– У Чарльза, – заявила она, – печень пошаливает.

– Ах, бедняжка! – воскликнула миссис Криксфилд с беспомощным сочувствием, характерным для людей, не болевших ни одного дня в жизни.

Мисс Фезерстоун проворчала из своего угла, что у нее печень в полном порядке, ибо она следит за своим здоровьем и ведет правильный образ жизни.

– Не надо пить слишком много кофе, – наставительно сказала она.

– Чарльз вообще не пьет кофе, – сообщила миссис Гудвин. – Просто у него организм такой. Он с детства страдает разлитием желчи.

Испытывая вполне понятное отвращение к обсуждаемой теме, юноша впал в угрюмое молчание, предоставив матери и мисс Фезерстоун сравнивать достоинства “голубых пилюль” и ртути в лечении различных заболеваний печени.

– Знаете, что парню нужно? – вмешался мистер Фут. – Крепкое пиво! Это средство его живо вылечит, не сомневайтесь!

Его предложение было немедленно поддержано мистером Криксфиддом, который больше всего на свете обожал опрокинуть с приятелями кружку-другую в деревенской пивной. Он принялся развлекать попутчиков забавными историями, связанными с этой достойной привычкой.

Его грубоватые шутки окончательно растопили лед отчуждения.

Слушатели оживились и принялись с жаром обсуждать столь интересную тему.

Почтовая карета до Вулверхэмптона считалась экспрессом и должна была сделать остановку только в Ловике. Она находилась в пути уже около двух часов, когда на длинном перегоне вдалеке от населенных пунктов до ушей пассажиров внезапно донесся приближающийся стук лошадиных копыт. Вскоре снаружи послышались мужские голоса, громоздкий экипаж качнулся вперед и резко остановился.

– Разбойники! – в ужасе завопила мисс Фезерстоун, явно испугавшаяся и за свою честь, и за багаж.

Мистер Фут разразился междометиями, долженствующими показать его готовность вступить в схватку с одним или несколькими бандитами. Мистер Криксфилд жизнерадостно заявил, что оба кучера вооружены ружьями, что ничуть не успокоило мисс Фезерстоун, не помнившую себя от страха.

Через секунду дверца, у которой сидела сия нервическая особа, распахнулась, и взорам изумленных пассажиров предстал чрезвычайно импозантный джентльмен, нисколько не похожий на разбойника с большой дороги.

– Выходите, Нелл! – коротко приказал он.

Глаза всех присутствующих обратились на Хелен. Узнав Ричарда Рэкселла, она побледнела как полотно, но нашла в себе мужество воспротивиться подобному унизительному обращению.

– Ни за что! – выпалила она дрожащим голосом, в котором, однако, явственно слышался вызов.

Общественное мнение было на стороне мисс Денвилл. Никто из пассажиров не двинулся с места, чтобы не дать джентльмену возможности пройти внутрь, пожелай он силой вывести девушку из кареты.

Рэкселл мгновенно оценил ситуацию и приготовился к атаке. Обежав глазами присутствующих в поисках возможного союзника, он задержат взгляд на мистере Футе и остановил свой выбор на нем.

Герцог Клерский не ошибся в своих предположениях. Мистер Фут подмигнул ему с заговорщицким видом.

– Она от вас сбежала, приятель?

– В общем, да, – кивнул Рэкселл.

– Чтоб я пропал! – с чувством произнес тот. – В наше время мужчине надо иметь четыре руки и четыре глаза, чтобы удержать свою подружку!

Миссис Фезерстоун горячо встала на защиту Хелен. Она разразилась обличительной речью, в которой прозвучали выражения типа “свобода от оков тирании” и “спасение невинных агнцев, ведомых на заклание”, прежде чем Рэкселл успел перебить ее и рассеять всеобщее заблуждение.

– Она мне не подружка, – спокойно сказал он, – а жена.

Миссис Гудвин ахнула и заколебалась в своих симпатиях к непокорной жене. Вдобавок она с первого взгляда поняла, что привлекательный незнакомец, по меньшей мере, маркиз. Его уверенная и повелительная манера держаться расположила ее в его пользу. Юный Чарльз с благоговейным восторгом взирал на самого элегантного джентльмена из всех, кого ему доводилось видеть, и подозревал романтическую любовную интригу. Его симпатии были на стороне героини.

– Я ему не жена! – с жаром возразила Хелен.

– В самом деле? – невозмутимо осведомился самозваный муж. – Вы уверены!

– Совершенно уверена, – с достоинством ответила Хелен.

Слова “Браво, мисс Денвилл! ” уже готовы были сорваться с губ мисс Фезерстоун, но Рэкселл предвидел подобную реакцию высохшей старой девы и свирепым взглядом пригвоздил ее к месту.

– Ну, если вы мне не жена, – продолжал он с опасным блеском в глазах, – хотел бы я знать, почему вы в течение четырех дней путешествовали вместе со мной, пользуясь моим именем?

Хелен вспыхнула и чуть не задохнулась от возмущения. Она закашлялась, не в силах вымолвить ни слова.

Супруги Криксфидд, похоже, сочли, что заданный джентльменом вопрос требует ответа. Ища поддержки, Хелен беспомощно огляделась, прочла в устремленных на нее взглядах лишь недоумение, смешанное с неодобрением, и воскликнула:

– Все было не так! Произошло ужасное недоразумение!

Окружающие, казалось, согласились с этим и молча ожидали дальнейших объяснений.

– Итак, – неумолимо продолжал Рэкселл, – вы утверждаете, что мы не женаты?

– Да!

– А как же тогда обручальное кольцо, которое я вам подарил?

Все посмотрели на руки Хелен. Кольца не было.

– Мне пришлось его заложить в Биллингсхерсте, чтобы заплатить за ночлег и купить билет, – неблагоразумно призналась Хелен в порыве откровенности.

Один только Джимми Фут счел приемлемым подобный способ получения наличных. Ряды сторонников мисс Денвилл редели с катастрофической быстротой. Даже Чарльз решил, что так с джентльменами не поступают.

– Но вы не понимаете! – в отчаянии обратилась Хелен к невольным судьям в этой супружеской ссоре. – Он оказался герцогом!

Если своим заявлением она хотела перетянуть их на свою сторону, то это ей не удалось. Она жестоко просчиталась.

– В таком случае вы тем более должны уважать его светлость, – холодно заметила миссис Гудвин, выразив общее мнение, ибо даже мисс Фезерстоун втайне благоговела перед титулованными особами. – Особенно учитывая, что он ваш супруг. У вас есть перед ним определенные обязательства.

– Он мне не муж! – стояла на своем Хелен. Она с вызовом посмотрела в глаза так называемому “супругу” и прочла в них такую решимость добиться своего, что у нее сердце в груди перевернулось. Однако она и не подозревала, как далеко он намерен зайти.

– Ну что же, моя дорогая Нелл, – с расстановкой произнес Рэкселл и выложил козырного туза, – если мы и не женаты, то имейте в виду, что вскоре станут известны некоторые обстоятельства, которые вынудят вас выйти за меня.

Хелен растерялась.

– Я вас не понимаю, – забеспокоилась она. – О чем вы говорите?

Зато Джимми Фут все отлично понял. Богатый жизненный опыт подсказал ему, в чем тут дело.

– Держу пари, барышня попала в переделку, – хитро прищурившись, хмыкнул он, – а кто-то об этом пронюхал.

Рэкселл кивнул, подтверждая его догадку, но остальные пребывали в полном недоумении.

– Скоро она завопит благим матом! – охотно пояснил мистер Фут. Лица слушателей не изменили выражения. – Да залетела она, господа! – вскричал он, ни минуты не сомневаясь, что выразился достаточно ясно и уж теперь-то все сообразят, что к чему.

Его светлость, знакомый с этими вульгарными выражениями, подхватил:

– Именно так! В Иглсторпе-на-Инклфор-де ни для кого не секрет, что Нелл в интересном положении. Об этом уже все знают!

Смысл высказываний мистера Фута и покинутого мужа постепенно дошел до присутствующих, вызвав самые разнообразные чувства: изумление, радость, возмущение.

Хелен точно громом поразило. Вне себя от ужаса, она повернулась к Рэкселлу, дрожа от ярости и негодования.

– Ричард, вы бессовестный человек!

– Знаю, – невозмутимо ответил ее возлюбленный, весьма довольный собой. – Мисс Фезерстоун была близка к истерике. На долю сердобольной миссис Криксфилд выпало сомнительное удовольствие приводить в чувство слабонервную даму, готовую вот-вот упасть в обморок. Остальные пассажиры находились в состоянии растерянности и душевного смятения. Первой опомнилась миссис Гудвин. Она взяла себя в руки и, в упор глядя на Хелен, твердо заявила, что его светлость, напротив, чрезвычайно совестливый и благородный человек, если намерен воспрепятствовать ей закончить свою карьеру авантюристки в ближайшем приюте святой Магдалины для падших женщин.