БИТВЫ НА СЪЕЗДАХ
У Ельцина начинаются проблемы с «собственным» парламентом
Помимо того, что Ельцину приходилось вести войну с горбачевским Центром, перед ним все более угрожающе разворачивалась еще одна линия фронта – линия противостояния с «собственным» российским парламентом, который он возглавлял. Точнее – с весьма значительной коммуно-«патриотической» его частью. Ничего удивительного в этом не было: достаточно вспомнить, с каким трудом в мае на выборах спикера Ельцин одолел Полозкова, самую реакционную в то время фигуру партноменклатуры, да и вообще, с каким незначительным перевесом в голосах был избран. Поклонники Полозкова, явные и скрытые, никуда не делись. Хотя опора Ельцина депутатская группа «Демократическая Россия» по численности несколько превышала противостоящих ему «Коммунистов России» – 370 депутатов против 360, – к «коммунистам» примыкала еще одна антиельцинская группа – «Россия», около сотни членов. Так что вместе они уже составляли на съезде простое большинство. В дальнейшем коммуно-«патриотам» удастся набрать и квалифицированное большинство – две трети депутатов и более, – позволяющее принимать или отменять конституционные законы. Борьба Ельцина, который к тому времени сделается президентом России, с этой реакционной, антиреформаторской группировкой будет становиться все более ожесточенной и закончится, по сути, кратковременной гражданской войной 3 – 4 октября 1993 года.
Пока до этого еще далеко, но война, повторяю, началась. На II внеочередном Съезде российский нардепов, проходившем с 27 ноября по 15 декабря 1990 года был провален ряд предложений Ельцина, в том числе предложение занять негативную позицию по отношению к проекту Союзного договора, который Горбачев вынес на обсуждение.
Точка зрения Ельцина нам известна: Союзный договор должен исходить от республик, строиться на основе двусторонних договоров между ними; ни о каком Союзном договоре не может быть речи, пока Центр не признает суверенитеты республик.
– Мы против Союза, в жертву которому
вновь хотят принести Россию, – заявил Ельцин. – И поэтому мы не можем принять такой проект договора, в котором содержится хоть малая возможность этого.
Однако Съезд принял значительно более мягкое, обтекаемое постановление, в духе которого Ельцину и надлежало действовать. В нем говорилось, что России следует «принять участие в разработке проекта нового Союзного договора на основе постановления первого Съезда народных депутатов РСФСР «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР (Основа нового Союзного договора)»…, а также проекта Союзного договора, предложенного Верховным Советом СССР».
Таким образом Ельцину в этом ключевом, принципиальном вопросе как бы связывались руки – ему предписывалось снизить критический запал, направленный против горбачевского проекта.
Однако он редко поддавался внешнему давлению.
«Хватит пугать Кремлем!»
Едва закончился российский съезд, как начался съезд союзный (это было время почти непрерывных съездов). IV Съезд народных депутатов СССР проходил в Москве с 17 по 27 декабря. В центре его − обсуждение все той же концепции Союзного договора.
19-го здесь выступил Горбачев. Как бы желая потрафить своим оппонентам, он призвал «уходить от унитаризма, сверхцентрализации, идти по пути, на который мы встали, − к Союзу Суверенных Государств на принципах федерации».
Да вроде бы СССР и представлял собой федерацию. На бумаге. Что же предлагалось для превращения «бумажной» федерации в реальную? Если вы призываете идти к Союзу СУВЕРЕННЫХ Государств, так признайте для начала их суверенитет. Вроде бы этого требует логика. Однако в речи Горбачева преобладали заклинания и общие слова.
− Хватит пугать Кремлем советский народ… Мы прошли большой путь к нынешнему проекту Союзного договора − через декларации суверенных республик (ну так декларации и повисли в воздухе! – О.М.), консультации представителей республик, обсуждение в Совете Федерации, неоднократное обсуждение в Верховном Совете СССР, через научные дискуссии. Обсуждение этой сложной проблемы идет во всем обществе. Считать, что нынешний проект Союзного договора − бюрократический продукт, значит бросать тень на всех, кто участвовал в этом многотрудном процессе.
Естественно, выступление Горбачева вызвало немало критики. По словам казахского президента Нурсултана Назарбаева, стремление республик обрести суверенитет связано не с чьими-то амбициозными интересами, а с параличом центральной власти, с эгоизмом центральных ведомств, не желающих отказаться от своего диктаторского подхода к республикам.
В общем, с первых же дней съезда вновь зазвучали требования, чтобы Центр признал суверенитеты, провозглашенные республиками. Более всего на этом, естественно, настаивали прибалтийские депутаты (они еще оставались на съезде).
Центр не знает, куда вести страну
19 декабря на съезде выступил и Ельцин. Его выступление было резко антигорбачевским, причем далеко выходящим за одну только тему Союзного договора. Не очень-то он оглядывался и на сдерживающие «напутствия» «своего» российского Съезда.
− Нужно откровенно признать, − сказал Ельцин, − союзное руководство сегодня не имеет четкого политического курса на обновление страны. Внешние его действия носят характер импровизации, нереагирования на возникающие обстоятельства, бесконечного лавирования.
Но за этой вроде бы импровизацией, по словам Ельцина, стоит жесткая политическая логика: Центр стремится не допустить реального суверенитета республик, саботировать радикальные реформы. Так называемая революция сверху закончилась. Кремль перестал быть инициатором обновления страны и активным проводником нового. Процессы обновления, которые Центр пытается заблокировать, переместились в республики. Выявилась реальная возможность начать радикальные преобразования именно в республиках. Потому-то провозглашаемый ими суверенитет встречает бешеное сопротивление Центра.
Горбачев и Ко проводят перегруппировку сил
Досталось от Ельцина и самому Горбачеву. По словам председателя российского парламента, союзное руководство проводит значительную перегруппировку сил, чтобы любой ценой удержать свои прежние позиции неограниченного хозяина всех республик, неограниченными полномочиями наделяется президент страны − такого объема законодательно оформленной власти не имели ни Сталин, ни Брежнев; крайне опасно, что президентская власть у нас формируется под личные качества и гарантии одного конкретного человека, фактически Центр стремится создать неограниченный авторитарный режим, что может привести в конечном счете к любому произволу, как бы оправданному Конституцией. Союзное руководство игнорирует декларации о суверенитете, усиливает неприкрытое вмешательство в дела союзных республик, в сферу их компетенции, опираясь при этом на самые консервативные силы.
