Внезапно Кит-Канан осознал, что он больше не слышит легкой поступи Макели по ковру опавших листьев. Остановившись, он огляделся и заметил мальчика в дюжине ярдов справа. Макели стоял на коленях с низко опущенной головой. На застывший лес пала мертвая тишина.

Удивительно, но, когда Кит-Канан увидел мальчика, его охватило чувство полного покоя, покоя, неведомого ему до этого. Все волнения последних дней исчезли. Обернувшись, принц узрел существо, перед которым склонился Макели и которое распространяло волны спокойствия.

В пятнадцати ярдах от него, на невысоком холмике, в обрамлении папоротников и цветущих виноградных лоз, обвивавших деревья, стояло волшебное животное с единственным белым рогом, поднимавшимся над головой в виде спирали. Это был единорог, редчайшее создание, – легче было повстречать богов на земле, чем его. Он был совершенно белым – от маленьких раздвоенных копыт до кончиков пышной гривы. Единорог излучал мягкий свет, казавшийся воплощением мира и покоя. Глаза его встретили взгляд принца и проникли прямо в его душу.

Эльфийский принц упал на колени. Он знал, что ему дарована редкостная милость, он видел создание, которое, как считали многие, существует лишь в легендах.

– Поднимись, благородный воин.

Кит-Канан поднял голову.

– Поднимись, сын Ситэла. – Голос единорога был глубоким и мелодичным.

Макели, казалось, не слышал его и не поднимал головы.

Кит-Канан медленно встал на ноги:

– Ты знаешь меня, о величайший?

– Я слышал о твоем приходе.

Кит-Канана так влекло к волшебному существу, он так жаждал приблизиться к нему, рассмотреть его, прикоснуться к нему. Но он не успел даже пошевельнуться, как единорог резко произнес:

– Оставайся на месте! Тебе не дозволено приближаться ко мне.

Кит-Канан невольно отступил назад.

– Сын Ситэла, ты избран для важных свершений. Я устроил так, что ты и мальчик Макели встретились, теперь он будет твоим проводником в этом лесу. Он хороший мальчик и отлично знаком с повадками животных и птиц. Он будет хорошо служить тебе!

– Чего же ты требуешь от меня? – покорно спросил Кит-Канан.

Единорог покачал головой, и перламутровые лучи света, словно водопад, заструились по его гриве.

– Этот дремучий лес – старейший во всей стране. Здесь возникли первые ветви и листья, здесь жили первые звери и птицы. Здесь властвуют духи леса, однако они тоже уязвимы. Пять тысяч раз солнце всходило над деревьями, и все это время духи обитали здесь, охраняя лес от врагов. А теперь грабители вторглись на эту землю, неся с собой огонь и смерть. Духи древнего леса воззвали ко мне о спасении, и я отыскал им в помощь тебя. Ты предназначен для этого, ты вооружен. Ты, сын Ситэла, должен изгнать отсюда захватчиков.

Сейчас, если бы единорог попросил, Кит-Канан готов был в одиночку сражаться с армиями драконов.

– Где мне найти врагов? – спросил он, и рука его потянулась к мечу.

Единорог отступил на шаг.

– Существует еще один воин, тот, что живет вместе с мальчиком. Вдвоем вы освободите этот лес!

Единорог сделал еще шаг назад, и, казалось, лес поглотил его. Сверкнул алебастровый свет, и он исчез, скрывшись в тайных глубинах зеленой чащи.

Через несколько мгновений Кит-Канан пришел в себя и бросился к Макели. Когда он дотронулся до плеча мальчика, тот вздрогнул всем телом, словно очнувшись от глубокого сна.

– Где Хозяин Леса? – шепотом спросил он.

– Ушел, – печально ответил Кит-Канан. – Он говорил со мной!

– Ты благословен, чужестранец! – На лице Макели появилось выражение священного ужаса. – Что сказал тебе Хозяин Леса?

– А ты не слышал?

Макели покачал головой. По-видимому, слова единорога предназначались только для принца. Он задумался, что следует сказать мальчику, и, в конце концов, решил сохранить разговор в тайне.

– Ты должен привести меня в свой лагерь, – твердо заявил он. – Ты должен научить меня всему, что знаешь о жизни в лесах.

– Я с радостью научу тебя этому, – ответил Макели. Он дрожал от возбуждения. – Мне ни разу за всю мою жизнь не доводилось видеть Хозяина Леса! Несколько раз я ощущал его присутствие, но никогда не был так близко к нему! – Он сжал руку Кит-Канана. – Пойдем! Нам нужно спешить. Мне не терпится рассказать обо всем Най!

Кит-Канан взглянул на то место, где стоял Хозяин Леса. Там, где его копыта касались земли, расцвели цветы. Прежде чем он смог что-либо сообразить, Макели увлек его за собой. На сумасшедшей скорости мальчик уверенно вел Кит-Канана вглубь леса. Подлесок становился гуще, деревья – толще, чаща сгущалась, но Макели, не задерживаясь, двигался вперед. Время от времени на пути попадались такие густые заросли, что им с Кит-Кананом приходилось продираться сквозь кусты ползком.

Незадолго до захода солнца, когда запели сверчки, путники вышли на большую поляну и остановились.

– Вот мы и дома, – произнес мальчик.

Кит-Канан вышел на середину лужайки шириной более сорока шагов и огляделся вокруг.

– Где же здесь дом? – удивился он.

Макели ухмыльнулся, и его улыбка выглядела странно из-за краски на лице. Он с беспечным видом подошел к корням одного воистину гигантского дуба, ухватился за кусок коры и потянул на себя. В стволе обнаружилась дверь, замаскированная под древесную кору. Внутри была тьма. Макели махнул Кит-Канану.

– Заходи. Это и есть дом, – объяснил он, вступая внутрь полого дерева.

Кит-Канан был вынужден нагнуться, чтобы войти в низкий проем. Внутри стоял запах дерева и пряностей, странный для принца, выросшего в городе. Было так темно, что он с трудом мог различить смутные очертания деревянных стен; Макели он вообще не видел.

Затем рука мальчика коснулась его плеча, и Кит-Канан вздрогнул, словно испуганный ребенок.

– Зажги, пожалуйста, свечу или лампу, – смущенно попросил он.

– Что зажечь?

– Ну, хоть что-нибудь. Ты не можешь развести огонь, Макели? Здесь темнота, хоть глаз выколи.

– Только Най умеет добывать огонь.

– А Най здесь?

– Нет. Наверное, на охоте.

– Где Най разводит огонь? – Кит-Канан осторожно двинулся по комнате, держась за стену.

– Здесь. – Макели вывел его на середину комнаты.

Кит-Канан споткнулся о низкий очаг из камней, слепленных вместе при помощи глины. Он стал на колени и нащупал золу. Зола была холодной – очагом уже давно не пользовались.

– Если ты мне дашь что-нибудь на растопку, я разведу огонь, – предложил принц.

– Только Най это умеет, – с сомнением повторил Макели.

– Что же, может, я и не умею красться незаметно по лесу и не знаю здесь путей, но уж, клянусь Астарином, огонь я развести сумею!

Они вышли на улицу и собрали несколько охапок хвороста и сорванных ветром веточек. При слабом свете, падавшем из открытой двери, Кит-Канан сложил кучку из сушняка, коры и щепок, которые он настрогал кинжалом, затем вытащил из-за пазухи кремень и огниво. Наклонившись над каменным очагом, Кит-Канан высек огнивом искры; они упали на дрова, затем он осторожно подул на костер. Через несколько минут хворост разгорелся, и вскоре в очаге уже весело трещал огонь.

– Ну что, мальчик, как тебе это? – спросил принц у Макели.

Вместо того чтобы изумиться, Макели пренебрежительно покачал головой:

– Най не возится так долго.

Наконец, в свете очага, Кит-Канан смог рассмотреть внутренность древесного дома. Комната была довольно велика, шириной в пять шагов; наверх, к отверстию, ведущему наружу, к ветвям, поднималась лестница. Дым очага также выходил через эту дыру. Стены комнаты были увешаны черепами животных – кроликов, белок, жутких кабанов с торчащими клыками, великолепного оленя с восемью рогами – и множеством птичьих черепов, которые Кит-Канан не мог распознать. Макели объяснил ему, что каждый раз, когда Най убивает животное, то вешает его череп на стену. Таким образом можно умилостивить убитое животное, и бог леса, Голубой Феникс, пошлет Най успехи в охоте.

– А какого из этих зверей убил ты? – поинтересовался Кит-Канан.