Что ж, она поставит Тома на место и одновременно доставит удовольствие одинокой немолодой даме. Все складывается весьма удачно.

Арабиа подалась вперед и, с умилением глядя на Крессиду, попросила:

— Расскажите мне о Томе.

— Да вроде нечего особенно рассказывать. Он бухгалтер.

— Да-да, — Арабиа кивнула со знанием дела, — это который пишет цифры в столбик. Все счетоводы привыкли к педантичности. Ваш семейный бюджет всегда будет в порядке.

— Вряд ли. Я, в отличие от Тома, забывчива.

— Вот как! Вам придется избавиться от этого. Замужество — сплошные скачки с препятствиями, которые надо преодолеть. Для вас это, надеюсь, не новость? Мой первый муж пытался втолковать мне, какое замечательное изобретение стипль-чез, а я в свою очередь старалась доказать, что верблюды гораздо лучше лошадей. Теперь эта чушь уже не треножит меня. Я не собираюсь отправляться на прогулку по свежему утреннему воздуху ни на лошади, ни па верблюде… Ах, какие это были чудесные прогулки! Но вряд ли верблюды интересуют вас, дорогая.

— Миссис Болтон была замужем за геологоразведчиком, — подал голос Джереми.

— Как интересно! — вежливо воскликнула Крессида.

— Геологоразведчиком был мой третий муж, — уточнила Арабиа. Ее глаза стали задумчивыми. — Где только мы ни побывали… В Египте, в Аравийской пустыне, на Тибете, в Монголии, в Китае… Жизнь била ключом. Вы обязательно должны подняться в мои апартаменты и посмотреть сувениры. Но сначала давайте подумаем, как быть с вашим педантичным Томом.

— Она должна написать ему, — снова вмешался Джереми. — Конечно, если решит остаться в вашем доме.

— Ну, разумеется, она останется. Мы найдем мисс Баркли работу. Что вы умеете делать, дорогая?

— Я немного владею пером, пишу рассказы, — краснея, призналась Крессида, — люблю возиться с цветами, могу сшить себе платье, если нужно. Еще я неплохо разбираюсь в антиквариате. Боюсь, этого недостаточно, чтобы получить работу. Все, к кому я обращалась в Лондоне, принимали меня за дилетантку.

Рука Арабии, неожиданно оказавшаяся сильной для дамы преклонного возраста, победно легла на колено Крессиды.

— Мистер Маллинз! Вот кто нам нужен.

Джереми всем своим видом изобразил сомнение.

— Конечно, мистер Маллинз, — нетерпеливо отмахнулась от него Арабиа. — Многие годы я была лучшим его клиентом. То куплю что-нибудь у него, то продам. Разумеется, он обманывает меня, старый негодяй. Но я его все равно обожаю.

— А кто он, мистер Маллинз? — робко спросила Крессида.

— Торговец антиквариатом. Владелец самого пыльного магазина в Лондоне. Я давно твержу ему, что нужно нанять кого-нибудь, чтобы содержать дорогие вещи в надлежащей чистоте. Уверена, что Крессиду он возьмет на работу. И если ей нравятся старые вещи, она будет благоговеть перед рухлядью, собранной в лавчонке Маллинза. Итак, с трудоустройством решили. А теперь примемся за письмо.

— За письмо? — Крессида отчаянно пыталась не утонуть в потоке слов Арабии.

— Письмо вашему педантичному Тому. Напишите, что у вас другие интересы, которые вам больше по сердцу. Я права, Джереми?

— Боюсь, это не будет истинной правдой, — покачал головой молодой человек.

— Конечно, не будет. Но думаю, этого Тома следует хорошенько напугать. Похоже, он такой же самодовольный, как мой первый муж.

Крессида чуть не задохнулась от смеха. Ей показалось, что у нее и этой непосредственной старой дамы есть много общего.

— Действительно, миссис Болтон, Том немного самоуверен. Но я никогда не лгала ему.

— Милое дитя, зовите меня Арабиа. Люси всегда так называла меня. Вы совершенно правы, зачем лгать, если нет крайней необходимости. Не волнуйтесь, мы не собираемся обманывать Тома. А сейчас я намерена похитить у вас нашу очаровательную мисс, Джереми. Она моя, а не ваша.

Джереми улыбнулся и, сверкнув глазами, возразил:

— Она моя, ведь это я принес ее сюда.

— В противном случае вы оставили бы меня лежать на улице? — вспылила Крессида.

— Возможно, вызвал бы вам такси.

Арабиа ободряюще похлопала ее по руке.

— Не волнуйтесь, дорогая, он ни о чем не может думать всерьез, кроме своего противного карандаша. Если мистер Уинтер будет докучать вам или, не дай Бог, попытается соблазнить, я укажу ему на дверь.

Крессида стрельнула взглядом в темноту, пытаясь разглядеть выражение лица Джереми, и с достоинством напомнила:

— У меня уже есть возлюбленный.

— Ах да, дорогая, ваш составитель балансов. Очень благоразумный, очень надежный. Вы слышали, Джереми? Она будет вашей только на бумаге. А Тому достанется пока лишь конверт с почтовым штемпелем. Сейчас эта девушка принадлежит мне. И Люси.

Поздним вечером, когда все разошлись по своим квартирам, Крессида действительно начала сочинять послание Тому. Она собиралась написать ему вежливое, но прохладное и осторожное письмо, потому что их размолвка и упрямая самоуверенность Тома все еще бередили ей душу. Эпистолярный жанр всегда удавался ей, и она отлично справилась с задачей.

«Мой дорогой Том!

Я обещала написать, когда благополучно устроюсь в Лондоне, и сейчас делаю это. Я оказалась в центре довольно-таки странных событий. Началось с того, что мне попалось на глаза объявление о сдаче квартиры в доме, принадлежащем некоей Арабии Болтон. Том, это необыкновенная, очаровательная, непредсказуемая и немного — совсем чуть-чуть — комичная пожилая леди!

У Арабии (миссис Болтон разрешила мне называть ее по имени) была единственная дочь, Люси, которую она очень любила, однако девушка трагически погибла в возрасте двадцати двух лет, незадолго до своей свадьбы. Это случилось два десятилетия назад. Арабиа отправилась путешествовать по свету, чтобы забыть свое горе. Она жила в пустыне, ездила верхом на верблюдах (Арабиа обожает этих удивительных животных), дружила с бедуинами… В общем, изъездила Ближний Восток вдоль и поперек. Но сейчас она слишком стара, чтобы путешествовать, и ее все больше и больше одолевают скука и уныние.

Однажды у нее возникла идея дать объявление о сдаче квартиры девушке, которую зовут Крессида Люси — это имя ее дочери и мое! Видишь, какое необыкновенное совпадение?

Не думаю, что Арабиа оставит меня здесь навсегда. Но если я некоторое время поживу в ее доме, у несчастной женщины создастся иллюзия, что время повернуло вспять и перед ней ее обожаемая юная и невинная дочь.

Разве я могла отказать ей? Мне так хочется сделать для нее что-нибудь. Она очень милая, и я сразу же полюбила ее. Да, вот еще что: Арабиа собирается устроить меня на работу к некоему мистеру Маллинзу, своему приятелю, владельцу антикварного магазина. Все это похоже на сказку, правда? Но должно же мне когда-нибудь повезти! Надеюсь, ты не сердишься?

Несколько слов о других квартирантах Арабии.

Миссис Стенхоп, смешная, маленькая, похожая на сову, занимает квартиру в две комнаты на втором этаже, Врач запретил ей разговаривать, и она всегда носит с собой блокнот и карандаш. С миссис Стенхоп живет ее пятнадцатилетний сын, не по годам рослый, худой, носит очки. У меня создалось впечатление, что он себе на уме. Весьма непривлекательный персонаж.

Мисс Глори, дочь капитана королевского флота, живет в зале для балов. Она выполняет обязанности кухарки и горничной, и за это Арабиа разрешает ей не платить за квартиру. Другой жилец нижнего этажа, Винсент Моретти, — скрипач, который играет в оркестре ночного клуба. У него такие светлые волосы, что он кажется лысым. Он флиртует с мисс Глори, но, мне кажется, на самом деле не влюблен в нее. Можно ли влюбиться в плоскую как доска старую деву? Она же, похоже, обожает его.

В цокольном этаже живет Джереми Уинтер, в обязанности которого входит ловля грабителей. Он свободный художник и, на мой взгляд, весьма самоуверен, люди такого типа мне не по душе.

Арабиа обещала рассказать историю жизни Люси, и это даст мне материал для романа, о котором я давно подумываю. Все это так интригующе и одновременно грустно. Представь, молодая девушка, веселая и очаровательная, всегда улыбающаяся, отправляется на бал и по возвращении внезапно заболевает и умирает. Перед погребением ее одели в новое бальное платье, корсаж которого усыпали цветами, словно Люси и в самом деле вновь собралась на бал.