С ловкостью заправского моряка Клер спрыгнула в кокпит [1] и обвела оценивающим взглядом изящные линии красавицы яхты.

— Это яхта среднего класса, отделанная по индивидуальному заказу, верно? — предположила она. В его ответном взгляде светилось одобрение:

— Вы, оказывается, знаток в этом деле.

— У моего отца похожая модель.

Она присела на мягкую скамью, что тянулась вдоль всего левого борта сверкающего безукоризненной чистотой судна.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Вино? Или прохладительное? — любезно предложил хозяин яхты.

— Чего-нибудь прохладительного, если можно.

Он кивнул и скрылся в камбузе.

Клер стиснула ладони, в смятении обнаружив, что пальцы мелко дрожат. Да расслабься же, уговаривала она себя, борясь с внезапно разыгравшимися нервами.

Через пару минут Тейт вынырнул из камбуза с двумя наполовину наполненными пластиковыми стаканчиками.

— Посуда оставляет желать лучшего, — извиняющимся тоном сказал он.

— Зато обслуживание безупречно. Спасибо. — Она глотнула напиток и опустила стаканчик в специальное углубление, туда, где он бы не перевернулся в случае неожиданной качки. Затем блаженно откинулась на мягкие подушки сиденья. — Наконец-то наш метеоролог сдержал свое обещание.

Тейт устроился на скамье рядом с ней.

— Это точно. Пошлю-ка я ему по этому случаю бутылочку его любимого шампанского.

Она улыбнулась.

— На мой взгляд, достаточно будет и простого букета.

Он ответил шутливым взглядом:

— В вашем предложении определенно есть смысл. Я над ним серьезно подумаю. — Он тоже откинулся на спинку и вытянул вперед длинные загорелые ноги с хорошо развитыми рельефными мускулами. — У меня такое ощущение, что день у вас выдался не из легких.

— К сожалению, вы правы, но остаток выходных полностью в моем распоряжении, — с довольным видом сказала Клер.

— Чутье мне подсказывает, что отдых вам нечасто выпадает.

— Снова в самую точку, но я все же стараюсь.

Клер удержалась от объяснения причин своей занятости. Ее профессия, как правило, отпугивала людей, в каждом ее слове или замечании, пусть даже самом невинном, им слышался подвох — как будто она только и делала, что занималась психоанализом. Клер давно поняла, что чем позже ее собеседник узнает о ее работе, тем лучше.

— Лучше расскажите мне, как прошел ваш день, — попросила она.

— Великолепно.

— Это слишком кратко.

— Но абсолютно точно. Я обнаружил чуть дальше по побережью отличное местечко, бросил якорь и понырял с аквалангом. Мне кажется, вам бы тоже понравилась эта бухта.

— Почему?

— Она такая тихая, уединенная. Я догадываюсь, что именно такие места вам больше всего по душе.

Она молча кивнула. Ее взгляд, скользнув по его лицу, устремился вверх, в синеву неба. Очень медленно, но напряжение постепенно ее покидало, и она привыкала к мысли, что нет ничего особенного в том, что проводит время наедине с мужчиной. Конечно, нервы еще давали о себе знать, но, учитывая ее прошлое, вряд ли она испытывала бы какие-либо другие ощущения в обществе мужчины.

— Нам так и не удалось вместе пообедать, — прервал он затянувшееся молчание.

— Да, знаю.

— Стоит ли мне продолжать свои попытки? Или же я зря трачу время? — Тейт заглянул ей в лицо.

— Вопрос откровенный. Даже не знаю, что ответить.

Он пожал плечами.

— Я таков и есть. Не люблю играть в игры.

— Игры и не в моих правилах. И я с вами с удовольствием пообедаю, — кивнула Клер.

— К чему такая маскировка? — неожиданно спросил Тейт. — Вы от кого-то скрываетесь?

Клер обратила на него остановившийся взгляд. Откуда он знает? Потом вдруг сообразила, что он ничего и не знает. Она вздохнула свободнее.

— Лето только начинается. Мне совсем не хочется ходить с обожженным носом.

— Но вы сидите в тени, — возразил он.

Клер ничего не ответила. Тем не менее она не сняла свою широкополую соломенную шляпу, поля которой почти скрывали верхнюю часть ее лица.

— Вы упрямы, как я погляжу.

— Невероятно, — призналась Клер, но в ее тоне явно слышалось, что за эту черту своего характера она и не подумает извиняться.

Хмыкнув, он сделал глоток из своего стаканчика.

— Вы очень интересная личность, Клер Дункан. Расскажите немного о себе, — попросил он после нескольких секунд молчания.

Она встретилась с ним взглядом.

— А что бы вы хотели узнать?

— Все, что вы захотите рассказать.

— Ну, это слишком неопределенно.

— Вы увиливаете от ответа. — Тейт вопросительно взглянул на нее. — Вы себя со мной неловко чувствуете?

Она покачала головой.

— Не то чтобы неловко. Просто чувствую… — Она замялась. «Ну же, Клер, не тушуйся!» — мысленно приказала она себе. — С особенной остротой чувствую, насколько одинокой я была в последние годы.

— Почему?

— Трудно ответить на этот вопрос почти незнакомому человеку. Наверное, даже самой себе я не могла бы объяснить этого.

— Понимаю, — кивнул Тейт. — Вы часто улыбаетесь одними губами, а глаза остаются грустными.

Она долго внимательно смотрела на него, а потом заметила:

— Вы очень наблюдательны.

В ответ он так же долго всматривался в ее лицо.

— Только если человек мне интересен.

— Моя мама как-то назвала меня самой скрытной из своих детей.

— Она была права?

— Наверное.

— Но это не единственная отличительная ваша черта в вас. Бьюсь об заклад, что вы требовательны к себе, как никто другой. А еще вы… — Он замолчал.

— Продолжайте, — не удержалась Клер, слегка шокированная тем, как точно он ее вычислил. А она-то всегда считала себя знатоком человеческих душ.

— Несмотря на то, что жизнь вокруг вас бьет ключом, вы существуете сама по себе. По-видимому, вы принадлежите к типу одиночек.

Клер выпрямилась с ощущением еще большего смятения.

— Полагаю, настал мой черед хвалить вашу проницательность.

— Я и сам себя удивляю — может быть, этот факт послужит вам утешением? — улыбнулся Тейт.

— Перенесенные вместе трудные минуты, как правило, сближают людей, и между ними возникает взаимопонимание, которое в другом случае было бы невозможно, — попыталась как-то объяснить их взаимный интерес Клер.

— Хотите услышать мое мнение о вас до конца?

Она с минуту размышляла, гадая, куда это он клонит, а потом все же кивнула.

— Я вас слушаю.

— Вы потрясающе открыты для общения. Мало кто способен с такой легкостью пойти навстречу незнакомому человеку.

— Вы уже намекали на это в вечер нашего знакомства. Могу сказать, что, на мой взгляд, это единственный путь плодотворного общения.

— Но опасный.

— Чем же? — удивилась Клер.

— Вы отдаете. Люди берут. Невольно возникает вопрос — а помнят ли они о том, что долг нужно возвращать?

Она тихонько рассмеялась.

— Вы очень хороший человек, Тейт Ричмонд.

— Просто наблюдательный.

— И еще мастер обходить назойливые вопросы, — напомнила она.

— Виноват.

— Ваши выводы абсолютно точны, но я с годами научилась определять границы, за которые не стоит переступать в отношениях с людьми — особенно мне. Да, я отдаю, но обычно и чувствую, когда остановиться, отступить и подзарядить собственные внутренние батареи, — призналась Клер.

— Обычно. Но не всегда?

— Нет, но в большинстве случаев. — Она пожала плечами. — До совершенства мне еще очень далеко.

— Совершенству возносят неумеренную хвалу.

— Вы позволите вас цитировать?

— Разумеется. — Он вдруг погрустнел. — Вы очень красивая женщина, Клер Дункан. Почему вы одна?

Его откровенность изумила ее, но не оттолкнула. Скорее, она даже по достоинству оценила такой прямой вопрос. Все остальные мужчины, с которыми она была знакома — как друзья, так и коллеги, — вели бесконечные хитроумные игры. Вариантов игры было великое множество, хотя все они вели к одному результату. Их правила были для нее хуже пытки, и в них крылась одна из причин ее упорного нежелания ни с кем всерьез встречаться.