У каждого под ногами Веник заметил мешки с грузом. Веник понял, что этих чуваков также наняли носильщиками, как и его.

Веник осмотрел зал станции. Рядом с кучей ящиков рядом то и дело прохаживались взад-вперед несколько вооруженных мужиков с красными повязками с надписью ЛБ. Глядя на их уверенные морды Веник подумал, что "Диаметр", чувствует себя на этих станциях как дома.

"— Кстати, — подумал он. — Что это за станция?"

Он хотел уже спросить у угрюмого, но решил не вызывать подозрений и посмотреть самому. Веник поднялся на ноги и сделал несколько шагов к перрону.

— Ты куда? — спросил угрюмый.

— Ноги разомну.

Тот кивнул и снова о чем-то задумался.

"— Странный тип", — подумал Веник.

Он вышел на перрон, где в полумраке кое-где, прямо на полу сидели люди, и посмотрел на стену за рельсами. Туда, где обычно на станциях были написаны их названия. Так было и здесь. Большими буквами была видна надпись — ПРОСПЕКТ МИРА.

"— Значит и эта станция и кольцевая, одинаково называются, — подумал Веник. — Хотя, какая мне разница от этого?".

Он вернулся к своей команде и снова присел рядом с угрюмым.

Через несколько минут как из под земли выросли Писарь и Снегирь. Выглядели они возбужденными. Веник заметил, что за поясом у Писаря висит топорищем вверх, длинный топор с рукояткой, обмотанной желтой и потемневшей от времени резиной. На плече у Снегиря висел короткий автомат.

— Ну что, братва, — сказал Писарь. — Пора!.

Их маленький караван пришел в движение. Парни забросили за плечи рюкзаки и направились к неработающим эскалаторам. Поднимаясь наверх, Веник вспомнил про пост наверху и немного напрягся. Однако, оказавшись наверху, он перевел дух. Давнишний, заинтересовавшийся им мужик, обшаривал одежду какого-то оборванного мужика, который стоял, уперев руки в стену и широко раздвинув ноги.

Благополучно миновав пост, они вскоре снова оказались на кольцевом "Проспекте мира". Снегирь и Писарь шагали впереди, часто оборачиваясь на своих подопечных. Веник шел в середине, рядом с угрюмым. За ним рыжий парень. Коротышка и длинный, болтая, замыкали шествие.

Они не пошли через рынок, а свернули на правую платформу. Там они направились к выходу со станции, к тоннелям. Там Веник заметил еще один пост из двух мужиков в белых повязках.

— Здорово, мужики! — с энтузиазмом приветствовал их Писарь, протягивая руку для пожатия.

Те ответили на пожатие, но по их лицам Веник сообразил, что скорее всего, они этого Писаря видели первый раз в жизни. Однако охранники ничего не сказали и их караван беспрепятственно миновал этот пост.

Веник снова перевел дух.

"— Ну вот, — думал он. — Осталось самое главное — проскочить "Комсомольскую", а там…"

Что "там", он не знал, но надеялся на лучшее.

Они довольно скорым шагом двигались по темному тоннелю. Света фонарей главарей вполне хватало для хорошего освещения пути. Навстречу то и дело попадались люди. Один раз встретилась тележка с грузом, подобная той, что Веник толкал на "Красной линии". Ее также тут толкала кучка мужиков с красными повязками.

Наконец, впереди показался свет. Станция. Слышался гомон голосов, по которому Веник определил, что "Комсомольская" также многолюдна, как и "Проспект мира".

Он почувствовал легкое волнение и возбуждение. Хотелось поскорее пройти ее. Однако их руководители остановили отряд.

— Слушайте, пацаны, — говорил Снегирь глухим голосом. — Мне эти диаметровцы вот где сидят, поэтому проходим станцию быстро. Без всяких там. Быстро проходим и все.

— Туда еще войти надо, — заметил коротышка.

— Это не твои проблемы, — ответил ему Писарь.

Веник задумался, что значат слова коротышки, но с другой стороны, понравилась уверенность и деловитость руководителей.

— Идем, — скомандовал Снегирь.

Они продолжили путь и через минуту стояли перед ярко освещенным постом. Далее, метрах в двадцати светились огни "Комсомольской" и громко доносился гул голосов ее обитателей.

На посту дежурили три пожилых мужика с красными повязками. Двое из них были вооружены автоматами. Третий, безоружный, неприязненно уставился на прибывших парней.

— Приветствую вас, Николай Дмитриевич, — подобострастным голосом обратился к нему Писарь.

— Опять ты, — недовольным голосом откликнулся мужик.

Как смекнул Веник, это был старший на посту.

— Сколько раз я тебе говорил, — продолжал тот. — Не появляйся ты у нас. Я тебе говорил это?

Писарь фальшиво улыбаясь, пропустил все это мимо ушей и сказал:

— Да вот, Николай Дмитриевич, дело к вам открылось. Можно вас на пару минут?

— Ну давай свое дело.

Они отошли на несколько метров и Веник заметил, как Писарь что-то вытащил из-за пазухи и дал в руку старшему. Тот мельком взглянул и быстро убрал также себе за пазуху.

Писарь что-то тихо сказал ему и они пошли назад.

— А это кто? — недовольно сказал старший поста, кивая на компанию.

— Да это ребята мои, хорошие парни.

— Знаю я этих хороших…

Он посмотрел на Веника.

— Что-то рожа у тебя знакомая. А?

Веник похолодел.

— Да мы тут часто ходим ведь, — вступился за него Писарь. — Вы всех ведь тут знаете.

— Это да. Мимо меня тут мышь не проскочит… А ты чего лыбишься? — прикрикнул он на Снегиря, который ухмыльнулся.

— Думаете, если я раз взял у вас, то теперь вам кланяться всю жизнь буду? Думаете, купили меня? Нет, милые мои!

— Да мы и не думали, — опять унизительно забормотал Писарь. — Мы хотели как лучше.

Он скороговоркой забормотал какую-то чушь. Видно было, что он с удовольствием перерезал бы этому мужику горло, но сейчас был вынужден лебезить перед ним.

В это время, Веник, который стоял ни жив ни мертв, краем глаза заметил, что со стороны "Проспекта мира" к посту подошел какой-то молодой парень с мешком в руках.

— Здрасьте, — кивнул тот сторожам и стал осторожно проходить мимо Веника и его спутников.

Веник видел, что старший поста вроде бы слушает Писаря, но при этом внимательно и как-то недобро следит за пареньком. Когда тот отошел на несколько метров от них, мужик зычно крикнул ему:

— Ста-ять!

Тот остановился и начал оправдываться:

— Так я это. Я иду. Мне Карл Максимович разрешил.

— Иди сюда!

— Так Карл Максимович разрешил.

Парень сделал несколько шагов в сторону станции, что вывело из себя главного на посту.

— Я кому сказал! Василий! — обратился он к одному из вооруженных мужиков. — Тащи его сюды.

Тот быстро рванулся к парню и сграбастал того в охапку. Парень что-то бормотал. Когда его подвели к Николаю Дмитриевичу, тот нарочито ласковым голосом спросил:

— Ты нас что, за дураков тут держишь? Нет, ты скажи честно, думаешь, что мы дураки?

Парень начал жалобно оправдываться, упоминая все того же Карла Максимовича.

В это время Писарь тихо толкнул Веника в бок:

— Идем, — тихо сказал он.

Они медленно направились к станции. Охранники на посту сделали вид, что не видят их и всецело заняты парнем.

Веник перевел дух:

"— Неужели пронесло. Неужели???"

Они дошли до места, где стояла узкая лесенка, по которой они поднялись и быстрым шагом пошли по платформе. Веник шел в середине группы и заметил, что слева от него, глядя в пол идет угрюмый, который словно старался, чтобы Веник всегда был между ним и главным залом станции.

Слева же находилась станция. Кольцевая "Комсомольская" не была пилонной станцией. Свод зала держали короткие и крепкие восьмигранные колонны из светлого камня. В зале было довольно оживленно. Сновал народ, стояли группами люди. Их отряд приблизился к середине станции. Там, посреди зала Веник увидел ход вниз.

"— Вероятно, переход на саму "Красную линию", смекнул он.

Парень отвернулся от зала и снова увидел, что угрюмый идет рядом с ним, словно стараясь закрыться им от станции.