Литмир - Электронная Библиотека

— Квартал, наверное, изменился с тех пор, как я ушел. Я подумал, ты можешь ввести меня в курс — знаешь, кто чем заправляет, кто новый появился, кто кого доит.

— Забавно, что ты меня об этом спрашиваешь, Даффи. Только на днях говорили об этом с Ронни. Ты знаешь, я жаловаться не привыкла. Я это тебе говорю не просто как старая шлюха, которую выталкивают с улицы всякие мокрощелки недозрелые…

— Да ты выглядишь моложе, чем раньше, — автоматически откликнулся Даффи.

— Кончай пургу гнать, Даффи, я же знаю, возраст у меня для шлюхи опасный. В определенный момент надо выбирать. Либо довольствуешься постоянными клиентами — и я, в общем, довольна, у меня их целый набор, в большинстве своем вполне приличные, хотя и отваливают потихоньку; то помоложе кого хотят попробовать, то черненькую, то девицу, которая делает что-нибудь эдакое. Либо начинаешь… как это называется, Даффи, то, что большие компании обычно делают…

— Диверсифицировать? [9]

— То самое. Приходится диверсифицировать. И это, ты уж мне поверь, ё…фемизм, Диверсифицировать — это значит, что ты должна принимать любого, кто поднимется по этой лестнице, диверсифицировать — значит принимать злобных извращенцев, которые хотят причинить девушке боль. Это означает, что придется позволять клиентам трахать себя в жопу, хлестать плеткой и все такое. Некоторые… ну, меня-то смутить непросто, ты же знаешь, Даффи, некоторые как увидят, что мне далеко не пятнадцать, тут же хотят вытворять такое, что я даже Сьюзи рассказать не могу, зачем пугать девочку. Лично я считаю, виновато правительство лейбористов, распустило всякую порнографию.

Даффи улыбнулся, хотя и не был уверен, что стоило: Рене часто смеялась, когда была настроена серьезно. Одно было совершенно ясно: диверсифицировать она не собирается.

— Когда я начала этим заниматься, все было чисто и на улице не так опасно. Подонки тоже, конечно, иногда попадались, но в целом все было прилично, по-человечески. Начинаешь работать, заводишь собственную клиентуру, становишься известной в зависимости от того, что делаешь лучше всего, и честно зарабатываешь свой хлеб. Если и видишь, что тебе не положено — держишь рот на замке. Помню, когда ко мне министр из правительства Гарольда Макмиллана [10]ходил — регулярно, хоть часы сверяй; каждую пятницу после заседания, перед тем, как ехать обратно к себе в округ. Вообще-то он был там не самый главный министр, но я никому бы не сказала, как его зовут. На этом и держался наш бизнес. Я и тебене скажу, — Рене воинственно посмотрела на Даффи.

— А я и не спрашиваю.

— Это и было-то почти двадцать лет назад. Мне тогда нравилось работать. И выходные были нормальные, и улицы дружелюбнее, почти все хотели обычного секса, а если нет, то очень смущались. Таким я говорила: «Ладно, дорогой, не смущайся, Рене этим не шокируешь», — и они бормотали что-то насчет сапог и плеток или школьной формы, и тогда я говорила: «Извини, дорогой, я бы с удовольствием, просто снаряжения с собой нет, но я тебе скажу, к кому обратиться — к Энни», — вид у них был такой благодарный, и они уходили, а я быстренько звонила Энни и говорила, что послала к ней клиента, а та потом или тоже посылала мне клиента, или передавала пару фунтов за любезность. Конкуренции особой не было, мы знали — клиентов на всех хватит. Но с тех пор все сильно изменилось. Ты, Даффи, даже не представляешь, насколько усложнилась жизнь обычной проститутки за последние двадцать лет, не представляешь. Началось все с сексуальной революции, когда все девицы, которые раньше этим не занимались, вдруг вышли на улицы. От этого мы не выиграли, как ты можешь догадаться. А потом пошла эмансипация, которая привела к тому же самому. Потом фильмы становились все похабнее и похабнее, и книжки тоже. Можно пойти в театр и увидеть, как девицы на сцене трясут голым задом, и все называют это искусством, значит, им не надо прятать лицо перед выходом на улицу. Не искусство, а хренотень сплошная — вот что это, по-моему, — Рене завелась не на шутку, Даффи откинулся на спинку стула и продолжал слушать.

— Получилось так, что спрос на традиционные услуги упал. Клиентов, конечно, пока хватает, но если мужики могут получить все, что хотят, дома, или от своих секретарш, или от любой пьянчужки в баре за бесплатно, какого черта они станут тратить денежки на нас? Произошли две вещи: во-первых, мы начали замечать, что заметно вырос процент ущербных — ну, знаешь, инвалиды, горбуны и всякие такие. Не то чтобы я была против, они на самом деле довольно милые; просто будь у меня возможность выбирать… а второе — клиент уже не хочет обычного секса. Вдруг все стали требовать, чтобы им руками делали. Если подумать, как раз это они могли бы сделать сами, верно? Я ничего против не имею — главное, было бы во что сперму собирать, только руки заметно устают. Пять-шесть клиентов подряд, и ни один не хочет по старинке — тогда начинаешь уставать. Как будто мешки целый день таскала. Я уже подумала, может, брать за это дороже, чем за стандартный секс. Честное слово.

Дрочить — это еще ладно. Им вдруг всем оральный секс подавай. А я этим вообще не занимаюсь. Принципиально. По-моему, это гадость. Но я всегда слежу, чтобы моя напарница это делала, тогда клиент может просто через площадку перебежать, если ему приспичит. И другие вещи тоже — я уже говорила, это все лейбористы виноваты со своей порнографией. А киноклубы и массажные салоны — ты их видел, Даффи?

Даффи кивнул.

— Еще один удар по бизнесу. Все просто ходят туда и смотрят в темноте фильмы про то, как люди трахаются. Что в этом хорошего? А салоны — знаешь, я иногда думаю, как это они совсем не вытеснили нас из бизнеса. Мне кажется, они только потому продолжают к нам ходить, что боятся, а вдруг в таком салоне действительно делают массаж — выйдет какая-нибудь толстуха-немка и начнет колотить по спине, как отбивную, а потом затолкает под ледяной душ, и отвали за это пятнадцать фунтов.

Рене засмеялась. Идея ей явно понравилось. Она не воспринимала свою работу слишком всерьез, даже когда жаловалась на ее недостатки. Даффи тоже рассмеялся.

— Мне все-таки кажется, ты не совсем про это хотел меня спросить.

— Не совсем. Я скорее поинтересовался, кто чем заправляет — в таком ключе.

— Это теперь тоже по-другому, и, если хочешь мое мнение — изменилось не в лучшую сторону. Все происходит так быстро — только успевай следить. Смотри: раньше всем заправляли мальтийцы. Репутация у них была — хуже некуда, но я всегда думала, что дело здесь в расовых предрассудках. Они были готовы всадить в тебя нож за один только взгляд, если подозревали, что ты крысятничаешь, но у меня с ними никогда проблем не возникало. Они покупали дом и устраивали все по одной схеме: в подвале — стрип-клуб, на первом этаже — магазин с порнухой, на втором — эскортное агентство, а на последнем — шлюхи. В общем, слоеный пирог, вот именно. А каждую пятницу вечером приходил курьер и собирал по десятке с этажа. Сороковник со всего заведения. Сегодня звучит смешно, правда? Но, как я понимаю, ставки тогда были куда ниже, да и мальтийцы эти, сам: знаешь, понимали, сколько хотят получить со своих вложений, и были довольны, если выходило по сорок с дома. Кстати, платить надо было, даже если дела шли плохо, иначе могли запустить керосиновой лампой в окно. Когда мальтийцы заводились, приятного было мало, зато делали все по справедливости, это точно.

А потом случилась большая чистка, и мальтийцев пересажали или просто вышибли из района; некоторые просто сбежали, а пока их не было, заведения подразболтались. Все, наверное, подумали: отлично, от мальтийцев мы избавились, теперь можно будет гулять по Олд Комтон-стрит с детьми и покупать им мороженое в вафельных стаканчиках. Тупицы. Как они не понимали: мальтийцы — лучшее, что у нас было. Тот факт, что их распихали по тюрьмам, еще не означает, что шлюхи исчезнут, так ведь? Ежу понятно. Это значит только одно: придет кто-то новый и оттяпает кусок себе.

вернуться

9

Диверсификация — распространение деятельности на новые сферы (финанс.).

вернуться

10

Гарольд Макмиллан (Harold Macmillan) — премьер-министр Великобритании с 1957 по 1963 г.

19
{"b":"157896","o":1}