— Простите, преподобный, в последнее время мне часто приходилось полагаться в решении своих проблем лишь на себя и свои силы, и поэтому мне непросто свыкнуться с мыслью о том, что есть тот, кто идет впереди меня, — призналась, словно выдохнула, Анна.
— Парадокс человеческого: к плохому привыкаешь быстрее, а в хорошее верится долго и с трудом, — улыбнулся Иоанн, и Анна снова ощутила исходящее от него тепло и сострадание. Странное дело, своим величием он не унижал стоящего рядом — наоборот, как будто передавал и тебе часть той силы, что позволяла ему вознестись над суетой и тщетой ее…
— Справа, посветите справа, — подсказала Анна. — Где-то там должен быть механизм, который открывает дверь в сокровищницу.
Преподобный кивнул и почти сразу нашел затвор, приподняв который, привел в действие механизм, освобождавший пружину в двери. Каменная глыба поддалась и плавно поехала в сторону, открывая проход внутрь помещения, служившего Крестоносцу хранилищем ценностей, вывезенных им со всего света. И Анна в который раз была потрясена изобилием раритетов, способных составить честь любому музею. Судя по всему, Иоанн тоже был взволнован, ибо молча ходил вдоль ниш, со смущением перед величием истории рассматривая предметы из сокровищницы Валера — с пиететом и заметным трепетом касаясь арамейских свитков и чаш, подобных сделанной руками палестинского плотника и дошедшей до нас лишь в изображении — скорее желаемом, чем настоящем…
— Вот она! — вдруг воскликнул Иоанн, указав на лежавшую близ чаши Звезду.
— Слава Богу, нашлась! — Анна едва не расплакалась, она хотела броситься к преподобному и обнять его, но в этот момент они услышали быстрые шаги — кто-то поднимался по лестнице из винного погреба.
Анна едва успела добежать до зеркала и нажать на выступ на стене, который открывал вход из сокровищницы в зал, как на пороге появился Крестоносец. От неожиданности все участники этой сцены замерли, и только скрип отверзшегося «зеркала» пробудил их. Анна потянула князя за рукав — Иоанн словно очнулся и устремился за ней, но Валер молча и истово набросился на вторгшегося в его владения незнакомца, пытаясь вырвать Звезду из его рук.
Анна оглянулась в поисках чего-либо тяжелого. На глаза ей попался какой-то шлем, лежавший в ближайшей к выходу нише: она схватила его и со всей силы опустила на голову Валера, кошкой вцепившемуся в горло ее спутника. От неожиданности Валер медленно разжал руки и обиженно, точно маленький мальчик, посмотрел на Анну, а потом мешком рухнул на пол.
— Бежим отсюда! — крикнула Анна.
— Только вместе с ним, — покачал головой Иоанн: он все еще тяжело дышал и не мог твердо стоять на ногах — Крестоносец оказался довольно проворным и сжимал его крепко.
— С ней! — поторопилась поправить его Анна: она не сразу поняла, что преподобный имеет в виду. — Но Звезда у вас, вы так и не выпустили ее.
— Нет-нет, я говорю о Валере. Это настоящее имя Крестоносца. Его появление, хотя и неожиданное, все же оказалось для нас весьма кстати. Захватив его, мы не просто вернем Звезду, но и представим доказательства участия в этом латин. Помогите мне, Валера надо связать. Боюсь, мне опять придется просить вас об одолжении.
Анна кивнула и бросилась нарывать полосы из оставшейся части нижней юбки. Потом они вместе связали бесчувственного Валера, после чего Анна с удовольствием от полученного реванша завязала Крестоносцу рот. Затем каждый из них взял свою ношу: Анна — Звезду, завернутую в сюртук Валера, а преподобный — самого Крестоносца, которого был вынужден взвалить на плечи.
Выйдя из зала, они нашли на площадке перед дворцом подъемник, и, пока Анна, следуя указаниям своего спутника, посылала световой сигнал паруснику, который должен был забрать их, Иоанн вернулся в зал.
— Наверняка, Валера скоро хватятся, — сказал он Анне. — Надо хоть как-то помешать его людям…
Закрыв «зеркальную» дверь в сокровищницу, Иоанн взятым там анкасом разбил запирающий механизм. Но когда весельная лодка с «Петергофа» уже стояла внизу, ожидая, пока они спустятся, Анна услышала громкий стук, не оставлявший никакого сомнения — люди Валера пытались прорваться в зал. Наверняка это тот приближенный Крестоносца, — подумала Анна. — Он пришел следом за своим хозяином и догадался, что случилась беда. И по тому, как торжествующе заблестели глаза Валера, какое-то время назад пришедшего в себя, она поняла, что не ошиблась. Тревога поселилась в ее сердце, и как оказалось, не напрасно.
Не успел парусник Козырева набрать ход, как их стал настигать «Армагеддон», неожиданно появившийся из-за острова. И когда смотрящий прокричал: «Погоня!», Анна следом за преподобным бросилась на палубу, где уже стоял Козырев. Он, словно онемев, наблюдал, как «Армагеддон», стремительно шедший за ними параллельным курсом, с каждой минутой сокращал имевшееся у парусника преимущество в расстоянии. Пока не приблизился настолько, что смог дать предупредительный залп, и весьма ощутимый.
— Что будем делать, Дмитрий Алексеевич? — взволнованно спросил Козырев Иоанна. — Кое-какое вооружение у нас, конечно, имеется…
— Я не имею права рисковать вашим кораблем и жизнями членов вашего экипажа, — нахмурился тот.
— Что вы задумали? — кинулась к нему Анна.
— Топить нас они не станут, — уверенно сказал Иоанн. — У нас на борту — Валер, вряд ли они хотят гибели своего капитана. Скорее всего, его помощники попытаются выторговать возвращение Крестоносца. Однако есть угроза, что, добиваясь спасения Валера, они нанесут урон вашему кораблю, Иван Сергеевич. Нам надо выиграть время. А потому я предлагаю сделать следующее…
После очередного залпа, легшего совсем близко от правого борта «Петергофа», парусник сбросил ход. Потом с «Армагеддона» увидели, как на воду была спущена шлюпка, в которой находился один человек, — он был связан и всячески сопротивлялся, когда матросы с русского парусника пытались усадить его в шлюпку, но после некоторой заминки им это все-таки удалось. Шлюпка, предоставленная сама себе, стала мирно покачиваться на волнах, а парусник, не теряя времени, снова набрал ход. И, когда «Армагеддон» приблизился к оставленной шлюпке, и экипаж поднял на борт своего капитана, «Петергоф» был уже довольно далеко. Но Анна, прекрасно знавшая об удивительных технических возможностях «Армагеддона», так и не ушла с палубы, ожидая неизбежного продолжения. Она была уверена — вернувшись на свой корабль, Валер немедленно бросится за ними в погоню.
А между тем на «Петергофе» опять спешно готовили воздушный шар к полету. Козыреву удалось вернуть гондолу на корабль, и теперь она вновь должна была лететь.
— Я не отпущу вас одного! — воскликнула Анна, когда преподобный сообщил, чтонамерен вместе со Звездой покинуть корабль и лететь к земле. Шар мог добраться до запретной для «Армагеддона» территории полуострова монастырей прежде, чем их настигнет Валер.
— Это глупо! — вторил ей Козырев. — Неужели вы думаете, что, увидев улетающий воздушный шар, этот чудовищный корабль бросит гоняться за нами?!
— Именно так, Иван Сергеевич! Именно так! — убеждал его Иоанн. — Этим господам нужно то, что они похитили в Вифлеемском храме, и, заметив шар, они решат, что Звезда — там! Они оставят вас в покое, и вы сможете найти укрытие в одном из монастырей, когда доберетесь до берега.
— Но для этого вам нет совершенно никакой необходимости покидать нас, — перебила его Анна. — Улетающий шар может быть уловкой! Погнавшись за ним, корабль переключит на него свое внимание. И мы благополучно избежим столкновения. Но будем все вместе! Никто не покинет корабль, никто не станет жертвовать собою!
— А ведь баронесса права, — кивнул Козырев. — Мы обманем противника и сохраним то, что у нас есть.
— Хорошо, — после минутного, но весьма напряженного раздумья сказал Иоанн.
Расчет оказался верным, но очень скоро с «Петергофа» заметили, что шар стал снижаться. И скорость падения возрастала по мере приближения к воде. Между тем «Армагеддон» настигал его.
