В этот момент двери «Дома ведьмы» открылись. Толпу приветствовала женщина, одетая в костюм семнадцатого века. Тут только Ким и Эдвард сообразили, что по дому их поведет профессиональный гид, и что это будет просто платная экскурсия. Все столпились в гостиной дома и ждали начала объяснений.

— Я думал, нам разрешат одним побродить по дому, — прошептал Эдвард.

— Я тоже, — согласилась Ким.

Они слушали, как молодая женщина описывала обстановку помещения, выделив в особенности ящик, где хранилась Библия, непременный атрибут каждого пуританского дома.

— Я, кажется, теряю остатки интереса, — шепнул Эдвард. — Может быть, мы уйдем отсюда?

— Это будет просто прекрасно, — согласно прошептала в ответ Ким.

Они покинули здание. Выйдя на улицу, Эдвард обернулся и еще раз посмотрел на дом.

— Я хотел увидеть, насколько этот дом внутри напоминает интерьер твоего коттеджа, — проговорил Эдвард. — И знаешь, это удивительно. Кажется, что эти дома построены по одному плану.

— Ну, как ты сам только что сказал, индивидуальность в те времена не поощрялась, — заметила Ким.

Они сели в машину и поехали к имению. Первое, что бросилось в глаза Эдварду, траншея для подвода коммуникаций. Он поразился ее длине. Траншея тянулась от замка и почти уже достигала коттеджа. Подойдя к краю, Эдвард и Ким увидели, что продолжением траншеи является туннель, уходящий под фундамент коттеджа.

— Вот гроб. — Ким указала рукой на его край, торчащий из стенки траншеи, которая в этом месте была несколько расширена.

— Какая удача, — сказал Эдвард. — Кажется, это изголовье гроба. И насчет глубины ты не ошиблась. Тут действительно около восьми футов, если не больше.

— Траншея такая глубокая только возле коттеджа, в поле она гораздо мельче, — пояснила Ким. — Ты не хочешь взглянуть на надгробие?

— Я хочу поближе подойти к гробу, — ответил Эдвард. Как только он достиг мелкого участка, то спрыгнул в траншею и пошел назад, все глубже и глубже погружаясь в землю.

Ким с беспокойством наблюдала за его действиями. Она, кажется, начала догадываться, что у него на уме.

— Ты не боишься, что куда-нибудь провалишься? — крикнула Ким нервно. Она видела, что стоило ей подойти поближе к краю траншеи, вниз начинали сыпаться кусочки земли и камни.

Эдвард не отвечал. Склонившись над поврежденной крышкой гроба, он внимательно ее изучал. Отколупнув от крышки немного земли, он помял ее пальцами.

— Это вдохновляет, — произнес он. — Здесь очень сухо и прохладно.

Он просунул пальцы в щель между передней стенкой гроба и его боковиной. Коротким резким движением оторвал от гроба его переднюю стенку.

— Боже мой! — пробормотала Ким.

— Принеси, пожалуйста, из машины фонарик, — попросил Эдвард. Он тем временем заглядывал во внутреннюю часть гроба.

Ким подчинилась, хотя в ней все восставало против происходящего. Она и раньше не хотела, чтобы тревожили останки Элизабет, теперь же сама мысль об этом приводила ее в ужас. Подойдя к краю траншеи, она бросила фонарик Эдварду.

Эдвард посветил в отверстие.

— Нам повезло, — заметил он. — В холодном сухом воздухе труп мумифицировался. Даже саван уцелел.

— Может, этого хватит? — взмолилась Ким. Но с равным успехом она могла обращаться к растущим поблизости деревьям. Эдвард не слушал ее. Она в страхе наблюдала, как он, отложив в сторону фонарь, просунул руки в отверстие гроба. — Эдвард! Что ты делаешь?!

— Я хочу немного приподнять тело, — объяснил он. Он ухватился за голову трупа и начал тянуть. Тело не сдвинулось с места. Тогда Эдвард уперся ногой в стенку траншеи и потянул сильнее. К их изумлению, голова отделилась от туловища, и Эдвард отлетел к противоположной стенке траншеи. Мгновение он сидел с головой Элизабет на коленях, на его собственную голову посыпались земля и щебень. Голова Элизабет была мумифицирована.

Ким ощутила слабость в ногах. Ей пришлось отвернуться, она была не в силах наблюдать эту сцену.

— Вот это да! — воскликнул Эдвард, поднимаясь на ноги. Он посмотрел на голову Элизабет. — Должно быть, когда ее вешали, у нее произошел перелом в шейном отделе позвоночника. Это удивительно, ведь в те времена техника повешения не предусматривала перелома, жертва умирала от удушья.

Эдвард положил на землю голову и приставил переднюю стенку гроба к боковинам, придав гробу первоначальный вид. Камнем он прибил стенку на место. Закончив с этим, он подобрал голову и пошел по траншее к тому месту, где можно было легко выбраться на поверхность.

— Я надеюсь, ты не собираешься и дальше подобным образом забавляться? — спросила Ким, когда он подошел к ней. — Я хочу, чтобы ты положил голову на место.

— Я положу, — пообещал Эдвард. — Вот только возьму оттуда пробы. Пойдем в дом и поищем какую-нибудь коробку.

В отчаянии Ким зашагала вперед, показывая дорогу. Она удивлялась себе. Как она могла позволить ему втравить себя в это безобразие?! Эдвард, почувствовав ее отношение к происходящему, быстренько сам нашел подходящий ящик с плотно закрывающейся крышкой и отнес его в машину. Он вернулся и с энтузиазмом заявил:

— Пошли осматривать дом!

— Я хочу, чтобы ты положил голову на место, — повторила Ким.

— Я положу, — снова пообещал Эдвард.

Чтобы разрядить обстановку, он по своей инициативе отправился в пристройку и начал шумно восхищаться производимыми там работами. Ким последовала за ним. Постепенно она отвлеклась. Работа продвигалась очень быстрыми темпами. Строители даже успели залить бетоном пол в подвале.

— Как хорошо, что я успел в тот раз отобрать пробы почвы, — порадовался Эдвард.

Когда они поднялись на второй этаж посмотреть, как продвигаются дела с ванными, Ким услышала, что к дому подъехала машина. Выглянув в окно, она почувствовала, как сердце уходит в пятки, — приехал отец.

— Только не это, — простонала она. Ею моментально овладело беспокойство, ладони стали холодными и влажными.

Эдвард сразу почувствовал, что с ней что-то неладно.

— Ты очень смущена тем, что я здесь? — спросил он.

— Да нет же, черт возьми! — ответила Ким. — Это все из-за могилы Элизабет. Пожалуйста, не откладывай в долгий ящик своих дел с головой. Меньше всего я хочу извиняться перед ним за то, что влезла сюда со своим инновационным проектом.

Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Джон стоял на краю траншеи и разглядывал гроб Элизабет. Ким представила мужчин друг другу. Джон был вежлив, но краток. Сразу после представлений он отвел Ким в сторонку.

— Это большое несчастье, что Джордж Харрис натолкнулся на гроб, — проговорил он. — Я сказал ему, чтобы он оставил могилу в покое, и надеюсь, ты поступишь так же и не будешь ее трогать. Я не хочу, чтобы твоя мать что-либо об этом знала. Для нее это будет потрясением. Она проболеет целый месяц.

— Я никому об этом не стану рассказывать, да и зачем мне это нужно? — ответила Ким.

— Честно говоря, я очень удивлен, что Элизабет похоронена здесь, — признался Джон. — Мне говорили, что ее зарыли в общей могиле где-то к западу от центра Салема. А кто этот человек? Он что-нибудь знает о могиле?

— Эдвард для меня не просто человек, — пояснила Ким. — Да, он знает о могиле, и, более того, он знает об Элизабет.

— Я думал, мы договорились, что ты никому не будешь рассказывать об Элизабет, — недовольно произнес Джон.

— Это не я рассказала ему о ней, а Стентон, — заметила Ким.

— Черт бы побрал родню твоей матери! — пробормотал Джон и направился к терпеливо ожидавшему его Эдварду.

— История Элизабет Стюарт не подлежит широкому разглашению, это сугубо частная информация, — предупредил Джон Эдварда. — Я надеюсь, вы примете это к сведению.

— Я понимаю, — уклончиво ответил Эдвард. Интересно, какова была бы реакция Джона, если бы он узнал о голове в багажнике?

Удовлетворившись этими объяснениями, Джон соблаговолил, склонившись на просьбы Ким, осмотреть коттедж. Осмотр был весьма кратким. Выйдя на улицу, он немного помедлил, прежде чем сесть в машину. Глядя в глаза Эдварду, он произнес: