– Нет. Я не могу этого сделать. Сондерс больше не работает на меня. Мне очень неудобно просить тебя, но не могла бы ты приехать сама, Аманда?

– Нет проблем. Буду через полчаса, – пообещала Аманда и мысленно добавила: «Даже если придется нарушать скорость всю дорогу от меня до твоего дома».

Сондерс был шофером Уитни все то время, что Аманда его знала. Старик переехал вместе с Уитни сначала в Лос-Анджелес, потом в Даллас. Неужели Сондерс умер? Аманда точно знала, что он никогда не ушел бы от Уитни, он был слишком предан Уитни и слишком гордился своей должностью, чтобы уволиться.

Если только его не вынудила к этому Алисия. Неужели эта женщина сумела под каким-то предлогом уволить Сондерса?

Предупредив Карлу, что уходит, Аманда быстро направилась к машине. Интересно, что же все-таки произошло?

Стрелка спидометра колебалась возле отметки «семьдесят». Аманда все давила и давила на газ. Ею владели любопытство и нетерпение, в голове крутились сотни вопросов.

Почему слова Уитни были такими таинственными, голос его – таким несчастным? Почему он позвонил ей именно сейчас, после того как они не общались столько времени? Что происходит? И почему Уитни не мог сказать, что случилось или хотя бы намекнуть ей по телефону? С ним явно творилось что-то нехорошее. И ей вовсе не требовалось опыта работы в журналистике, чтобы это понять.

Но как могло приключиться что-нибудь плохое с Уитни Грейнджером? Уитни родился и жил под счастливой звездой. Все, к чему прикасалась его рука, было обречено на успех. Он был наследником Мидаса, только все, чего он касался, превращалось в машины, а не в золото.

Погруженная в свои мысли, Аманда едва не проскочила поворот, ведущий к дому Уитни. Она показала охраннику удостоверение личности, и он пропустил ее во владения Уитни. На стоянке грелся на солнышке похожий на огромного кита серебристый лимузин Уитни.

Аманда вылезла из машины. Кругом было как-то странно тихо и пусто, словно все вдруг исчезли, растворились в ночных сумерках. Она взялась за латунный дверной молоток, висевший на резной двери, и тихонько постучалась.

Дверь открылась почти в ту же секунду. У Аманды даже возникло впечатление, что Уитни стоял за дверью в ожидании ее приезда.

Он был таким же высоким, каким она его помнила, но стал болезненно худым, однако худоба только подчеркивала его мужественную красоту. Он немного напоминал поэта-романтика с горящими глазами. Все те же волосы – не слишком длинные, не слишком короткие. Однако теперь в них мелькали седые пряди. Несмотря на то, что Уитни был дома, на нем был строгий деловой костюм.

Уитни улыбался, но глаза его были грустными и тревожными. Он взял Аманду за руку, стараясь вести себя как ни в чем не бывало.

– Здравствуй, Аманда. Как хорошо, что ты смогла приехать.

– Было бы непростительно с моей стороны не откликнуться на твою просьбу, – сказала она, переступая через порог. Шаги ее эхом разнеслись по пустому холлу.

Где же семья Уитни? Где слуги? Где вообще кто-нибудь?

Аманда растерянно огляделась.

– А что случилось с Гастингсом?

Гастингс был дворецким Уитни.

Взяв Аманду под локоть, Уитни повел ее в гостиную.

– Он покинул меня, – ответил он на вопрос о Гастингсе.

– И Гастингс тоже? – удивилась Аманда. – Похоже, этот дом постигло что-то вроде библейской чумы, которая унесла всех верных и преданных слуг.

Уитни знаком указал ей на белый диван, подождал, пока сядет Аманда, потом уселся сам.

– Чума эта не обошла также жен и детей.

Аманда застыла, словно пораженная громом.

– Алисия оставила тебя? – еле выдавила она из себя.

– Сегодня утром.

Аманда машинально посмотрела на камин, над которым висел портрет Алисии в полный рост. Когда-то он висел в их доме в Лос-Анджелесе, и Аманда всегда думала, что ему место в камине, а не на самом видном месте.

Аманда положила руку на плечо Уитни. У него сейчас был вид человека, который потерял все.

– Уитни, что случилось? Все действительно так плохо?

Но Уитни молчал.

– О Господи, мне даже неловко спрашивать. Ведь обычно такие вопросы задавал мне ты.

На губах Уитни заиграло слабое подобие улыбки, а глаза стали еще более грустными.

– Думаю, эти слова вполне подходят к данному случаю. Все очень, очень плохо.

Он встал и подошел к инкрустированному золотыми пластинами передвижному бару, в котором стояли бутылки с самыми разнообразными напитками. Лучи заходящего солнца, преломляясь в гранях хрустального графина, отбрасывали радугу на оранжевый ковер.

– Могу я предложить тебе что-нибудь? – спросил он, глядя через плечо на Аманду, которая молча смотрела, как он наливает себе виски. Она никогда не видела, чтобы Уитни пил.

– Объяснения, – коротко сказала Аманда.

Уитни выпил виски одним глотком и удивленно посмотрел на пустой стакан, словно надеялся найти на дне ответы на все свои вопросы и очень удивился, когда их там не оказалось. Он начал наливать себе еще одну порцию, но вдруг застыл с бутылкой в руке. Сколько ни напивайся, это не решит всех его проблем. Уитни поставил стакан, подошел к дивану и сел рядом с Амандой.

– Я позвонил тебе, потому что ты – единственный человек, который может передать это все, не приукрашивая и не редактируя.

Аманду поразили глаза Уитни. Всегда такие живые и веселые, сейчас они были пустыми, словно из него высосали жизнь.

– Передать что? – удивилась она.

Уитни достал из внутреннего кармана пиджака конверт.

– Вот здесь пресс-релиз.

Аманда осторожно взяла у него конверт, словно он был живой и мог наброситься на нее и укусить, и положила его на диван между ними, по-прежнему не понимая, что, собственно, происходит.

– Почему ты не устроишь пресс-конференцию?

Уитни провел ладонью по глазам и, тяжело вздохнув, снова взглянул на Аманду.

– Мне кажется, что лучше опубликовать пресс-релиз. Я не в состоянии отвечать на вопросы. – Он встал и принялся нервно ходить по комнате.

Нервно. Аманда никогда бы не подумала, что когда-нибудь ей придется употребить это слово по отношению к Уитни Грейнджеру. Аманда никогда не видела его даже озабоченным. Даже в тот момент, когда он оставил престижный пост в «Дженерал моторс», чтобы основать собственную компанию.

Она посмотрела на конверт. На вид он казался толстым и тяжелым.

– Это связано с твоим бизнесом?

– Да.

Аманда взглянула на Уитни, пытаясь прочесть выражение его лица.

– Но я думала, что у тебя все идет замечательно.

– Так оно и есть, – печально улыбнулся Уитни.

– Тогда…

– Так оно и есть сейчас, – сказал Уитни. – Но так было не всегда. В Детройте не любят новых людей.

Когда Уитни затеял собственное дело, ему объявили негласный бойкот. Путь к процветанию стал для Уитни длинной дорогой одинокого человека, политой его кровью и потом. И вот теперь выясняется, что все это было зря.

– Уитни, но ты же был одним из них, – удивилась Аманда.

– Да, – кивнул он. – Но лишь до того момента, когда ушел из компании. С тех пор я был сам по себе. И мне пришлось столкнуться, – Уитни на секунду замялся, пытаясь подобрать нужное слово, – с трудностями. – На губах его играла загадочная улыбка. – Все дошло до того, что я находился на грани банкротства.

Так вот почему Алисия ушла от него! Алисия с ее дорогими прихотями и высокими требованиями! Но если у него возникли финансовые трудности, почему он не обратился к отцу Алисии?

– Я не знала… – начала было Аманда.

– Конечно, нет, – печально улыбнулся Уитни. – Никто не знал. Я был слишком горд, чтобы рассказать кому-то. Гордость – одна из причин всех поражений. Так вот, чтобы удержаться на плаву, – сам того не замечая, Уитни повысил голос, – чтобы не выкидывать на улицу людей, которые на меня работали, мне пришлось проделать… – Он снова замялся и лишь через несколько секунд нашел в себе силы продолжить: – Пришлось проделать кое-какие не совсем законные вещи.