Винсент хмыкнул. Алиса в ответ глупо хихикнула. Внезапно он схватил ее за плечи и прижал к стене.

– Не надо поспешных решений, – пробормотал он. – Я никогда не разведусь с тобой, Элис.

– Я тебя заставлю! – воскликнула она и, вздернув подбородок, птичкой взлетела по лестнице. Хэммерсмит остался стоять внизу. Он горько усмехался, глядя ей вслед. Она могла говорить о разводе хоть каждый день. Однако развод совершенно невозможен. Винсент подозревал, что его жена отлично осведомлена – по какой причине. А подобные сцены – всего лишь мерзкая и отвратительная игра.

Алиса вбежала в спальню и упала на кровать. Кажется, у нее будет передышка. Главное, чтобы Хэммерсмит поверил ей и не пытался устранить ее физически. Она понимала, почему испытывает такое раздражение при виде его. Этот тип был чертовски привлекателен, но она не могла себе позволить положительные чувства по отношению к нему, а эти чувства – подсознательно – возникли у нее с момента первой встречи. Такое противоречие, собственно, и рождало дискомфорт. Она должна ненавидеть его и бояться. Ненавидеть за отношение к своей сестре. И бояться потому, что Винсент, если он действительно решил убить жену, думает, что попытка не удалась. И способен предпринять вторую, а жертвой в этом случае станет она, Алиса.

По правде говоря, она тяготилась тем, что ввязалась в такое опасное дело в одиночку. Ей нужен был кто-то, с кем можно разделить ответственность, а возможно, и опасность. Галка с Денисом были далеко. Они могли обеспечить ей, так сказать, информационную поддержку. Алиса подумала о том, чтобы позвонить Лэрри и все ему рассказать. Но что Лэрри сможет сделать? Конечно, Алиса вспоминала и о Гарри. Ведь формально они еще женаты. Интересно, как он отнесся к известию о ее гибели? Переживает ли он? Алиса почти не сомневалась в этом. Представив скорбящего Гарри, она даже испытала мстительное удовольствие.

Конечно, она не забыла Гарри. Но она больше не могла доверять ему. Один раз он предал, может предать и во второй. Чувства к Гарри до сих пор разрывали ее сердце, но это были уже не те чувства, что прежде, это была боль, как после удачной операции, когда все самое страшное позади и пациент знает, что страдания идут на убыль.

Остаток дня Алиса не выходила из комнаты, задавая себе сотни вопросов. «Почему Памела Хэммерсмит собирается заплатить за развод Элис с ее сыном? Откуда Фред узнал, что я уехала из „Морской жемчужины“ и меня надо искать не в центре Сочи, а в пригороде? Если он следил за мной, то почему же тогда взял вещи не из моего номера, а из номера настоящей жены Хэммерсмита? Какое расследование вела сестра вместе с Фредом? Кто такой и куда подевался таинственный Георгий, с которым Элис удрала в Россию? И куда подевалась сама Элис?»

В конце концов Алиса поняла, что одной ей ни за что не справиться со столь сложным делом. Ей нужен помощник – человек, которому она могла бы безоглядно довериться. Этим человеком мог быть кто-то из ее прошлой, или, вернее было бы сказать, настоящей жизни, или кто-то совершенно незнакомый, но понимающий толк в распутывании загадок. Профессионал. Алиса на секунду замерла, обдумывая только что пришедшую в голову мысль, затем широко улыбнулась.

Денис Серегин открыл дверь своим ключом и, сбросив обувь, промчался в кабинет, где его жена корпела над очередным рекламным текстом.

– Как правильнее: не струшу или не перетрушу? – задумчиво спросила она мужа, появившегося на пороге.

– А почему ты не поинтересуешься у меня, как дела?

– Привет! Как дела? – очнулась Галка. – Ты был в роддоме?

– Ну. Я прямо оттуда.

– Вижу, ты не слишком-то доволен.

– Еще бы. Я столько не врал за один присест, наверное, с пятого класса.

– А выяснил хоть что-нибудь?

– Мизер. Только имя и адрес бывшей заведующей.

– И все? – Галка была откровенно разочарована. – Может быть, все-таки нанять частных сыщиков, как Алиска и просила?

– Ты мне не доверяешь.

– Доверяю. Просто… Ты ведь не профессионал!

– Я когда-нибудь тебя подводил?

– Ладно-ладно, я тебя еще не уволила. А теперь расскажи все в подробностях.

– Да рассказывать-то, в сущности, и нечего. Можешь себе представить, что личные дела персонала никто столь долго не хранит. Сначала их свозят в общий архив, а потом уничтожают. Так что персонал роддома тридцатилетней давности – по-прежнему тайна, покрытая мраком.

– Прошло слишком много времени! – с сожалением констатировала его жена.

– Единственное, что мне сообщили, это имя и адрес женщины, которая заведовала всем этим хозяйством раньше. Вот она-то – настоящий старожил. Возможно, это наша ниточка.

– Как ее зовут?

– Все записано в моем ежедневнике. – Денис достал толстую книжицу в мягком переплете и, быстро пролистав первые страницы, зачитал: – Ее зовут Софья Аркадьевна Полевая. У меня есть ее адрес и даже телефон.

– Звони, – приказала Галка.

– Может быть, ты сначала покормишь меня ужином? – обиделся Денис. – Я набегался, как барбос.

– Подумай об Алиске, – покачала головой Галка. – Представляешь, в каком она состоянии? Наверное, кусок не идет ей в горло. А ты тут будешь набивать желудок.

Денис кисло поглядел на телефон и сказал:

– Может быть, напроситься на ужин к Софье Аркадьевне?

– Только попробуй! – Ей, должно быть, лет двести.

– Это еще надо проверить. Кстати, – Галка нахмурилась, – ты собираешься блефовать или будешь вести с ней осторожную игру?

– Посмотрю по обстановке.

Денис набрал телефонный номер и замер, ожидая ответа. На женщину, которая должна была взять трубку, они оба возлагали большие надежды. Продвижение вперед сейчас зависело от ее желания быть искренней. Денис, как нормальный мужчина, все еще верил в женскую искренность. Галка, как нормальная женщина, естественно, нет.

Софья Аркадьевна Полевая оказалась дамой весьма словоохотливой и доброжелательной. Она жила в одной квартире со своей дочерью, зятем и тремя внуками, и Денис решил, что это обстоятельство в большой мере содействовало тому, что старушка не превратилась в злобную каргу. Ей исполнилось 77 лет, и Денис молил бога, чтобы у Софьи Аркадьевны не было досадных провалов в памяти.

– Вы могли бы вспомнить события, которые происходили довольно давно? Больше тридцати лет назад? – спросил он, глядя на нее почти по-юношески пытливо.

– Молодой человек! – рассмеялась старушка. – Если бы вы спросили меня, что произошло две недели назад, я бы, возможно, и не рассказала вам нужных подробностей. А вот прошлое… Это мой конек. Я могу говорить об этом часами. А что, собственно, вас интересует?

Софья Аркадьевна сидела на крошечном диванчике в просторной гостиной. Она была маленькой, живенькой и подкрашивала свои короткие седые волосы чем-то голубоватым. Денис устроился в кресле напротив. Хозяйка предложила ему чаю, но он отказался – так был взволнован предстоящим разговором.

– Руководство журнала заказало мне материал о старейших медицинских работниках. Я решил: а почему бы не сузить тему репортажа до столичных роддомов? В общем, меня интересует ваша работа. Люди, которые были вместе с вами десятилетия назад на боевом, так сказать, посту, какие-нибудь интересные события…

– А конкретнее? У вас ведь на уме что-то совершенно определенное. Думаю, какая-то гадость.

– С чего вы взяли? – опешил Денис.

– Я же смотрю телевизор, молодой человек. Какому журналисту сейчас позволят тратить время на столь некровожадную информацию? Я, конечно, старая, но не тупая.

– Ну ладно, ваша взяла, – после небольшой паузы Денис хлопнул себя ладонями по коленкам. – Дело тут вовсе не в репортаже. Это я немножко присочинил, чтобы придать всему делу солидности. На самом деле я пишу книгу. Художественное произведение, – быстро добавил он. – Там, конечно, полно вымысла, но некоторые детали я просто не могу сочинить. Мне нужна фактура.

– А что там у вас в сюжете? – Софья Аркадьевна склонила голову к плечу, сделавшись похожей на любопытную птичку.