Через несколько напряженных, издергавших нервы минут она встала над стражником и, не издав ни единого звука, сорвалась с маленького бетонного выступа, как будто не падала, а летела. Угодила на спину ромагину, ударив сперва ногами, и оба свалились на землю.

Тоэм выскочил из укрытия. Ноги топали, точно пистоны взрывались. Но когда добежал, делать уже ничего не пришлось. Страж был мертв Ровные полосы отметин от когтей располосовали шею. Оттуда текла кровь. Широко вытаращенные глаза застыли в изумлении. Он не успел даже крикнуть. Тоэм посмотрел на нее.

— Давайте двигаться, — сказала она, не взглянув на него в ответ.

Из тени вышел Бейб. Мейна с Тоэмом взобрались на стену первыми, потом свесились и втащили маленького мутика. Оттуда до аллеи и входа в бункер было рукой подать. Гвардейцы еще не явились на окрестные улицы. Бежали они посвободней, больше думая о скорости, чем о секретности. Без каких-либо событий добрались до решетки и теплой воздушной подушки.

Когда прибыли в бункер, навстречу выскочил Корги, и глаза его излучали буйные волны всех оттенков желтого цвета.

— Отбываем через три часа. Ромагины разведали дату атаки. Началась облава. Они могут вторгнуться в миры Федерации, чтобы нас перебить. Ровно через три часа Старик прибудет сюда и обеспечит нам переправу.

Они пылали в огне любви...

Обнаженные, лежавшие на своем травяном кофе в прохладной тьме хижины...

Он перевернулся, чтобы поцеловать губы, которые наверняка будут сладкими, мягкими, теплыми...

А лица у нее не было...

Не разорванное, не исполосованное яростно в кровь — оно попросту перестало существовать. "Тарни..." — начал было он. Но и имя ее ускользнуло тоже, развеялось в памяти...

Он напрягся, припоминая лицо... Словно мощным усилием воли мог отменить то, что сделали с их любовью боги...

На секунду возник рот с жадным языком. Но вышло хуже, чем ничего, — одна эта нелепая деталь на голой лепешке лица. Он перестал вспоминать. Он просто бежал...

Он, плача, бежал из хижины...

Он бежал в холодной ночи под сиявшими над головой звездами...

Он бежал под далекий грохот прибоя...

Он бежал под лунами, желая взвыть...

Он бежал через кусты с янтарными листьями...

Он бежал средь оранжевых цветов, внезапно остановился, к чему-то прислушался. Что? Что это? Что он слышит?

Шипение. Звериное шипение поблизости в зарослях...

— Ну ладно, — сказал кто-то, тряся его за плечо, — больше некогда дрыхнуть.

Он сорвался с кушетки и встал, весь дрожа.

— Мы встречаемся со Стариком через сорок минут на краю города. Там есть выход через пещеры, который выведет нас за городскую стену. — Глаза Корги по-прежнему сверкали ярчайшими красками. Его волновало быстрое приближение к кульминационному моменту всех их многолетних трудов, к финишной ленточке бега, длившегося на протяжении столетий.

Тоэм потянулся, сморгнул с глаз последние следы сна.

— Я просто жду не дождусь встречи с вашим Стариком.

— Это личность, воистину личность. А теперь пошли. Нам нельзя опаздывать.

Они вошли в пещеры, где он впервые услышал пение Мейны, где ее к нему ненависть расцвела, выросла, точно гриб, на глазах, за несколько кратких секунд. Она не сказала ему ни слова с тех пор, как они вернулись в бункер, улизнув от ромагинских гвардейцев. Он точно знал, как потрясена она тем фактом, что по ее вине Бейб носит руку на перевязи, упакованную в тяжелые целебные бинты. Корги с Мейной шагали во главе, потом Рыба вел Сиэ, потом Бейб, потом он сам с Ханком на плече замыкал шествие. Миновали озеро, срезав путь по берегам, какое-то время змеями ползли вниз через фосфоресцирующие проходы, повернули наверх и наконец вынырнули в прямой туннель без каких-либо диковин. Тоэм прикинул, что до поверхности футов десять-двадцать, а то и все тридцать.

Ханк уже пригибал его к земле своей тяжестью, в плече отдавалась пульсирующая боль. Теперь они не могли рассчитывать на поддержку реактивного пояса, и он принял вес мутика целиком на себя, лишившись помощи дегравитатора и пропеллеров, встроенных в волшебную перевязь.

— Уже недалеко, — сказал Ханк, уловив, как ему нелегко.

— Даже не верится, — сказал Бейб, посасывая цилиндрик, свернутый из табачного листа. — Даже не верится, что мы в конце концов готовы устроить грандиозное шоу.

— Хотел бы я понять, — добавил Тоэм, — что это за грандиозное шоу.

— Поймешь. В свое время поймешь.

Тоэм пытался вспомнить, давно ли все это началось. И, как ни странно, не смог. Неделю назад, месяц, год — неизвестно. Он лишь знал, что прошел длинный путь от хижины до "Джамбо", а потом до "извращенца". Пересек миллионы миль пространства и тысячелетия цивилизации. Неким образом судьба его оказалась связанной с этими полулюдьми. В самом началев его жизни присутствовало всего несколько человек. Родители, девушка, которую он любил — или думал в своей неопытности, будто любит, — немногочисленные приятели из племени. Теперь в жизнь вторглось огромное число людей и полулюдей, на все дальнейшее существование которых он прямо или косвенно оказывал хорошее или плохое влияние. Его бросило в пот от внезапного осознания, что за этот период в неделю-месяц-год он перебил столько же человек, сколько знал в своей прошлой жизни.

— Еще полмили, — объявил Корги, оборачиваясь через плечо.

Еще полмили, и что? Что должно произойти, когда мутики соберутся вместе и сделают свое дело? Кто такой Старик? Что такое Порог? Хочет ли он принять в этом участие, и разрешат ли они ему, если он даже захочет? Последняя мысль тяжело уязвила. Он думал, что нравится им — если не говорить о Мейне, — но как можно с уверенностью утверждать? Можно ли судить об этом народце по стандартам нормальных людей? Сама Мейна велела ему не навязывать ей своих нравов и ценностей. Действительно ли они хотят создать мирную вселенную или это прикрытие более широкого плана перестройки порядка вещей? Его рассудок зациклился сам на себя. Но что бы ни близилось, что ни осталось бы позади, он не представлял себя никем иным, кроме извращенца. Их цель по крайней мере выглядела справедливой, первой правильной целью или мотивом, обнаруженным им в цивилизации. И в личном плане он попался на удочку к этим людям — к забавному Бейбу, к Рыбе, автору песен, к компетентному Корги, к несравненному Ханку, даже, может быть, к Сиэ, после того, как понял его... А ведь было еще и шипенье в кустах...

— Ну вот, — сказал Корги, когда все они собрались вокруг него.

Вверху под углом зиял небольшой проем.

Сверху дул свежий бриз, шевелил волосы, щекотал ноздри ароматом свободы.

— Мы давным-давно прочистили это устье, пробиваясь к поверхности. Черный ход на всякий пожарный случай. Он выходит наверх среди груды камней прямо за воротами. Прикрытия нет над пространством примерно в тысячу футов. Помните, как только выберетесь наружу, бегите. Стена очень близко, а нам нельзя привлекать к себе внимание. Не останавливайтесь, не превращайтесь в мишень для стрельбы.

А потом Корги начал змеей ввинчиваться вверх в черноту, двигаясь с поразительной быстротою на взгляд того, кто считал, будто у него нет глаз, и совершенно нормально, если вспомнить, что у него есть радарные клетки. Грязь сыпалась вниз горстями, но ничего не обрушивалось. Следующей отправилась Мейна с Сиэ, прошла, ни на что не обращая внимания, слилась со стенами. Исчезла. За ними последовал Рыба, потом, по настоянию Тоэма, Бейб. Они с Ханком остались последними. Он напряг всю свою мощь и рванулся вперед. Он испытывал благодарность к новому сильному телу, без которого никогда не сумел бы проделать все то, чего от него ждали.

Пробились из-под земли, как и обещал Корги, среди груды камней. Прямо впереди маячило темное переплетение кустов и деревьев. Интересно, подумал он, перенесут ли они и деревья с пещерами, а потом решил, что не станут. Повсюду полным-полно других растений, точно таких же, так что нет необходимости перебрасывать все без исключения. Может быть, в старом городе эта купа кустов и деревьев располагалась поближе к выходу. Тысяча футов — чертовски длинное расстояние, когда стража так близко. Он покрутил головой заодно с Ханком, рассматривая стену, до которой не набиралось и двухсот футов. Когда он добежит до деревьев, где сейчас ждут остальные, растительность скроет их отступление в назначенное Стариком место встречи. Единственное опасное место — вот это открытое пространство. Снова напрягшись, он вынырнул из-за камней и побежал. Ноги слегка вихлялись в щиколотках на сыпучем песке. Однако он добежал бы — должен был добежать, если бы в тот момент нескольким горожанам не вздумалось выйти за ворота. Распахнулся гигантский портал, хлынул поток света, освещая дорогу путникам. И накрыл их с Ханком. Высветил четко. Ярко. Не прошло и пяти секунд, как вспыхнул луч посильней и поймал его. Песок вскипел, кругом заплескались бьющие чуть-чуть мимо лазерные лучи. До зарослей было бесконечно далеко.