— По-видимому, ты заставила его слишком долго ждать, — сухо констатировал Эрик. — Отто обычно сразу же получает то, что ему нужно. Ты должна помнить, что, хотя он овдовел совсем недавно, в течение нескольких лет Кристина болела.

— Не хочешь же ты сказать, что он испытывал сексуальный голод?

Недоверие в моем голосе заставило его слегка улыбнуться.

— Нет, нет.

— Зато он был просто одержим страстью иметь ребенка.

— Нет! Ты не заставишь меня поверить этому! Отто! У которого уже есть двое детей!

— Я говорила ему об этом. Сейчас я сомневаюсь, любил ли он меня вообще. Он был убежден, что я могу родить ему ребенка. Это все, что он хотел: женщину, рожающую детей. А теперь я не смогу этого сделать.

Эрик положил свою ладонь поверх моей.

— И ты не можешь с этим смириться?

— Естественно. Я чувствую себя калекой. — Я свирепо уставилась на него, возмущаясь его предположением, что мне может нравиться мое положение.

— Бедная Луиза, — тихо сказал он. — Не смотри на меня так кровожадно. Лучше выпей вина.

— А я выгляжу кровожадной?

— Да. Я просто трепещу.

Я справилась с очередным приступом смеха, непростительным для женщины, которую всю в слезах сидящий рядом мужчина буквально вытащил на обед.

— Давай поговорим о чем-нибудь более приятном, — предложил Эрик.

— Советуешь забыть Драгор и все с ним связанное?

— Да, именно так! Ты не обнаружишь ничего, кроме очередного подтверждения вероломства моего братца.

Но я не могла позволить ему оставить эту тему.

— Но если церемония в Драгоре была ненастоящей, как ты думаешь, Отто искренне собирался жениться на мне в Монеборге? До того, как произошла авария?

— Похоже, что да. Я не знаю.

Я коснулась рукой шрама на лбу.

— По-видимому, одной из причин стало то, что я утратила свою внешнюю привлекательность точно так же, как и ребенка.

Я не напрашивалась на комплимент и не получила его.

— Тебе требуется время, чтобы выздороветь, больше ничего.

Эрик слишком часто подливал вино в мой бокал, и к тому времени, когда мы собрались покинуть ресторан, все слегка расплывалось у меня перед глазами. Цветные огоньки сливались в ожерелье вокруг вековых деревьев, мимо проплывали лица людей. Я заметила, что у продавца воздушных шаров был удачный вечер. Он протянул оставшиеся разноцветные шары нам с Эриком, когда мы спускались по ступенькам ресторана, и нетрезвым голосом предложил купить один. Эрик крепко взял меня за руку и провел мимо слишком настойчивого продавца.

Я оглянулась, потому что лицо продавца смутно напоминало мне кого-то, и заметила, что мужчина пристально наблюдает за нами. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Мой мозг, одурманенный большим количеством выпитого вина, боролся с неясным сигналом тревоги.

— Пойдем этой дорогой, Луиза. Здесь не такая давка. Сегодня один из последних вечеров сезона, поэтому так много народа. На следующей неделе парк закроют на зиму.

Некоторое время я безучастно шла рядом с Эриком, потом вдруг в моем мозгу возникла мысль, подобная лучу света, пронзающему мрак.

— Эрик, тот продавец шаров! Он ужасно похож на свидетеля во время брачной церемонии в Драгоре! Я только сейчас поняла это.

Мой спутник резко остановился и обернулся. Толпы людей скрыли продавца воздушных шаров от наших глаз. Схватив меня за руку, Эрик устремился назад. Я с благодарностью подумала, что он не рассмеялся над моим фантастическим заявлением. Но место у подножья лестницы, ведущей и ресторан, было пусто. Продавец исчез.

Но почему он ушел так внезапно? Привстав на цыпочки, я увидела связку шаров, колышущуюся в воздухе на некотором расстоянии от нас.

— Там! — в волнении закричала я.

Но толпа мешала нашему быстрому продвижению. Эрик безжалостно расталкивал людей. Мы прошли несколько ярдов по направлению к бассейну, когда он вдруг воскликнул:

— Смотри!

Люди вокруг нас тоже смотрели в указанном направлении. Они показывали пальцами и смеялись над несчастным продавцом, который упустил свой товар. Шары плыли над нашими головами: желтые и красные, голубые и зеленые, поднимаясь все выше и выше, пока не скрылись из виду за деревьями.

Лишившись столь примечательного знака отличия, человек растворился в толпе. Он, конечно, мог выпустить шары случайно, но я почему-то была уверена, что он сделал это намеренно, чтобы легче затеряться среди гуляющих в парке.

— Разве это не странно? — сказала я Эрику.

— Очень странно.

— По-твоему, он нарочно так поступил?

— Да, если он узнал тебя и если он тот, за кого ты его принимаешь. Но его несложно будет отыскать. Здесь его знают. Завтра я все разведаю.

— Тогда ты наконец поверишь мне?

Я вложила свою руку в его и почувствовала крепкое пожатие.

— Давай лучше скажем так: я очень озабочен тем, чтобы доказать, что ты не замужем за моим братцем. Тебе будет достаточно такого ответа?

Я спала плохо, как во времена, последовавшие за аварией, и проснулась с уже знакомой головной болью. Машинально приняв две таблетки аспирина, я по телефону, стоящему рядом с моей кроватью, заказала в номер кофе.

Не успела трубка лечь на рычаг, как телефон вновь зазвонил. Была только половина девятого. Кому я могла понадобиться так рано?

С тревожным предчувствием я вновь поднесла трубку к уху и услышала незнакомый голос, говоривший по-английски с чудовищным акцентом:

— Я человек, на которого вы смотрели вчера вечером.

— Кто? — В трубке раздавалось тяжелое дыхание, как если бы звонивший был стариком, или запыхался, или был пьян. — Кто это говорит? — резко спросила я.

— В Тиволи. Вы смотрели на меня.

— Продавец воздушных шаров?! — Мне самой стало трудно дышать. — Йенс Ларсен?!

— Да.

— Если вы хотели поговорить со мной, почему так поспешно скрылись?

— Вы были не одна.

Этот человек узнал Эрика, молнией пронеслось у меня в голове. Именно с ним, а не со мной он не хотел встретиться.

— Сейчас я одна, — поспешно сказала я. — Поэтому вы можете сказать мне все, что хотите.

— Не по телефону. Нам надо увидеться.

— Тогда приходите в отель. Кстати, откуда вы знаете, где меня искать?

— Совсем нетрудно догадаться, графиня Винтер, что вы остановитесь либо в "Англетере", либо в "Паласе".

У меня перехватило дыхание, когда он назвал меня "графиней".

— Что ж, по крайней мере вам известна правда. Я должна встретиться с вами!

— Это именно то, о чем я прошу вас. Ждите меня в кафе "Викинг" на Клеркегаде. Это недалеко от Королевского парка. В десять часов. Я закажу вам рюмочку шнапса. — Мужчина хихикнул. — Но приходите одна. В любом случае первым я туда не явлюсь.

Моя головная боль улетучилась. Когда принесли завтрак, я поспешно проглотила две чашечки кофе, но есть ничего не стала. Затем надела теплый жакет, поскольку на улице похолодало, а на голову — шарф. Он прикрыл мою седую прядь и помог стать менее заметной. В кафе "Викинг" меня должны были принять за обычную туристку-англичанку.

У меня будет что рассказать Эрику, когда мы снова увидимся с ним, в волнении подумала я. Но в душе я содрогалась от страха, что мой брак с Отто будет наконец доказан. Меня начала приводить в ужас мысль, что я действительно его законная жена. Реванш — это одно, а брак, принесший столько несчастий, — совсем другое.

Как я и ожидала, кафе оказалось очень тихим. Оно располагалось в старой части города, где здания были очень древними. Разрушающиеся стены почернели от времени, обшарпанные дверные проемы располагались так низко, что зайти в подвальные помещения можно было только нагнувшись. Там помещались овощные магазинчики, всевозможные мастерские, лавки старьевщиков. На такой улице вряд ли можно встретить женщин в норковых манто.

Но я чувствовала себя совершенно счастливой, сидя в маленьком темном кафе в ожидании герра Йенса Ларсена. Я заказала кофе, закурила сигарету и с удовольствием наблюдала сценки, разыгрывающиеся у самых дверей. Домашние хозяйки делали покупки, дети играли в мяч, белый кот уютно устроился в пустом ящике из-под овощей.