Джил, войдя, положила ключи на столик в кухне и зашла в гостиную. Тед сидел не шевелясь, зная, что ей слышен работающий телевизор.

Он сам не понимал, почему продолжает молчать, ведь Джил наверняка задается вопросом, уж не забрался ли в дом грабитель, чтобы украсть фамильное серебро… Почему у него пропало желание вскакивать с места и, раскинув руки, вопить: «Сюрприз!» — Тед объяснить не смог.

— Кто там? — позвала Джил; ее голос слегка дрожал.

— Я, — ответил со вздохом Тед, спрашивая себя, что заставило его так низко пасть, что он сознательно пугает собственную жену? — Заходи, присоединяйся к компании. Похоже, герой собирается поцеловать свою лошадь и ускакать на закат.

— Тед? — Джиллиан вбежала в комнату и стала между ним и экраном. На ней было голубое платье — одно из его любимых. И выглядела она так соблазнительно! Тед встал, и Джил с лучезарной улыбкой бросилась ему на грудь. — О, любимый… Когда ты прилетел? Почему ничего не сказал мне?

Тед заглушил вопросы жены жадным поцелуем и крепко прижал ее к себе; пьянящий аромат духов щекотал ему ноздри.

— Я хотел сделать тебе сюрприз, — прошептал он, зарываясь лицом ей в волосы. — Но оказалось, что делать сюрприз некому: тебя нет. Я приехал домой около половины двенадцатого и выслушал автоответчик. Значит, вы с Барб ходили в кино, да?

Джил сжала ладонями щеки Теда, словно хотела убедиться, что он действительно тут, с ней.

— Да, поужинали вместе, потом пошли в кино, а оттуда, если уж начистоту, — в одно кафе, куда часто ходили, когда учились в колледже, и съели там по порции шоколадного пломбира. Сплошной разврат, а не вечер! — закончила Джиллиан, увлекая мужа на диван, где они сели, тесно прижавшись друг к другу. Голова Джил покоилась на плече Теда. — Ах, любимый, — продолжала она, — мне так жаль, что меня не было дома. Я оставила информацию на автоответчике, если ты вдруг позвонишь; я знала, что при трехчасовой разнице во времени я успею перезвонить тебе до того, как ты ляжешь спать. Но теперь ты здесь, и мне вовсе не надо звонить. Погоди, пока я расскажу Барб, что ты… Ой!

Тед почувствовал, что Джиллиан застыла.

— Что «ой»? В чем дело, Вояка?

Джиллиан наклонилась вперед, вся как-то сжалась и потупила взор.

— Тед, я должна тебе сказать про Барб. Мне было так неприятно, что из-за меня сорвались наши с ней планы провести вместе День Труда, и вот я пообещала ей исполнить все ее желания в этот уик-энд. Сегодня — кино, завтра днем — выставка антиквариата на ярмарочной площади, а вечером — катание на коньках на новом закрытом катке. А в воскресенье меня назначили присматривать за детьми у одного из столов на ежегодной школьной распродаже печеных изделий.

По тону, каким говорила Джиллиан, Тед определил, что она волнуется, хотя никак не мог понять, в чем причина ее волнений. Все ее проблемы казались ему легко разрешимыми.

— Ну и что? Попроси одну из учительниц заменить тебя в воскресенье, а сама выручишь ее в другой раз. На выставку антиквариата пойди: я полагаю, она будет открыта только один день. Я уже большой мальчик и, уверен, найду себе какое-нибудь занятие, пока тебя не будет. Барб поймет, если все остальное ты отменишь.

— О да, еще бы! Не сомневаюсь, — хмуро ответила Джиллиан. — Тебе легко говорить. Как «поняла», почему я сорвала наши с ней планы, когда возникла возможность полететь в Сан-Франциско и побыть с тобой. Да что там, Барб права. Я пользуюсь ее обществом, когда мне одиноко, а стоит тебе появиться в городе — тут же бросаю ее.

Тед почесал голову. И почему только женщины вечно делают из мухи слова?

— Боюсь, до меня не совсем дошло. Давай разберемся, Вояка, — сказал он, снова притягивая ее к себе. — Мало того, что мы поженились в июне и видимся с того времени не чаще чем раз в две недели, нам еще надо просить прощения у Барб за то, что мы хотим быть вместе, если представляется такая возможность?

Джиллиан, попытавшись высвободиться из его рук, с тоской посмотрела на мужа.

— Когда ты так говоришь, все это действительно кажется бредом, — согласилась она. — Но дело не только в Барб. Да, мы муж и жена. Но мы живем каждый своей отдельной жизнью, и, естественно, когда возникает шанс побыть какое-то время вдвоем, я хочу отбросить все остальное. Однако одна моя половина чувствует, что так нельзя. Я не могу весь уик-энд, целых три дня, болтаться по дому без дела и не строить никаких планов потому лишь, что, возможно, каким-то чудом ты вдруг окажешься здесь. Передо мной стоит выбор: быть несправедливой к себе или быть несправедливой по отношению к другим людям. Все так запутано, милый. Тебе ясно, о чем я говорю?

— Яснее ясного, к сожалению, и это, должен признаться, меня немного пугает. Пропади оно все пропадом, Вояка. У меня возникает такое чувство, будто мое сегодняшнее появление никому не доставило радости, — ворчливо проговорил Тед, медленно качая головой.

— Идиот! Я вовсе не это имела в виду. У меня не хватает слов, чтобы высказать, как я счастлива, что ты сумел прилететь домой на целых три дня, и я уверена, мне удастся уговорить Маргарет Симз заменить меня в воскресенье. Только на этой неделе, когда она слегла с простудой, я взяла всех ее бесенят — целый класс — на загородную экскурсию в охотничий заповедник. Она моя должница. — Джиллиан положила руки Теду на плечи и поцеловала долгим-долгим поцелуем, маняще прижавшись к нему всем телом; он сжал ее в объятиях, пылко возвращая поцелуй.

В Аллентауне время подходило к двум часам ночи, но внутренние часы Теда шли по калифорнийскому времени, и он был давно готов подняться наверх и продолжить то, что Джил, судя по всему, была не прочь начать.

Только Тед чуть отодвинулся от нее, чтобы предложить ей пойти в спальню, как Джиллиан сказала:

— Знаешь, милый, у нас все в точности как в той статье в журнале, о которой я говорила тебе в прошлый раз. У таких пар, как мы, куда больше проблем, чем у обычных супругов. Одна из них, о которой я не думала раньше, заключается в том, что мы готовы поступиться дружбой ради того, чтобы провести уик-энд вдвоем.

Тед поднял волосы, упавшие на плечи Джил, и стал тыкаться носом в ее шею.

— А другая проблема состоит в том, — подхватил он, — что, когда нам наконец все же удается встретиться, один из нас хочет разговаривать, а другой — перейти к более существенной форме общения.

Джил откинула голову назад, чтобы Теду было легче завладеть ее шеей.

— Глупости, — пожурила она его, рассмеявшись, так как теплое дыхание Теда щекотало ей ухо: он знал, что стоит туда подуть — и ее охватит сладкая дрожь. Тед знал это потому, что Джил, благослови ее Господь, не скрывала своих ощущений и была щедра на похвалу. Не женщина, а чудо, услада его жизни!..

И он так ее хотел — сейчас, сию минуту, — что у него все плыло перед глазами.

Тед протянул руки ей за спину и принялся расстегивать молнию на платье. Он определенно делает успехи по части скорого раздевания.

— Глупости, говоришь? Теперь я вижу, женщина, что нам придется принять решительные меры, чтобы почаще видеться друг с другом, если ты не понимаешь, когда я шучу, а когда из кожи вон лезу, чтобы обольстить свою прелестную жену. — Тед рывком дернул платье Джил. — И поэтому я предлагаю немедленно отправиться в спальню и провести практические занятия по бессловесной форме общения. — Он игриво посмотрел на жену. — Что ты об этом думаешь, Джил?

— Звучит соблазнительно… Особенно часть про практические занятия, — сказала Джиллиан и пошла по направлению к лестнице, которая вела наверх. У нижней ступеньки она остановилась и, положив руку на перила, подмигнула Теду. Затем стала подниматься по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. — Кто первый? — игриво произнесла она.

Тед задержался ровно настолько, сколько ему понадобилось, чтобы выключить телевизор, где как раз началось экономическое обозрение, и со всех ног бросился наверх, твердо решив как можно лучше воспользоваться вторично предоставившейся ему возможностью превратить конец недели в опьяняющее начало.