Удача отвернулась от Джека, пенсионера и обожателя Лас-Вегаса. Автоприцеп "Роуд-кинг" стоит всего в нескольких метрах от "хонды", и эта близость облегчает киллеру его задачу.

С неба на землю проливается настоящий океан воды. День безветрен, и вода льется нескончаемыми прямыми потоками, разбивающимися о похожие на зеркала лужи.

Легковые машины и грузовики периодически съезжают с дороги, паркуются на стоянке и через какое-то время уезжают, а между "хондой" и автоприцепом "Роуд-кинг" появляются новые машины.

Он терпеливо ждет. Выдержка – составная часть его обучения.

Мотор автоприцепа молчит. Сквозь занавешенные боковые окна струится теплый янтарный свет.

Он завидует их удобному дому на колесах. О таком уютном доме он может только мечтать. Он также завидует их долгой совместной жизни. Интересно, что значит иметь жену? И как себя чувствует мужчина в роли любимого мужа?

Проходит сорок минут. Дождь не прекращается, но машины покидают стоянку. Теперь "хонда" – единственная машина, припаркованная рядом с автоприцепом со стороны кабины водителя.

Киллер берет пистолет, выходит из машины, быстро направляется к автоприцепу, глядя на боковые стекла. Ведь Френни или Джек могут раздвинуть шторки и выглянуть в окно в самый неподходящий момент.

Он бросает взгляд на комнаты отдыха. Никого.

Прекрасно.

Хватает холодную хромированную ручку двери. Дверь не на замке. Взбирается по ступенькам наверх и смотрит, свободно ли место водителя.

Кухня расположена сразу же за открытой кабиной. Чуть поодаль размещается обеденный уголок, затем – гостиная. Френни и Джек обедают. Френни сидит спиной к киллеру.

Джек первым замечает его, хочет одновременно встать и выйти из-за узкого стола, а Френни оглядывается назад. В ее глазах больше любопытства, чем тревоги. Первые два выстрела ранят Джека в грудь и горло. Он оседает на стол. Забрызганная кровью Френни открывает рот, чтобы закричать, но третий выстрел буквально раскраивает ей череп.

Глушитель не сработал, и звук выстрела лишь чуточку тише обычного выстрела.

Киллер открывает дверцу кабины, выглядывает из окна на улицу, осматривает территорию зоны отдыха. Вокруг никого.

Взобравшись на место, где обычно сидят пассажиры, он оглядывает через лобовое стекло другую сторону. На стоянке всего четыре машины. Ближе других стоит грузовик. Водителя в кабине нет, он; должно быть, в туалете.

Вряд ли кто-нибудь слышал выстрелы. Шум дождя в этом смысле идеальное прикрытие.

Он делает оборот на вращающемся сиденье и проходит в салон автоприцепа. Остановившись рядом с убитыми супругами, он трогает рукой Джека… затем Френни, лежащую на столе в луже крови.

– Прощайте, – произносит он тихо, желая подольше продлить этот торжественный момент.

Здесь, на этом самом месте, им овладевает бешенное желание сменить одежду. Надеть что-нибудь из гардероба Джека. И вновь тронуться в путь.

Он убедил себя в. том, что передатчик встроен в резиновые каблуки его ботинок и что сигналы, передаваемые им, помогают опасным для него людям найти к нему дорогу.

За гостиной он находит ванную комнату, а в ней – платяной шкаф, битком набитый платьями Френни. В спальне, в шкафу чуть меньших размеров, он находит одежду Джека. Менее чем за три минуты он раздевается. донага, одевает новое нижнее белье, белые спортивные носки, джинсы, рубашку в красно-коричневую клетку, ношеные спортивные туфли на резиновой подошве и коричневую кожаную куртку вместо своей черной. Брюки приходятся ему впору, лишь немного широки в талии, но он утягивает их ремнем.

Туфли немного свободны, но тоже сойдут, а рубашка и куртка подходят как нельзя лучше.

Он относит свои ботинки на кухню. Для того чтобы удостовериться, что его опасения не напрасны, он вынимает из ящика зазубренный нож для резки хлеба, разрезает каблук одного ботинка на несколько тонких резиновых пластинок и обнаруживает в его пустом углублении множество проводков. Этот миниатюрный передатчик соединен, в свою очередь, с целой серией часовых батареек, занимающих весь каблук и уходящих вниз, в подошву.

Значит, он все же не параноик.

Они приближаются.

Оставив резиновые обрезки на кухонном столе, он лихорадочно обыскивает Джека и достает из его бумажника деньги. Шестьдесят два доллара. Ищет кошелек Френни и находит его в спальне. В нем сорок девять долларов.

Он выходит из вагончика. Небо, обложенное серо-черными грозовыми тучами, низко нависает над землей. Дождь, мощностью в одну мегатонну, дубасит землю. Кольца густого тумана обволакивают сосны и киллера, шлепающего по воде к своей "хонде". Вновь выехав на трассу, он включает на полную мощь отопление и гонит машину сквозь нескончаемую мглу. Вскоре он пересекает границу штата Техас. Местность полога и ровна, нет и намека на какие-нибудь холмы или возвышенности. Избавившись от последних воспоминаний о своей старой жизни, он чувствует себя свободным. Холодный дождь промочил его до нитки, и он не может сдержать дрожи. Но эта дрожь вызвана еще и волнением и ожиданием чего-то нового.

Его судьба ждет его где-то на западе.

Он вынимает из целлофана сосиски "Слим Джимс" и ест их. К вкусу подкопченого мяса добавлен еле уловимый привкус, напоминающий ему металлический привкус крови в том особняке, в Канзас-Сити. Там, где он оставил незнакомых ему супругов спать вечным сном в их огромной георгианской кровати.

Киллер гонит "хонду" по отшлифованной дождем трассе. Он готов уничтожить любого, кто посмеет остановить его.

Добравшись в сумерках до Амарилло, он обнаруживает, что бензин практически на исходе. Он останавливается только для того, чтобы заправить машину; принять душ и купить чего-нибудь съестного.

Оставив позади Амарилло, он устремляется в ночь. Он мчится на запад. Проезжает Уилдорадо. Впереди граница с Нью-Мексико. Внезапно его осеняет, что он пересекает бесплодные земли самого центра Старого Запада, где снято столько прекрасных фильмов. Джон Уэйн и Монтгомери Клифт в "Красной реке", сцены с Уолтером Бреннаном. "Рио-Браво", "Шейн" также снимались в Канзасе. Джек Паланс, убивающий Элина Купера. "Дилижанс", "Стрелок", "Настоящая выдержка", "Непрощенные", "Желтое небо" – великолепные фильмы. Не все они сняты в Техасе, но все – в духе Техаса, с Джоном Уэйном и Грегори Пеком, Джимми Стюартом и Клинтом Иствудом. Легенды, мифические места теперь стали реальными, вот они, по обе стороны шоссе, сокрытые дождем, туманом и темнотой. Он мог даже представить себе, что эти фильмы снимаются здесь, сейчас, в приграничных городках, которые он проезжает, что он Бутч Кессиди или еще какой-нибудь супермен начала века, убийца, но, по сути, неплохой парень, которого не понимает и не приемлет общество, вынужденный убивать из-за роковых обстоятельств, преследуемый полицейскими…

Воспоминания сцен из фильмов, увиденных им в кинотеатрах или во время поздних телевизионных показов (а это составляет основную толику его воспоминаний), охватывают его встревоженное сознание, успокаивая, и на какое-то время он настолько уходит в своя фантазии, что не обращает внимания на дорогу. Постепенно он осознает, что снизил скорость до сорока миль в час. Грузовики и легковые машины, проносясь мимо "хонды", обливали ее грязной водой из-под колес.

Подбадривая себя тем, что его загадочная судьба окажется такой же незаурядной, как судьба героев, которых играл Джон Уэйн, он нажимает на газ.

На переднем сиденье машины полный беспорядок: груды скомканных и грязных пустых и полупустых пакетов с едой, крошки. Все это каскадом спускается на пол, под щиток, заполняя все пространство внизу, под ногами.

Из этой кучи мусора он извлекает пакет с пирожками и запивает их теплой пепси-колой.

На Запад. Без промедления.

Там он приобретет имя. Там он наконец станет кем-то.