Секунду-другую я раздумывала.

— Ладно, один — ноль в твою пользу. Скорее всего, отвечу «да». И все равно мне захочется переспать с ним, причем чем скорее, тем лучше.

Фиона рассмеялась.

— Не сомневаюсь. — И тут же вперила в меня серьезный взгляд. — Но он же твердит тебе, что, дескать, не желает ничего такого, да?

Я кивнула.

— Вот что, Эбби, поставь на нем крест. Не трать на него время и силы. Найди себе кого-нибудь еще и живи в свое удовольствие. — Подружка заговорщически подмигнула. — Чем плох, к примеру, вон тот?

Повернув голову, я увидела долговязого блондина, мирно сидевшего за кружкой пива у стойки. Кто-кто, а Фиона знает мой вкус: парень на самом деле загляденье, но ему едва ли успело перевалить за двадцать.

— А не слишком юн для меня? — осведомилась я, повернувшись к Фионе.

— Ну, эти-то как раз западают на баб постарше и поопытнее! — опровергла мои доводы Фиона. Мы расхохотались и стали болтать дальше.

Позже, когда мы, под мухой, разбредались по автобусным остановкам, мне снова попался на глаза тот парень. Похоже, он уезжал на том же автобусе, что и я.

Повезло, мелькнула мысль, это судьба.

Когда подошел автобус, парень оказался в очереди позади меня.

— Смотри-ка, успел! — обратился он ко мне, улыбаясь.

Боже! Молодой, красивый!.. Я решила улыбнуться в ответ. Мы перебросились парой слов, потом нашли два места рядом и сели. Выяснилось, что он живет на моей улице, и снова я подумала: это перст судьбы, давай, не мешкай, переспи с молоденьким, И я принялась его очаровывать. Когда мы выходили, я улыбнулась ему и нежно поцеловала в губы.

Юноша пару секунд колебался, было видно, что он слегка шокирован такой откровенностью, потом наклонился и чмокнул меня в ответ. Вскоре я почувствовала у бедра его напрягшийся член. И прошептала ему прямо в ухо, что лучше всего, дескать, отправиться сейчас ко мне, а там он меня и возьмет как полагается.

Юношу не пришлось уговаривать — схватив меня за руку, он потащил меня к моему жилищу. Придя туда, мы плюхнулись на кровать.

Трахались мы как чумовые, причем тон задавал он. Минут через десять и мне, и ему вновь приспичило; впрочем, страсть никак не могла компенсировать отсутствия навыков. Как мне показалось, его опыт наверняка сводился к нескольким постельным эпизодам, явно второпях, — ну просто вылитый кролик, только не тот, у которого батарейка в заднице.

Единственное, что он умел, так это гонять туда-сюда, а поскольку я была в солидном подпитии, у меня не оставалось ни сил, ни желания натаскивать его по части секса. Если бы наша встреча не ограничивалась одной ночью, я бы показала ему кое-что, но после трех оргазмов меня резко потянуло в сон.

Утром после пробуждения он выдал мне, что ему двадцать два года — о-го-го! Следовательно, на десять годков моложе меня! Это все объясняло. Только когда мне удалось выпроводить парня домой, до меня дошло, что этот юноша вполне мог оказаться девственником. От души надеюсь, что не изгадила ему жизнь секс-отзывчивостью, но, как вспомню его ухмылку, когда он уезжал, угрызения совести улетучиваются.

Небось, не ожидал заработать столько очков на автобусной остановке.

29 марта, вторник

— Франклин — мировой парень, — заявила мне Кэти вчера вечером, когда мы уплетали приготовленный ею ужин.

— Не спорю, — ответила я, чувствуя, как начинает действовать вино.

— Она с ним поступила просто по-скотски! Они месяца два не общались.

— Бедняжка. Как я понимаю, он переживал?

— Уж наверное — они ведь лет десять не расставались. А теперь возненавидели друг друга.

— Черт! Это ужасно. И представить не возьмусь, каково ему нынче.

— Да, удар по его самолюбию… Слава богу, он, похоже, чуть оклемался.

— Знаешь, что на самом деле нужно сейчас Франклину? — спросила Кэти, доливая мне вина.

— Могу спорить — хороший секс. Причем не один, а много. Много ни к чему не обязывающего секса.

— Угу. Дело в том, что лет с двадцати у него всегда была женщина под боком. Поэтому сейчас он, наверное, и не помнит, с какого боку подойти к ней.

— Черт! То есть, с тех пор как ему перевалило за двадцать, он и понятия не имеет, что такое просто снять бабу и взять ее? — переспросила я, от души сочувствуя неведомому Франклину.

— Именно. Кроме нее, он ни с кем! И вот теперь, когда она свалила, он не знает, как быть.

— Вот уж бедняга, так бедняга. Могу только посочувствовать ему.

— Знаешь, он ведь очень даже ничего, — сообщила Кэти, как следует отпив из бокала.

— Не сомневаюсь, — ответила я, последовав ее примеру.

— Тебе бы он точно понравился, — хитровато улыбнулась моя подруга.

— Видимо, он на самом деле ничего.

— Нет, честно, вы с ним — идеальная пара, ты бы от него оборжалась.

— Кэти, не пойму, куда ты клонишь?

— По-моему, прекрасно понимаешь.

— Хочешь меня с ним свести? Так?

— Беспроигрышный вариант!

— Вот уж не уверена.

— Почему?

— Знаешь, все-таки столько лет и все с одной и той же…

— Потому-то ему и требуется разнообразие. Поверь мне, ты сама убедишься.

— Возможно, но не обязательно.

— Ладно, ладно, сдаюсь. Но я знаю, что он сейчас не занят поисками чего-то выдающегося, и заурядный разовый секс вселит в него оптимизм, — убежденным тоном произнесла Кэти.

— В целом резонно, — согласилась я. — Подправит его эго. Но мне затея все-таки кажется сомнительной. Вот если бы он просто снял кого-нибудь в баре…

— Да, но не забывай — он десять лет ничем подобным не занимался. С какой стати ты вбила себе в голову, что он станет изливать душу первой встречной?

— Все так, но — если он знает тебя и если я тоже знаю тебя — тебе не кажется, что это его насторожит?

— Ни в коем разе. Сам факт, что я знаю вас обоих, предполагает, что ты не какая-нибудь одноразовая подстилка и что он не потаскун. Твое присутствие благотворно подействует на него, куда лучше, чем секс с какой-нибудь незнакомкой.

— Нет, тут я с тобой не согласна, — покачала я головой.

— Ну почему? Ты вполне милая особа, непринужденная, веселая, общительная. Ты не станешь его ни смущать, ни подкалывать, ни унижать, да и в постели ты, как мне кажется, что надо. Я не ошиблась?

— Нет-нет, все так и есть. Но ты забываешь еще об одном немаловажном факторе.

— О чем же?

— О том, что он спал всего с одной, причем не год и не два, а целых десять.

— Ну и?

— А то, — продолжила я, — что новая женщина может вызвать у него недоверие…

— Сомнительно, — без особой убежденности пробормотала Кэти.

— Послушай…

— Ладно-ладно…

— Он просто может вбить себе в голову, что не удовлетворит ее. Откуда ему знать, что все те приемчики, которые проходили с прежней, пройдут и с новой?

Кэти задумалась. Я продолжила:

— Пусть даже он и заблуждается на этот счет, подобные мысли вполне могут все испортить.

— Ты права. Но, зная тебя, могу сказать, что, случись такое, ты и виду не подашь, обратишь все в шутку, так?

— Разумеется, так — но разве во мне дело? Дело в нем. Он просто может закомплексован, а поскольку ты наша общая знакомая — и его, и моя, — он может внушить себе, что, дескать, факт того, что он, мол, «кончился как мужчина» станет всеобщим достоянием.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — кивнула Кэти.

— Да я имею в виду, что сними он в баре бабенку, которую видит в первый и в последний раз, это будет для него куда удобнее, чем если он переспит со мной, то есть с твоей знакомой.

— Ты все верно говоришь — правда, верно. И все-таки мне кажется, что он западет на тебя. Гарантирую, что западет. И вы с ним получите массу удовольствия.

— А почему ты так уверена, что и он мне понравится?

— А почему бы ему не понравиться тебе? Ты умна, сексапильна, и грудь у тебя на все сто. Он вообще клюет на таких, как ты. На пышненьких.

— Ладно, хорошо, как мне представляется, именно из этого и надо исходить. Но где гарантия, что он мнене покажется занудой?