– Вы не можете этого знать!

– Отчего же? Уверен, что так и будет. Я сам пережил нечто подобное.

– А, ну ладно! – устало произнес Толби. – Я так мечтаю снова увидеть Италию. Давненько я там не был.

– Я не собираюсь отправлять вас в Италию.

– Вот как? Но, дорогой кузен…

– Как вам известно, у меня есть поместье на Ямайке, которое нуждается в заботе и внимании. Я не намерен лишать вас имени и состояния. Кроме того, нас будет разделять океан.

– Ямайка? Вы предлагаете мне ехать туда в качестве вашего управляющего? – в ужасе вскричал Толби. – Лучше убейте меня на месте!

– И что я буду делать с вашим трупом? Нет, вам не удастся отомстить мне подобным образом, Толби. Подумайте, какой разразится скандал!

– Вот именно! Похоже, вам его не избежать в любом случае, – злорадно парировал Толби.

– Верно, но я постараюсь свести его к минимуму. Поначалу я хотел попытаться спасти вас – не из симпатии, разумеется, а с целью избежать громкого скандала! Однако, приехав в Англию, понял, что это невозможно. Я готов ко всему. Кстати, я говорил вам, что уже сообщил, куда следует о своем, скажем так, чудесном воскрешении?

Лицо Толби исказилось в злобной усмешке.

– Неужели? Ну и ну! Вижу, что мне следует, как можно скорей бежать из страны. Вы все предусмотрели.

– Да.

– Я хочу взять с собой Робби.

– Ради Бога.

– И мой выезд. Даже на Ямайке…

– Сожалею, но вынужден вас огорчить. У вас не будет времени подготовить лошадей. Вы уезжаете завтра, а на следующий день отплывает ваш пароход.

Толби помрачнел.

– Вы отлично развлеклись сегодня, не так ли? Полагаю, вы уже сочинили для публики увлекательную историю, призванную объяснить мой внезапный отъезд?

– Льщу себя надеждой, что он останется незамеченным, так велика будет всеобщая радость от моего появления. Я не желаю вам зла и не собираюсь порочить вас в глазах окружающих. Думаю, вы решили, что более теплый климат благотворно повлияет на ваше здоровье.

– Вы слишком добры, – иронически процедил Толби.

– Благодарю вас, – последовал саркастический ответ. – Конечно, обстоятельства сложились бы не столь благоприятно, если бы моя сестра пала жертвой ваших чар. Отличная была идея – поухаживать за ней! Вы так тщательно все продумали!

– Да, я разработал прекрасный план. В глазах общества ваша смерть нанесла моим надеждам жениться на Эмилии роковой удар, и я вступил в права наследства без особой радости. Сложилась весьма пикантная ситуация, – сказал Толби, разглядывая свой перстень с сапфиром.

– Могу себе представить. Уверен, что моя сестра никогда не согласилась бы занять положение, которое по праву должно принадлежать моей жене.

– Не думаю, что именно это соображение помешало ей серьезно отнестись к моим ухаживаниям.

– В самом деле?

Толби искоса взглянул на него.

– Мы не подходим друг другу, – произнес он сдавленным голосом.

Рэкселл слегка удивился.

– Что вы сказали, Толби? Неожиданное прозрение?

– Ваша сестра – достойная женщина, – с трудом выговорил тот.

Рэкселл улыбнулся.

– Она бы сделала из вас человека. Выходит, в вашем замечательном плане появилась неожиданная трещинка. Мне вас искренне жаль!

– Идите к черту! – взорвался Толби. – Я не нуждаюсь в вашей жалости!

– Скорее вы заслуживаете восхищения. Вы хорошо держитесь. Похоже, вы умеете проигрывать.

Толби попытался рассмеяться, но смех застрял у него в горле.

– Это потому, что у меня нет при себе пистолета. Вы застали меня врасплох, я не успел подготовиться к вашему визиту.

– Я так и понял. Возможно, вам станет легче, если я скажу, что захватил свой. А-а, вот и Кейтли.

Рэкселл обернулся. Его верный слуга влезал в окно. Он выглядел весьма впечатляюще: одежда порвана, под глазом багровый синяк, на губах – торжествующая ухмылка.

– Ну, как, все в порядке? – осведомился хозяин.

– Ага, но задачка была не из легких, – ответил тот, явно довольный этим обстоятельством, и перевел взгляд на Толби. – Добрый вечер, сэр, хотя вряд ли он для вас добрый.

– Вы были так уверены в исходе? – надменно поинтересовался Толби.

– Ясное дело, – весело подтвердил Кейтли. – Еще бы! Уж не думаете ли вы, что я не знаю своего хозяина? Во что играли? В пикет? Экарте?

– В кости, – сухо сообщил Толби. Кейтли тихонько присвистнул.

– Тогда все понятно. Но вообще-то неважно, что бы вы выбрали.

– Утешаете? – усмехнулся Толби. – Лучше скажите, что вы сделали с Робби.

– Он ожидает вас в шкафу, связанный и с кляпом во рту, – сообщил Кейтли.

Толби устремил на него злобный взгляд.

– Вы связали беднягу Робби и заткнули ему рот? – воскликнул он. Его глаза сузились, ноздри раздувались от гнева. Он повернулся к Рэкселлу: – Вы зашли слишком далеко, Ричард!

– “Бедняга Робби”! Чтоб он провалился! – выругался Кейтли. – Извините, сэр. По весу он легче меня и на вид слабак, но задиристый, как петух. Боксер из него, конечно, никудышный, карьеру на ринге ему не сделать, но, когда до него дошло, в чем дело, он ринулся в атаку и пару раз врезал мне как следует. Я, конечно, не растерялся, но мне пришлось туго. Не самая удачная драка в моей жизни, но…

– Вполне удовлетворительная, – закончил Рэкселл.

Толби брезгливо поморщился.

– Ради Бога, избавьте меня от подробностей! Меня уже давно удручает насилие, так широко распространившееся в наше время. Ужасный век! Похоже, мне и моему, без сомнения, истекающему кровью слуге следует поскорее отправиться на Ямайку, пока вы и ваш хозяин нас не покалечили.

Ранним утром следующего дня из ворот Клерхолла выехала карета. К тому времени, когда она приблизилась к порту на побережье, леди Хэппендейл уже успела позавтракать и удобно устроилась в будуаре с книгой в руках, радуясь теплым солнечным лучам. Полчаса назад она отпустила Хелен, заметив, что ее новая компаньонка осунулась и побледнела. Прогулка на свежем воздухе в саду пойдет ей на пользу. Она углубилась в чтение, когда вдруг услышала, что дверь открылась.

Леди Хэппендейл отметила пальцем то место на странице, где остановилась, подняла глаза, ожидая увидеть Хелен, и уже собиралась поделиться с девушкой впечатлениями от прочитанного, но слова замерли у нее на губах. Дыхание перехватило, кровь отхлынула от лица, книга выскользнула из ее рук и упала на пол.

На пороге стоял Ричард Рэкселл. В несколько шагов он пересек комнату, не говоря ни слова, поднял сестру на руки и прижал к себе. Время словно остановилось.

– Ричард! – воскликнула леди Хэппендейл, уткнувшись лицом ему в грудь, и разрыдалась. – Ричард, Ричард, дорогой мой! Это ты?

– Я, Эмилия, – ласково сказал он и, позволив ей оросить слезами его элегантный плащ, бережно усадил в кресло. Потом присел рядом, взял ее руки в свои и крепко сжал. Она сделала несколько попыток заговорить, но ничего не получалось. Чувства настолько переполняли ее, что с губ слетали лишь бессвязные междометия. Ее брат, не нуждавшийся в словах, чтобы понять, что она переживает в эту минуту, отвечал столь же неразборчиво. Немного погодя ее светлость порылась в кармане в поисках носового платка, но не нашла и с благодарностью приняла тот, что протянул ей брат.

– С-спасибо, – с трудом вымолвила она. – Обычно я столько не плачу, уверяю тебя, Ричард!

– Знаю, дорогая, – ответил он. Леди Хэппендейл высморкалась.

– О нет, я вообще не плачу! Я не плакала после твоего исчезновения и даже на твоих… твоих… Боже мой!.. на твоих похоронах?.

– Что?! Ты не пролила ни единой слезинки? – поддразнил ее Ричард с притворной обидой.

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Мое горе было слишком велико, любовь моя, слезы не могли его облегчить.

– Прости меня, – сказал он и притянул ее к себе.

Тут она снова разрыдалась и долго не могла успокоиться. Наконец она немного отстранилась от него и, судорожно вздыхая, проговорила: