горячей воды, крепкого вина – в общем, полный набор для операции. Макобер, проследи! И всем успокоиться! Все будет хорошо, будет лучше, чем прежде!

Влад сердито захлопнул дверь и опустошенно уселся рядом с кроватью, на которой лежала обезображенная Амалия. Та порозовела, дышала ровно – палач знал свое дело, не повредил пытками никаких внутренних органов, все повреждения были внешними, и, когда Влад залечил раны, состояние Амалии стабилизировалось, и непосредственная опасность жизни исчезла.

Вот только это мало радовало – выглядела Амалия не то что ужасно, на нее нельзя было смотреть без содрогания. Изуродованное тело с полусодранной кожей, на культях чернели вросшие в тело наручники – ради экономии времени и сил, а также во избежание гангрены Влад принял решение об ампутации.

Он всматривался в лицо своей подруги, данной ему судьбой, и грустно усмехался – думал ли он когда-то, будучи в рабском ошейнике в далекой южной стране, что будет переживать за эту девушку, как переживал бы за свою сестру или жену… Тогда он ее люто ненавидел.

Совместные трудности, беды и горести роднят, люди, прошедшие через горнило страшных испытаний, становятся гораздо ближе друг другу. Он очень боялся за Амалию и был сердит на нее за то, что она подвергла себя такой опасности, отправившись в дорогу одна. Раньше он не задумывался над этим – привык к тому, что сам все и всегда норовил сделать в одиночку и, лишь когда нельзя было сделать самому, привлекал других людей. Действовал годами проверенный принцип: хочешь провалить дело – не делай его сам, а поручи кому-нибудь. Так, в земной жизни провалилось несколько его предпринимательских проектов, когда люди не хотели или не могли как следует работать и не помогали никакие меры – ни высокая зарплата, зависящая от результата, ни даже угрозы мордобоя. Вот и теперь Влад как само собой разумеющееся воспринимал то, что он лично везде бегал и летал, и то, что его заместительница отправилась на разведку в одиночку, тоже вначале воспринял как должное. Только теперь он стал понимать, что это неверно. Таким индивидуализмом государство не построишь. Каждый должен быть на своем месте. А строить государство однозначно придется, и с ноля.

Хлопнула дверь, и несколько мужчин, испуганно поглядывая на Амалию, внесли в комнату здоровенное деревянное корыто и ведра с горячей и холодной водой. Следом вбежали Макобер, несколько магов-лекарей клиники, таща ворохи чистого полотна, порезанного на куски. Затем Макобер выгнал всех, кто был в комнате, и остался вдвоем с Владом.

– Ты нож захватил? Я имею в виду молекулярный. – Влад повернулся к Макоберу и вопросительно посмотрел на него.

– Ампутировать будешь? – понимающе кивнул маг. – Да, захватил. Я это предвидел.

– Хорошо. Давай вот как сделаем: сейчас мы ее положим в корыто, обмоем как следует, смоем грязь, кровь, потом перенесем вон туда, на стол. Ампутируем выше кандалов, сразу залечим и начнем с лица и зубов – зубами ей надо жевать, иначе восстановить силы будет нечем, ну а лицо… пусть вначале будет лицо. Затем займемся телом. А уж затем отрастим руки и ноги. Фактически она потеряла не менее тридцати процентов тела, так что отращивать надо будет осторожно и не в один прием. Иначе она умрет. Марьяна с Мариной где?

– Они по деревням ездят, набирают потенциальных магов, учить будем. Это, Влад… давай ты сам будешь всю пластику делать, а? Боюсь я ее восстанавливать – ты-то уже навострился на этом деле, а я еще не совсем в теме. Тут очень для меня сложно. Боюсь я… Это не просто девушка, это же Амалия. У меня руки трясутся, когда я ее касаюсь. Влюбился на старости лет… уж прости, что говорю тебе это.

– Эх, Сигизмунд, Сигизмунд… ты что, не понимаешь, что она всегда будет любить только меня? У нее стоит такой блок, что даже я не могу его снять! И наверное, никто не сможет. Она никогда не полюбит тебя… по крайней мере, так, как меня. Ну да, я могу дать ей приказ, чтобы она спала с тобой, чтобы жила с тобой, но она не может тебя полюбить. Ты это понимаешь? И она не может иметь детей – увы, об этом я тоже позаботился. Впрочем, это-то решаемо… тело можно изменить. Вот связи в мозге уже необратимы. Ты сможешь жить с женщиной, которая тебя не любит? И справедливо ли будет лишить ее общения со мной? Она всегда будет хотеть меня и воспримет то, что я отлучу ее от постели со мной, как обиду, горе, не менее того! Ну да, да – я так сделал, да, это необратимо, и мне сейчас досадно, что я ничего не могу изменить, но это факт!

– Влад, я готов пойти на то, что она будет ходить к тебе и спать с тобой. На все что угодно согласен, лишь бы она была со мной. Я ее люблю!

– А ты спросил, готов ли я пойти на то, чтобы моя женщина делила постель с кем-то еще? Даже если это мой друг… Увы, я к этому еще не готов. – Влад криво усмехнулся и взлохматил себе волосы. – Ни к чему как-то наш разговор. Давай вначале ее поднимем на ноги, а потом уже и поговорим. Кстати, может, пригласим женщин-лекарей, пусть ее как следует обмоют? И приготовят к операции. Это будет правильнее.

Макобер грустно кивнул и, открыв дверь, позвал лекарей. Через минуту в комнату вошли три девушки из первого набора лекарей, работавших в клинике. Они без лишних слов подняли то, что раньше было Амалией, и осторожно положили в деревянное корыто. Затем, смешав воду в ведре, стали поливать на нее из ковшика теплой водой и смывать присохшую корку грязи и крови мягкими тряпочками.

– Она не чувствует боли? – забеспокоился Макобер.

– Само собой. Первым делом я отключил ей болевые ощущения. Так что можете спокойно обмывать. Поторопитесь, девушки, нам еще операцию проводить.

Лекарки действовали сноровисто и умело, минут через десять процедура омовения была закончена, а Амалия уложена на стол, покрытый чистой белой простыней.

– Останьтесь, – Влад кивнул двум лекаркам, – полейте мне на руки. И друг другу. Будете помогать. Вином хорошенько сполосните. Впрочем, чего это я, вы же лекари не первый день. Просто нервничаю.

Через пять минут Влад стоял над Амалией, держа в руке молекулярный нож – острие лезвия которого было шириной в молекулу. Этим ножом можно было перерезать все что угодно, и вот теперь он будет резать тело Амалии. Немного помедлив, Влад четким движением отсек ей кусок руки с въевшимся в него обручем кандалов. Пришлось взять выше обруча сантиметров на десять – для верности. Влад опасался гангрены и предпочел не рисковать и захватить часть живого тела. То же самое он проделал с другой рукой и с ногами. Ноги остались целыми чуть ниже колен. Лекарь остановил кровь в местах ампутации, так что кровопотери практически не было. Под столом валялись обрубки, при виде которых обычный человек упал бы в обморок, но лекари видали и не такое. Отложив нож в сторону, Влад возложил ладони на тело Амалии и почувствовал биение сердца, исправно прогоняющего кровь по жилам. Он вошел в транс, сосредоточился… из рук потекла Сила, формирующая прежние формы девушки и заживляющая раны.