Наклонившись к мальчику, она быстро поцеловала его в лоб.

— Что ж, мой дорогой, если не успею сделать это раньше, обязательно буду иметь тебя в виду.

— Прекрасно. Можешь приходить к нам в гости, в наш новый дом. — Томми насыпал на крышу еще один песчаный холмик, который, очевидно, должен был изображать трубу.

— Как это мило с твоей стороны, что ты меня пригласил. А где тут у вас комната для гостей?

Томми задумчиво закусил губу.

— Комнаты для гостей у нас нет, — сказал он. — Но ничего страшного. Ты можешь пожить в одной комнате с дядей Рэндом. Если он не будет возражать.

— Конечно же, не будет, — раздался сзади голос Рэнда.

Обернувшись, Элис увидела его самого. Рэнд сидел на большом камне, от которого начиналась тропинка, ведущая к веранде, сжимая обеими руками большую кружку с кофе. Элис не знала, как давно он сидел там и слушал их с Томми разговор.

Томми посмотрел на него и улыбнулся.

— Дядя Рэнд, а ты храпел прошлой ночью!

— А ты хрюкал во сне, — парировал Рэнд, делая большой глоток из кружки.

Так вот почему постель в его комнате не была смята! Рэнд спал с племянником.

Рэнд посмотрел на Элис, взгляд этот обжег ее сильнее, чем тропическое солнце. Элис прекрасно понимала, о чем он сейчас думает. Рэнд вспоминал события прошлой ночи. Вспоминал, как они занимались любовью, как поссорились потом из-за японской чайницы, и не мог понять, какие отношения сложились в результате между ними. Он смотрел и смотрел на Элис, пока оба не вспомнили, что за ними наблюдает Томми.

— Эй, парень, — сказал Рэнд, протягивая племяннику свою кружку. — Кику просила передать, что готовит на завтрак вафли с черникой.

Лицо мальчика засветилось от восторга, и он тут же побежал к дому, на ходу выхватив у Рэнда пустую кружку. Когда они остались одни, Рэнд подпер ладонями подбородок и не сводил взгляда с песочного домика.

— Черт побери! — устало произнес он. — Я никогда не смогу вернуть Томми то, что он потерял.

— Конечно нет. Но для Томми достаточно, если ты просто будешь любить его и заботиться о нем. Конечно, если это навсегда. Мальчик и так уже пережил достаточно перемен. Он не должен больше расставаться с теми, кто ему дорог.

— Я скорее умру, чем позволю, чтобы что-нибудь случилось с Томми, — с жаром произнес Рэнд.

Элис кивнула.

— Не сомневаюсь, что в глубине души Томми понимает это. Когда мальчик научится доверять своим чувствам, он обязательно поймет, что у него опять есть семья.

Голос Элис дрогнул. Она поняла вдруг, что то же самое могла бы сказать и о себе. Если бы она научилась доверять Рэнду, то, возможно, все ее сомнения ушли бы прочь.

Рэнд задумался и сидел несколько минут нахмурившись, затем улыбнулся Элис.

— Думаю, ты все же не права в одном. — Элис вопросительно взглянула на него. — Ты напрасно так любила представлять себя пингвином. Ты слишком не похожа на других, чтобы раствориться среди миллиона себе подобных.

Элис рассмеялась.

— Ты ведь не знал меня, когда мне было шесть лет. Я была толстой веснушчатой девчонкой, которой очень не хватало ласки. И больше всего я мечтала тогда слиться с толпой.

— Что ж, ты сумела превратиться из гусеницы в бабочку, — восхищенно произнес Рэнд.

Элис почувствовала, что краснеет. Под взглядом Рэнда она чувствовала себя желанной. Вчера ночью под кокосовой пальмой он, наверное, смотрел на нее с тем же выражением. Но тогда было темно, и Элис не смогла разглядеть его глаз, в которых читала сейчас желание и нежность.

— А как было у тебя? — спросила Элис, усилием воли заставляя себя отвлечься от воспоминаний о лунном свете и аромате цветов. — Ты придумывал себе друзей?

Рэнд нахмурился и отвел взгляд. Глаза его стали вдруг пустыми. Элис закусила губу, проклиная себя за глупость и несообразительность. Она встала и подошла к камню, на котором сидел Рэнд. Там было не так уж много места, поэтому она села довольно близко к нему и вложила свою руку в его.

— Какая я бесчувственная дура, — сказала она. — Конечно, тебе не нужны были воображаемые друзья. Ведь у тебя был брат.

Рэнд стиснул обеими руками ее ладонь и поднес к плотно сжатым губам, продолжая глядеть на океан. Элис было немного больно, но она сидела не шевелясь, понимая, что внутри Рэнда борются сейчас противоречивые чувства. Наконец он заговорил, запинаясь и с трудом подбирая слова, словно выпускал их на волю, на солнечный свет из запертой комнаты, в которой не было даже окон.

— Крис во всем был лучше меня. Странно, но хотя он был на несколько футов ниже, мне все время казалось, что я смотрю на него снизу вверх. Думаю, я никогда не смогу пережить эту потерю.

— Что ж, он, по крайней мере, оставил тебе Томми. У тебя есть как бы часть Криса.

Рэнд смотрел на горизонт.

— Хотелось бы думать, что ты тоже станешь когда-нибудь частью моей жизни, — почти прошептал он.

Элис глубоко вздохнула. Она словно парила в воздухе, и только Рэнд, крепко сжимавший ее руку, удерживал ее на земле. Элис никак не могла найти нужные слова, поэтому она просто наклонилась и нежно поцеловала его в губы.

Рэнд встал и притянул Элис к себе. Он снова поцеловал ее, придерживая одной рукой трепещущие на ветру волосы. На этот раз поцелуй был более долгим, и когда губы их наконец разделились, Рэнд еще крепче прижал Элис к себе. Она положила голову ему на плечо.

— Элис, дорогая — прошептал он. — Я чувствую себя так, словно искал тебя всю жизнь.

Элис коснулась губами шеи Рэнда в том месте, где кончался воротник его рубашки, и вздохнула.

— Я сейчас самая счастливая женщина на свете, — сказала она.

— Нет, это я самый счастливый на свете. — Рэнд отстранил от себя Элис на расстояние вытянутых рук, чтобы видеть выражение ее лица. — Но если я не перестану тебя обнимать, нас обоих могут задержать за непристойное поведение на пляже.

— Прошлой ночью это тебя, похоже, не волновало, — ехидно заметила Элис.

— Это не моя вина. — Рэнд шутливо ущипнул ее за нос. — Просто луна на меня так действовала. Но сейчас я чувствую новый приступ этой болезни. Думаю, в лечебных целях нам надо искупаться.

Рука Элис потянулась к ожерелью.

— Наверное, тебе придется сделать это без меня, — сказала она. — Я успела устроить себе ободряющую пробежку и чудовищно проголодалась.

— Я тоже изголодался, но вовсе не по еде. — Рэнд провел пальцем по шее Элис, прикосновения его вызвали сладостную дрожь. — Поэтому мне надо немного поплавать.

Виновато улыбаясь, Элис высвободилась из его объятий и направилась по тропинке к веранде. Затем она вдруг обернулась.

— Кстати, сегодня утром я встретила Эдди Комейка, — сказала Элис.

Несколько секунд Рэнд смотрел на нее в упор, затем отвернулся и стал изучать океан.

Элис проследила за его взглядом. Далеко, у самой линии горизонта, забрасывали свои сети два рыболовных траулера. Еще дальше направлялся к проливу Каиви боевой эсминец. Наверное, плыл на базу, находившуюся на южном побережье Оаху. Нигде не было видно яхты с оранжево-красным парусом.

— Ты говорила с ним? — спросил Рэнд, поворачиваясь к Элис.

— Да.

Ее даже напугало каменное выражение его лица. Элис смотрела на него со все нараставшим удивлением. Ведь еще секунду назад взгляд его был полон тепла, нежности и любви. А сейчас в глазах читалась настороженность, он почему-то напомнил ей затравленного зверя. Элис захотелось съежиться под этим взглядом.

— О чем же вы беседовали? — спросил Рэнд.

— Эдди поинтересовался, что я здесь делаю. Он, как всегда, задавал множество вопросов.

— Что значит «как всегда»?

— Комейк вырастает словно из-под земли везде, куда бы я ни отправилась. Я знаю, это звучит глупо, но я начала даже подозревать, что он меня преследует.

Рэнд вытер губы тыльной стороной ладони и стал снова смотреть на океан.

— Что с тобой, Рэнд? — встревоженно спросила Элис.

— Ничего. Возможно, ничего.

Когда он повернулся, взгляд его скользнул по подаренному Томми ожерелью. Рэнд быстро отвернулся, но Элис успела заметить этот взгляд, и все похолодело у нее внутри.