Уткнувшись лицом в шею Сары, мальчик тихо плакал.

— Тайтус!

Ребенок, видимо, хорошо знал этот строгий тон, не терпящий непослушания.

По худенькому телу пробежала легкая дрожь. С печальным видом он отпустил Сару и потянул руки няне, которая быстро схватила его и поспешила вверх по лестнице, что-то бормоча себе под нос.

— Пожалуйста, сюда, мисс Милдмей, — слегка поклонился Блейн.

В комнате с множеством книг на полках вдоль стен уютно потрескивали дрова в камине, и отблески пламени дрожали на полированной мебели и на кожаных переплетах фолиантов. Блейн указал Саре на кресло.

— Мальчик избалован, — сказал он коротко.

— Он, по-видимому, немного нервный ребенок.

— Нервный? Вы так полагаете? Возможно. Я плохо разбираюсь в детях.

Сара хотела сказать, что за пять лет он вполне мог приобрести необходимые знания, но в последний момент удержалась. Возможно, он часто и надолго уходил в плавание и дети его вообще не интересовали, или он очень сожалел, что его сын не был более сильным и храбрым.

— Климат тропиков не особенно полезен маленьким детям, — сказала Сара серьезно. — В Англии Тайтус окрепнет.

— И полюбит здешние ветры с Атлантики сильнее вихрей Карибского моря.

В его глазах появилась усмешка. Будто возможность превратить сына в выносливого английского мальчика развеселила его. Быть может, в воспоминаниях о собственном детстве присутствовало не только приятное. Ведь он убежал из дома в возрасте шестнадцати лет… Нет, из дома убежал не этот, а совсем другой человек. Этот же пережил где-то еще свое детство, которое в итоге по какой-то причине побудило его стать авантюристом и обманщиком. Ей следовало постоянно напоминать себе, что он — не Блейн Маллоу, иначе какая от Нее польза Амбросу?

— Мне хочется, чтобы Тайтус всем сердцем полюбил усадьбу Маллоу, — продолжал он. — Я сам слишком много бродил по свету, чтобы чувствовать привязанность к какому-нибудь одному месту. Кроме того, детские годы, проведенные в усадьбе с отцом-тираном, не были самыми светлыми в моей жизни. Но Тайтус наследник, и было бы хорошо, если бы ему здесь нравилось. Хотелось бы, чтобы он был для его матери большим утешением, чем я когда-то для своей.

Неужели этот человек до такой степени фальшив и двуличен? Все говорило об этом.

И, тем не менее, его взгляд, обращенный на Сару, казался открытым и честным.

— Но мы собрались здесь поговорить не о Тайтусе, а о вас, мисс Милдмей. Давайте по порядку. Я намерен пригласить вас в наше семейство. Вы настойчивы и инициативны. Мне это нравится. Вы будете отличной воспитательницей Тайтусу. И хотя я не сомневаюсь в вашем благородном происхождении, признаюсь вам откровенно, что меня совсем не интересует, из какой вы семьи или у кого вы последнее время работали. Я сужу о человеке только по его личным качествам.

— Благодарю вас, сэр, — пробормотала Сара.

— Но ради удовлетворения любопытства моей жены расскажите кое-что о себе.

Наступил самый ответственный момент: нужно было импровизировать под пристальным взглядом этих черных пронзительных глаз.

— Мой отец умер, милорд. Его постигла неудача в коммерции; он разорился и оставил мою мать без средств к существованию. А потому мне и моим сестрам пришлось искать работу.

Сара не назвала размеры состояния, которое промотал ее обаятельный и беспутный отец. Перед ее мысленным взором возникла на короткое время знакомая картина: мать расстается с домом в Ричмонде, распродает великолепную мебель, слишком громоздкую для скромного деревенского коттеджа, печально прощается с прислугой, кроме пожилой Марты, оставшейся с ней, и рыдает над модными платьями и мехами, от которых приходилось отказываться вместе с прежним привычным стилем жизни. Теперь мать молилась лишь о том, чтобы каким-то образом Господь ниспослал дочерям богатых женихов. Она так страстно об этом мечтала, что Сара убедила тетю Аделаиду держать помолвку в секрете. Иначе милая мама разнесла бы эту новость по всем салонам Лондона.

«Но не теперь, когда Амброс низведен до положения простого адвоката, — подумала Сара с иронией. — Хорошо, что уберегли маму от разочарования».

— Последние два года я жила у леди Аделаиды Фицсиммонс, — продолжала Сара, не сомневаясь, что уверенность собеседника в правильности собственных оценок не позволит ему проверять подлинность сведений. Но даже если он и попытался бы, тетя Аделаида не ударит лицом в грязь.

Саре виделась только одна опасность: во время ее пребывания в семье Маллоу к ним мог прийти кто-нибудь из ее знакомых, Однако в усадьбе Маллоу на атлантическом побережье подобное совпадение представлялось маловероятным. Едва ли кто-то из ее прежних друзей поддерживал столь близкие отношения с выскочкой Амалией и ее самозванцем мужем. По делу ожидалось окончательное Решение апелляционного суда, и, насколько Саре было известно, чету Маллоу еще нигде не приняли, а общественное мнение дружно склонялось в Пользу Амброса.

— Позвольте мне заметить, что я еще не встречал девушку, менее похожую на гувернантку, чем вы.

Сара до тех пор держалась с напускной кротостью, скромно опустив глаза. При этих словах ее ресницы виновато взметнулись вверх, и она опять встретила его открытый изучающий взгляд.

— Не надо извиняться. Меня это вполне устраивает. Вы могли бы начать уже завтра? Через день мы уезжаем в усадьбу Маллоу. Было бы хорошо, если бы Тайтус до того немного освоился с вами. Поездка может оказаться утомительной, а мальчик плохо переносит долгую дорогу.

Не вызывало никаких сомнений, что нервный, болезненный сын разочаровывал Блейна. Ребенок это чувствовал, и его нервозность усиливалась. Какой Блейн все-таки эгоистичный и бездушный! Разве трудно ему было хотя бы притвориться любящим отцом?

— Да, сэр, я готова, — ответила она послушно. — Если ваша жена также не против.

— Здесь, мисс Милдмей, все вопросы решаю я.

Саре с трудом удалось скрыть возмущение и неприязнь. Амалия не вызывала особой симпатии, но заслужила ли она столь пренебрежительное невнимание к своему мнению? Блейн, безусловно, весьма бесцеремонный, высокомерный, эгоистичный, властолюбивый и — быть может, неосознанно — жестокий человек. Она с огромным удовольствием станет за ним шпионить, и, возможно, ей посчастливится разоблачить его.

— Я охотно буду платить вам столько, сколько вы получали на вашей последней работе, — заявил он.

— Благодарю вас, сэр.

— Если этого недостаточно, то вы так и скажите.

— Вполне достаточно, благодарю вас, сэр.

Сара вовсе не собиралась позволять ему разбрасываться деньгами Амброса.

— Советую вам взять с собой побольше теплой одежды. Как мне помнится, в той местности зимой чертовски холодно.

Сара встала и приготовилась уйти.

— Спасибо, сэр, за оказанное мне доверие.

Предательские слова выскользнули сами по себе, и она даже сразу не поняла их важное значение. Блейн слегка улыбнулся, но глаза смотрели задумчиво.

— Совсем наоборот. Я должен благодарить вас за проявленное доверие. Пока, как, должно быть, вам известно, очень немногие верят нам.

Когда Сара выходила из дома, ее щеки все еще горели от сознания, что она вынуждена была хитрить и изворачиваться.

Но почти тут же ее душа наполнилась ликованием: она преуспела и не обманула ожиданий Амброса. Как он обрадуется!

Сара невольно заговорщицки кивнула извозчику, и тот кивнул в ответ, широко улыбаясь и показывая почерневшие пеньки зубов.

— Все в порядке, мисс?

Амалия, или новая леди Маллоу, наверняка вышла бы из себя от возмущения, если бы какому-нибудь вознице вдруг вздумалось поинтересоваться ее благополучием. Сара с усилием подавила желание рассмеяться: так радостно и легко было на душе.

— Все в полном порядке, спасибо. А теперь доставьте меня опять на Портман-Сквер, пожалуйста.

С еще большим удовольствием Сара рассказывала о своих приключениях тете Аделаиде и Амбросу.

— Через два дня, — сообщила она, — я уезжаю в усадьбу Маллоу. Мы проведем там зиму.