Но лето приближалось к концу, и в сентябре, сразу же после Дня Труда, Джиллиан предстояло впервые войти в класс в качестве полноправной учительницы. Это одновременно и тревожило, и радовало. Когда однажды Тед позвонил ей во вторник поздно вечером и предложил провести уик-энд — целых три свободных дня — вместе с ним в Сан-Франциско, Джил было не так-то легко убедительно изобразить восторг.

— Приехать в Сан-Франциско? Мне? — повторяла она в смятении дрожащим голосом. — Звучит… звучит соблазнительно, дорогой. — Джил закрыла глаза и прочитала мысленно список домашних дел, которые им предстояли в эти дни, а также свой личный список, касавшийся подготовки к занятиям.

— Вот и я так думаю, — донесся до нее издалека голос Теда. — Стив сказал мне сегодня, что решил лететь к родителям в Хьюстон, хочет провести праздник с ними. Мы будем одни во всем доме.

— Во всем доме? — Джиллиан откинулась на спинку стула, глядя на занавески, которые собиралась в эту субботу постирать. В ее семье по традиции накануне Дня Труда проводили генеральную уборку, а в день праздника выезжали вместе с Барбарой и ее матерью на пикник в городской парк.

Соседи не отступали от этой традиции даже после того, как мать Джиллиан вторично вышла замуж и уехала с ее отчимом в Испанию, а мать Барбары овдовела. Как раз сегодня днем Барбара забегала к ней, чтобы обсудить праздничное меню.

И ведь Тед знал об этих планах, пропади оно все пропадом, она же говорила ему обо всем этом только вчера!..

— Джил? — в голосе Теда послышалась легкая тревога. — Ты же рада будешь прилететь сюда, не так ли? Я хочу сказать, что-то мне не слышно, чтобы ты прыгала там до потолка.

Джил наклонилась вперед, оперлась о стол локтями.

— Конечно, я буду рада, — торопливо заверила она его, зная, что говорит неправду. Последнее время Тед все более восторженно описывал ей Сан-Франциско, и она чувствовала, что он зовет ее, чтобы показать товар лицом. Особенно он восхищался одним уголком, который назывался Милл-Вэли, где из многих домов открывался вид на океан.

Джил не сомневалась, что уголок этот очень красив, — не сомневалась также, что по этой самой причине и не хочет видеть его. Они договорились перед свадьбой, что будут жить в Аллентауне. Со стороны Теда нечестно менять правила игры.

— Значит, решено. Вылетаешь в пятницу в тринадцать часов — ты же говорила, что по пятницам персонал спортплощадки освобождается в полдень, верно? На пару минут вы опуститесь в Чикаго на аэродроме О'Хара и в положенное время приземлитесь в Сан-Франциско. Тебе придется лететь по служебному билету, но это неважно. Самолет даже по праздникам редко бывает переполнен. Ты вернешься обратно в Аллентаун около половины одиннадцатого вечера в понедельник, и у тебя еще будет куча времени, чтобы выспаться перед первым школьным днем.

Прижав радиотелефон к уху, Джиллиан встала со стула и принялась ходить взад-вперед по кухне. В половине одиннадцатого? Он что, спятил? Ей повезет, если удастся лечь в постель до часу ночи!..

— Вполне разумно, — сказала она, боясь, как бы не заскрежетать зубами.

Джиллиан понимала, что, к сожалению, Тед не мог, составляя для нее расписание, учесть нарушение ритма организма в связи с перелетом через несколько часовых поясов, и даже не собиралась об этом упоминать — во всяком случае, не сейчас, когда, судя по голосу, он был так счастлив.

— Похоже, ты все распланировал, даже не спросив, скажу ли я «да»?

— Вроде бы… — ответил Тед с такой обидой, что Джиллиан закатила глаза. Конечно же, ей не следовало этого говорить. Тед подготовил, как он полагал, приятный сюрприз, а она ведет себя так, словно речь идет о визите к зубному врачу.

— Что мне взять с собой? — Джил изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе звучала радость.

— Только себя, дорогая, — весело ответил Тед. Джиллиан было ясно, что он начисто забыл о Барбаре, а ведь ей придется из кожи вон лезть, чтобы не ранить чувства подруги. — Ну, может быть, прихвати те духи, что я привез тебе в прошлый раз.

Джиллиан улыбнулась, вспомнив, как он помогал ей душиться — прикладывая пробочку от флакона то ко впадинке на шее, где бьется пульс, то к затылку, то к талии.

— Договорились. А теперь, пожалуйста, повтори мне расписание, чтобы я могла записать.

Под яркими лучами солнца Тихий океан выглядел потрясающе, точно хотел показаться Джиллиан в ее первый приезд на Западное побережье во всей красе. Глядя на ее лицо по пути из аэропорта, Тед видел, что океан произвел на Джил то впечатление, которого он и ждал.

Надо радоваться, думал Тед, что хоть что-то исполнилось, как было задумано.

Джиллиан прилетела в Сан-Франциско на целых два часа позже из-за какой-то неполадки в моторе, которую устраняли в аэропорту О'Хара, и вышла из самолета голодная, усталая, укачавшаяся, так как над Скалистыми горами самолет основательно поболтало.

Поэтому, принимая все во внимание, перелет трудно было назвать удачным началом ее визита, который, как всем сердцем надеялся Тед, должен был стать вехой в их совместной жизни.

Он увлек Джил в машину Стива и помчался к дому, притормозив по пути только у входа в закусочную, чтобы купить бифштексов и жареной рыбы.

Квартира Теда находилась недалеко от пляжа. Правда, океан из окон виден не был — разве только если встать на бортик ванны и повернуть, насколько возможно, голову влево, то можно было увидеть краешек водной поверхности, — но Тед гордился своим жильем, и ему не терпелось им похвастаться.

Ему не терпелось также заключить Джиллиан в свои объятия, поцеловать ее и отнести в постель, которую долгие месяцы он занимал один.

Но за ближайший час Теду пришлось не раз убедиться, что даже самые реальные планы сбываются далеко не всегда.

На пороге дома их приветствовал Стив, умудрившийся опоздать на самолет. Не мог же Тед познакомить его с женой, проглотить парочку бутербродов с бифштексом, а затем, как пещерный житель, умыкнуть свою потрясающую жену в спальню и закрыть дверь.

Само собой, Теду больше всего хотелось сделать именно так, но он знал, что делать так нельзя.

Кончилось тем, что Джиллиан заявила, будто ее желудок вряд ли выдержит купленную ими еду, и отдала свою порцию Стиву, после чего они просидели за столом до той минуты, когда ему снова надо было ехать в аэропорт. Тед и Джиллиан отвезли его туда в его собственном спортивном автомобиле, из-за чего застали, вернувшись на побережье, лишь кусочек великолепного заката.

— Нравится? — спросил Тед, привлекая Джил к себе и глядя, как чайки, вспарывая воздух пронзительными криками, устремляются на кромку суши. — Я провел детство в средних штатах и в дюжине городков: каждые два года отца переводили на новое место. Поэтому просто не могу наглядеться на океан.

— Не спорю, он очень красив, — согласилась Джиллиан. Затем повернула голову, чтобы посмотреть на тот район, где жил Тед. — Это не та часть города, что сильнее всех пострадала во время землетрясения?

— Да, — ответил Тед; он бы предпочел, чтобы Джил не знала этого факта в истории Сан-Франциско.

Уже много лет, фактически с того времени, как умерли его родители, у Теда не было своего дома. В Аллентауне он провел меньше двух лет — вряд ли достаточно, чтобы пустить там корни. В Сан-Франциско же таилась некая притягательная сила — Тед не мог бы объяснить, почему постепенно стал ощущать этот город родным. Ему хотелось, чтобы и Джиллиан восхитилась красотой этих мест, не обращая внимания на здешние недостатки… с ее точки зрения.

— Тут давно все восстановлено, а если изредка и потряхивает, то это на фоне всех достоинств Сан-Франциско вряд ли может отбить охоту здесь поселиться. В нашем районе живут известные люди, город необыкновенно красив, полон жизни, событий в области культуры, он так…

— …прекрасен! — закончила за Теда Джиллиан, улыбаясь чуть натянутой улыбкой. — Я согласна с тобой, милый. Здесь действительно прелестно. И квартира ваша прелестная. И Стив прелестный. И я готова поклясться, что Милл-Вэли еще прелестней. Ты устроишь мне завтра великолепное турне для завершения моего образования. Правда?