Полдюжины вертевшихся под потолком ночного клуба электровентиляторов не могли даже слегка остудить задыхавшийся в сорокаградусной жаре зал. Они лишь размешивали воздух, загустевший от табачного дыма и запахов специй. Девушка танцевала и чувствовала, как пот пропитывал ее костюм. Если, конечно, так можно было назвать комбинацию из куцых перьев и трех лоскутков с блестками, прикрывавших интимные места. Впрочем, она не сомневалась, что при определенных обстоятельствах из этих трех тряпочек осталась бы только одна.

Сама она никогда бы не решилась обнажить молодую красивую грудь для похотливых глаз местных арабов и завсегдатаев клуба — моряков с заходивших в порт кораблей. Правда, здешняя прима делала это без тени смущения: она уже давно выступала на подмостках таких заведений. К тому же рядом всегда был ее друг и покровитель, готовый в любую минуту прийти на помощь. А у молоденькой танцовщицы, недавно поступившей на работу, такого «защитника» не было.

Танец закончился, и пятеро девушек бросились переодеваться. Их место на сцене занял певец, пока девушки готовились к следующему номеру. «Карнавал» завершал представление, и уставшие участники шоу ждали его с нетерпением. Он задумывался как большой финал и исполнялся в специальных костюмах со шлейфами из ярких разноцветных перьев и с высокими шляпками. Когда-то эти наряды шились для фешенебельного парижского «Фолли». Два года назад прима заведения Максайн сумела перекупить их через свою подругу. С тех пор они ежедневно служили для местного клубного шоу, передаваясь от одной танцовщицы другой по мере обновления труппы. Сейчас это уже были обтрепанные лохмотья, способные разве что символизировать оперение постаревших и облысевших райских птиц.

Когда девушки, сияя профессиональными улыбками, вновь выбежали на сцену, раздались жидкие аплодисменты. Более теплого приема от этой пресыщенной и уже достаточно пьяной аудитории ожидать было трудно. Да и вообще сидевшие за столиком пришли сюда скорее из похоти, нежели ради представления.

Дальше все шло по заведенному порядку. Девушки танцевали. Джулия при этом старалась не думать об устремленных на нее взглядах и о том, что за ними скрывалось. Возбуждение нарастало. Записанная на пленку музыка грохотала на весь зал. Максайн и ее друг Марсель пели, и их голоса звучали глуше, чем того требовала песня, — зачем стараться для такой публики?.. Потом оба убежали за кулисы, чтобы вновь вернуться на сцену для никому не нужного поклона. Этим и завершилось наконец ночное представление, а вернее — утреннее, ибо ни одно подобное шоу никогда не кончалось раньше половины четвертого.

Джулия и Даниэль, молодая француженка, жившая с ней в одном номере гостиницы, как обычно, спешно переодевались. Две другие девушки облачались в вечерние платья, чтобы спуститься в зал, где они заводили знакомства. Насколько далеко заходили эти знакомства, Джулия не спрашивала. Хотя знала, что у той и другой денег всегда бывало куда больше, чем можно было заработать на сцене.

В дверь постучали, послышался нетерпеливый голос Марселя:

— Вы готовы?

В обязанности Марселя входило провожать Джулию и Даниэль после каждого ночного представления до гостиницы. Делал он это с большой неохотой, стремясь поскорее вернуться обратно в клуб, где можно всегда выпить за чужой счет. Но оставлять двух девушек одних на улицах Орана было опасно. Поэтому Марсель так торопил их, что даже не дал снять грим, уже не говоря о возможности принять душ.

Свежий воздух после работы в ночном клубе опьянил ее, и она несколько раз с наслаждением глубоко вздохнула. Острый и волнующий запах моря наполнил ее сердце странной тоской, причины которой она не могла понять. Может быть, сказалась всегда дремавшая в душе тяга к дальним странствиям? Или же ей просто не хватало этого чистого воздуха и таких же чистых чувств? Джулия невольно усмехнулась своим романтичным полетам.

Гостиница, где жили девушки, располагалась на улице, застроенной высокими старыми домами. Несмотря на ветхость, шум и дурной запах в номерах, она имела одно бесценное для Джулии преимущество: вид на морской порт. Из окна их комнаты прекрасно просматривалась вся гавань.

Каждое утро, проснувшись и соскочив с постели, Джулия придвигала стул к подоконнику и, опершись на него локтями, подолгу сидела, наблюдая за разгрузкой и погрузкой кораблей, отправлявшихся в Грецию, Турцию или через Суэцкий канал в Красное море. Почти все они были грузовыми. Оран ничем не мог привлечь к себе роскошные пассажирские лайнеры, совершавшие круизы по Средиземноморью. А хорошо было бы устроиться работать на такой лайнер! Тогда бы она тут же сумела уехать отсюда!

Когда на следующее утро Джулия проснулась, Даниэль, как и всегда, еще спала. Ее светлые, вытравленные краской волосы разметались по подушке, губы полуоткрыты, она тяжело и шумно дышала. В первое время Джулия, боясь потревожить соседку, ходила на цыпочках. Но прошло два месяца, и она поняла, что ничто не в состоянии разбудить Даниэль, пока та сама не проснется. Как-то раз она проспала даже чудовищной силы шторм, налетевший ночью на город и принесший большие разрушения. Джулия же, проснувшись тогда от грома, сверкания молний и страшного воя ветра, долго не могла понять, что происходит, ибо никогда в своей жизни ничего подобного не слышала…

Джулия подошла к окну и распахнула ободранные ставни. Комната тут же наполнилась лучами полуденного солнца, шумом улицы и грохотом порта. У причалов стояло такое множество судов, что воды почти не было видно. Там, где она все-таки просматривалась, плавали жирные нефтяные пятна, мусор, обломки ящиков и бесчисленные банки из-под всякого рода напитков. Но за лесом мачт и корабельных труб начиналась огромная гавань, солнце настолько ярко отражалось от воды, что резало глаза. Несколько кораблей стояло на рейде. Черные столбы дыма поднимались из их труб и медленно уплывали вдаль.

Слева, почти у самого горизонта, Джулия заметила какое-то движение. Постепенно из дымки начал вырисовываться силуэт старомодного судна, плавно приближавшегося к гавани. Оно шло под облаком белых парусов, колыхавшихся от легкого бриза. Перед входом в порт почти все они упали на реи, обнажив три длинные мачты, и корабль проделал оставшийся путь под парами.

Вновь почувствовав приступ тоски, Джулия вздохнула, продолжая следить за тем, как корабль пересек порт и бросил якорь недалеко от главных грузовых причалов.

За ее спиной зашевелилась Даниэль. Девушки по очереди приняли душ, оделись и вышли в город перекусить: готовить в номере не разрешалось. Вообще проблема еды их мало волновала: одним из немногих преимуществ работы в ночном клубе были бесплатные ужины.

После завтрака Даниэль отправилась навестить живших неподалеку французских друзей, а Джулия отправилась по магазинам, чтобы купить самое необходимое на сегодня. Позволить что-либо большее она не могла, так как откладывала деньги на обратную дорогу в Англию, куда должна была непременно вернуться.

Покончив с покупками, Джулия прикинула, что до начала работы в клубе у нее есть еще немного времени, и она решила спуститься к порту. Прогулка по жаре утомила ее, и девушка решила отдохнуть. Выбрав удобное место, Джулия облокотилась на парапет и стала внимательно рассматривать парусник, пришедший утром и пришвартовавшийся у причала.

Корабль назывался «Дух Ветра». Какая-то суета на его палубе и стоявшая около порта карета «скорой помощи» привлекли ее внимание. Вскоре появились двое рослых мужчин в белых халатах с носилками в руках, на которых лежал бледный человек. Они спустились по трапу на мол, аккуратно внесли носилки в машину, потом сели сами, и машина быстро набрала скорость. Растерянные матросы столпились около борта, но высокий человек в форменной фуражке и морском кителе тут же приказал всем вернуться на свои места. Поскольку только он один носил какое-то подобие униформы, а остальные щеголяли в надетых на бронзовые тела шортах, Джулия справедливо приняла его за капитана корабля.