Когда мы обмывали окончание съемок, Рик пригласил меня потанцевать, обнял и, улыбаясь во весь рот, спросил:

— Как ты относишься к мастурбации?

Я была слегка ошарашена, поэтому ответила не сразу, хотя и вполне чистосердечно:

— Ну, я считаю, что это здорово — мне действительно нравится.

Он рассмеялся.

— Нет, я имею в виду, как ты относишься к тому, что парни мастурбируют? Я к тому, чтобы своими глазами посмотреть, как они этим занимаются?

И снова я подумала, что лучше все-таки сказать ему правду. И шепнула ему в ухо:

— По-моему, это классно, все равно что подсмотреть что-то самое-самое личное.

Изменившись в лице, Рик пристально посмотрел на меня.

— То есть, это тебя возбуждает? — спросил он.

— Еще как! — одними губами ответила я. Рик нагнулся ко мне и нежно поцеловал в губы. Полчаса спустя мы сидели в скупо освещенной гостиной у него дома, накачиваясь пивом, хотя уже были здорово навеселе. Сидели на разных концах дивана; здесь, казалось бы, в более интимной обстановке, чем в развеселом ночном клубе, больше смахивавшем на притон, на нас отчего-то напало смущение.

Какое-то время спустя Рик нарушил молчание.

— Ничего, если я помастурбирую?

Я чуточку опешила и пробормотала в ответ что-то невразумительное, чувствуя, что краснею от такой откровенности.

— Ничего, если я чуток помастурбирую? — повторил Рик вопрос. — Знаешь, ты вот сидишь здесь и здорово меня заводишь.

Ну разве могла я отказать парню, если он так вежливо просит у меня разрешения? Я согласилась, Рик тут же достал член и стал его поглаживать.

Я наблюдала за ним со смесью опасения и любопытства. Откровенно говоря, зрелище захватывающее — я не могла взора оторвать от этого парня, который во все глаза уставился на меня, ублажая свою похоть.

Затем беспокойство куда-то исчезло, и на смену ему пришло возбуждение. Я подвинулась к Рику поближе, перекинула через него ноги, уткнулась ему в лицо грудями и взасос поцеловала его. Какое-то время мы тискались в одежде, потом стянули ее с себя и полураздетыми направились в спальню.

Рик разделся догола, уложил меня рядом на кровать и велел тоже мастурбировать. Видя, как он вовсю работает кулаком, я, отбросив сдержанность, решила последовать его примеру и стала себя ласкать. В этом было нечто в высшей степени возбуждающее и вместе с тем интимное: наши руки двигались в такт.

Когда он в первый раз кончил, окропив спермой мой живот, между нами словно протянулась незримая нить интимного наслаждения. Мы немного полежали, расслабившись, и я подумала, как хорошо мне с Риком. Потом он снова принялся мастурбировать.

Когда он кончил во второй раз, обрызгав мне бедра, я ощутила нечто похожее на разочарование. Я хотела, чтобы он мне засадил, но Рик постоянно повторял мне: «Безопаснее секса, чем такой, пока не изобрели», удерживая меня при этом свободной рукой за грудь. Я и слова не сказала.

Когда он в третий раз излил семя, на сей раз прямо мне на груди, я почувствовала, что мною просто пользуются. Я не была для Рика той, с кем он жаждал интимной близости, каких-то более-менее постоянных отношений, нет, я должна была присутствовать просто в качестве объекта. Чтобы помочь ему побыстрее кончить. Как порнокартинка для онаниста. Он ведь даже не взглянул на меня в момент оргазма, не говоря уже о том, чтобы поинтересоваться, довольна ли я.

Может, все дело в спиртном, но я так и не испытала оргазм. Да и голова была забита другим. Нет, Рик мне нравился, однако дело в том, что я для него, скорее всего, была просто легкодоступным объектом созерцания. Я все же решила прощупать почву, причем ненавязчиво, намекнув на то, что, мол, неплохо было бы еще раз встретиться, и подсунула Рику номер моего телефона.

Рик ответил туманными фразами: «Да, конечно, неплохо, не будем терять друг друга из виду», «Ты ведь знаешь, как меня найти» и так далее, после чего перевернулся на другой бок и захрапел. Может, и я ему нравилась, но сейчас он желал не меня, а поспать.

Я лежала и думала… Боже, как же я ненавидела себя тогда, как осуждала! Мне казалось, что, позволив возобладать чувству, я разрушила возможность развития отношений с Риком. Слишком быстро я согласилась лечь с ним в постель.

Я чувствовала космическое одиночество, несмотря на то что Рик был под боком. Страшно хотелось уйти от него, отделаться от охватившего меня внутреннего конфликта, успокоить сердце, готовое выскочить из груди.

Дождавшись рассвета, я тихонько оделась, взяла сумочку и стала пробираться к двери. Едва я открыла дверь, как услышала:

— Даже записку не оставишь?

Резко обернувшись, я увидела, что Рик сидит на постели.

Я подошла к нему и стала бормотать оправдания, дескать, мне предстоит деловая встреча и необходимо подготовиться.

Рик погладил меня по заду, слегка сжав ягодицу.

— Давай, ложись, — хрипловато произнес он. — Только взглянул на тебя, а у меня уже встает.

Значит, нас посетил «утренний стоячок», от которого срочно требовалось избавиться. Рик был мне симпатичен, я ничего не имела против того, чтобы дать ему, но это должен быть секс, настоящий секс, а не мастурбация, в которой я выступаю объектом. Мне не улыбалась перспектива оставаться при нем в качестве натурщицы.

Попрощавшись с Риком, я отчалила.

После этого мы практически не общались. Пару раз я встречала Рика по работе, но мы старательно избегали друг друга.

Хотя я в принципе ничего не вынесла от нашей с Риком встречи, тем не менее опыт явно пошел на пользу — я многое узнала о сексе: да, разовая встреча «на одну ночь» — дело неплохое, при условии, если большего от партнера тебе не хочется. Посему лучше не начинать с интрижки, если замахиваешься на серьезные и длительные отношения.

Даже если тебе жутко невтерпеж, старайся сдерживаться.

17 марта, четверг

Я выяснила, что у меня руки коротковаты. Правда:

— не настолько, чтобы не поднести грациозно рюмку к губам;

— не настолько, чтобы не сделать элегантный жест, завидев улыбку того, кто тебе нравится;

— не настолько, чтобы не отереть пот со лба, отмахав пять миль трусцой в парке всего за пятьдесят минут;

— не настолько, чтобы не делать записи в дневнике.

Вот так. Однако они так и не дают мне сделать то, что я вот уже три дня пытаюсь: загнать себе кулак внутрь. С тех пор как я ощутила в себе три пальца Бена, мне не терпится выяснить, каково запустить туда все пять пальцев.

Я изгибаюсь, скрючиваюсь в три погибели, но так и не могу загнать всю пятерню внутрь. Не сомневаюсь, что ладонь все же войдет — но мне сдается, что все дело в длине собственных рук: никак они не желают обеспечить так необходимый мне «идеальный угол». Черт побери!

Неужели я так и не сумею достичь желаемого? Может, успокоиться, да перепоручить этот нелегкий труд особи мужского пола?

И все же я не теряю надежды.

25 марта, пятница

— Знаешь, чего мне на самом деле не хватает? — спросила я Фиону в контексте «прихода» после первой порции мартини, когда мой телефончик загудел, возвещая о прибытии очередной эсэмэски от Блоггера. — Мне не хватает простоты и ясности в общении в мужчинами. Понимаешь, надоело слышать лепет типа: «Да, ты мне нравишься, но сейчас у меня тяжело со временем».

Фиона кивнула.

— Всем нам этого не хватает, дорогуша. Мужчины ведь все время так себя ведут. У них, блин, ум за разум заходит, может, даже круче, чем у нас.

Она показала на мой телефон.

— Что, по-прежнему названивает?

Я кивнула.

— Хочет, чтобы мы просто были друзьями…

— А ты? А ты чего хочешь?

Я пожала плечами.

— Спать с ним. Что тут скажешь? Хотя как человек он мне нравится. Так что и не знаю…

— Хорошо, тогда ответь мне на один вопрос, — потребовала Фиона, залпом опрокидывая «мохито». — Вот если завтра он тебе позвонит и скажет, что, мол, жутко хочет с тобой встретиться, что ты ему ответишь?