Албан почувствовал упрек. Извинившись, он сухо сообщил ей все сведения, какие ей были нужны, – потом опять хотел пройти – и опять напрасно. Она еще с ним не покончила.

– Вы знаете здешнюю дорогу, – сказала женщина, – а желала бы я знать, известно ли вам что-нибудь о школе?

До сих пор она прямо смотрела ему в лицо. Теперь она потупилась. Перемена была ничтожная; и, по всей вероятности, не значила ничего – а между тем, только потому что это была перемена, она возбудила его любопытство.

– Мне должно быть известно что-нибудь о школе, – ответил он. – Я там учитель.

– Стало быть, вы именно тот, кто мне нужен. Могу я узнать ваше имя?

– Албан Моррис.

– Благодарю. Я миссис Рук. Вы, может быть, слышали о сэре Джервисе Редвуде?

– Нет.

– Господи помилуй! Вы ученый, разумеется, и не слыхали о человеке вашего сословия! Очень странно. Я экономка Джервиса и послана сюда привезти к нам одну из ваших молодых девиц. Не прерывайте меня! Не будьте опять грубияном! Джервис вечно сидит над своими книгами и писанием, а мисс Редвуд, в своих преклонных летах, половину дня проводит в постели. Ничего не знаю я об этой новой обитательнице нашего дома, кроме того, что должна ее везти с собой. Вам самим было бы любопытно на моем месте? Не правда ли? Теперь скажите мне, кто она такая, эта мисс Эмили Браун?

Имя, о котором он постоянно думал, – на губах этой женщины! Албан оторопело посмотрел на нее.

– Ну, получу я ответ? – сказала миссис Рук. – А, вас надо спрашивать! Опять, как все мужчины? Хорошенькая она?

Албан ответил нелюбезно:

– Да.

– Хорошего характера?

Албан опять сказал:

– Да.

– Этого довольно о ней, – заметила миссис Рук. – Может быть, вы можете сказать, жив ли отец мисс Эмили… вернее, живы ли родители мисс Эмили?

– Я не знаю.

– То есть вы не хотите мне сказать.

– Я сказал вам правду.

– О, это не беда, – отозвалась миссис Рук, – я узнаю это в школе. Первый поворот налево, кажется, вы сказали – через поля.

Алан был так взволнован, что не мог расстаться с экономкой, не задав вопроса со своей стороны.

– Сэр Джервис Редвуд один из старых друзей мисс Эмили?

– Он? С чего это вы взяли? Он даже никогда не видал мисс Эмили. Она едет к нам – ах, женщины теперь одерживают верх; и поделом мужчинам, скажу я! – секретаршей к сэру Джервису. Вам самим хотелось бы этого места? О, можете смотреть свирепо, как вам угодно – прошло то время, когда мужчина мог напугать меня. Мне нравится ее имя. Эмили – имя довольно хорошенькое. Но Браун! Прощайте, мистер Моррис. Мы с вами не носим такой пошлой фамилии, как Браун! О, Боже мой!

Она презрительно покачала головой и ушла, напевая какой-то мотив.

Албан остался, как прикованный, на месте. Он смотрел вслед легкомысленной экономке сэра Джервиса Редвуда и совсем забыл, зачем шел в свою квартиру. Прежде чем миссис Рук скрылась из вида, Албан Моррис отправился следом за ней.

Мисс де Сор и мисс Вайвиль еще сидели в саду и разговаривали об убийстве в гостинице.

– И вы больше ничего не можете сказать мне? – спросила Франсина.

– Больше ничего, – ответила Сесилия.

– Любви тут не было?

– Не было, насколько мне известно.

– Это самое неинтересное убийство. Мне надоело сидеть в саду. Когда начнется представление в школе?

– Не прежде, как часа через два.

Франсина зевнула.

– А вы что там делаете? – спросила она.

– Ничего. Я пробовала раз спеть простую песенку. Но когда я очутилась перед всеми зрителями и увидела ряды дам и мужчин, ожидавших, чтобы я начала, я так перепугалась, что мисс Лед должна была извиниться за меня. Я не могла оправиться целый день. Первый раз в жизни у меня не было аппетита за обедом. Ужас! Уверяю вас, я думала, что умру.

Нисколько не тронутая этим прискорбным рассказом, Франсина лениво повернула голову к дому. В эту самую минуту отворилась дверь. Стройная, невысокого роста девушка быстро спускалась по ступеням, которые вели на лужайку.

– Это Эмили возвращается, – сказала Франсина.

– И кажется, торопится, – заметила Сесилия.

Эмили даже не смотрела на Франсину. Она была явно огорчена. Сесилия встала, испугавшись. Ей прежде всех Эмили поверяла свои семейные беспокойства.

– Дурные известия от вашей тетушки? – спросила она, когда девушка приблизилась.

– Нет, милая моя; совсем никаких известий.

Эмили нежно обняла подругу.

– Настала пора, Сесилия, – сказала она, – мы должны проститься.

– Разве миссис Рук уже здесь? Вы уезжаете?

– Это вы уезжаете, – грустно ответила Эмили. – За вами прислали гувернантку. Мисс Лед занята в классной и не может видеть ее, – а она все рассказала мне. Не пугайтесь. Дурных известий из дома нет. Только планы ваши изменены.

– Изменены? – повторила Сесилия. – В каком отношении?

– В очень приятном. Вы едете путешествовать. Отец ваш желает, чтобы вы поспели в Лондон к вечернему поезду во Францию.

Сесилия угадала, что случилось.

– Моя сестра нездорова, – сказала она, – и доктора посылают ее за границу.

– На Сен-Морицкие ванны, – прибавила Эмили. – Вы знаете, как Джулия вас любит. Она не хотела и слышать об отъезде, если вы не поедете с ней. Квартира на ваннах уже нанята.

– Я очень рада ехать с Джулией, – с жаром ответила Сесилия. – Я думала о вас, душечка.

Ее нежная натура, ужасавшаяся суровых трудностей жизни, ужасалась теперь жестокости близкой разлуки.

– Я думала, что мы проведем вместе еще несколько часов, – сказала она, – зачем нас так торопят? В Лондон с нашей станции поезд идет довольно поздно.

– Есть скорый поезд, – напомнила ей Эмили, – и вы поспеете к нему, если тотчас поедете.

Она взяла руку Сесилии и прижала ее к груди.

– Благодарю вас опять и опять, за все, что вы сделали для меня. Увидимся мы или нет, но пока я жива, я буду вас любить. Не плачьте.

Она сделала усилие и вернула свою обычную веселость.

– Постарайтесь быть так же спокойны сердцем, как я. Думайте о вашей сестре – не думайте обо мне. Только поцелуйте меня.

Сесилия заплакала.

– О, моя милочка, я так беспокоюсь о вас! Я так боюсь, что вы будете несчастливы с этим старым эгоистом – в этом скучном доме. Откажитесь, Эмили. У меня довольно денег для нас обеих. Поезжайте за границу со мной. Почему же нет? Вы всегда хорошо сходились с Джулией, когда приезжали к нам на праздники. О, моя дорогая! Моя дорогая! Что я буду делать без вас?

– Наши пути в жизни расходятся, – сказала Эмили. – Но всегда остается надежда встретиться опять.

Сесилия еще крепче обняла ее.

– Нет ни малейшей причины, Сесилия, тревожиться о моей будущности, – успокаивала ее Эмили. И пошутила: – Я намерена сделаться фавориткой сэра Джервиса Редвуда.

Неожиданно Эмили запнулась. К девушкам подходила гувернантка.

– Еще один поцелуй, дорогая, – попросила Сесилия. – Мы не должны забывать счастливых часов, проведенных вместе. Мы должны постоянно писать друг другу.

Эмили не выдержала.

– О, Сесилия! Оставь меня ради бога, я больше не могу переносить этого.

Гувернантка развела их. Эмили опустилась на стул, с которого только что встала ее подруга.

– Предпочли ли бы вы быть на моем месте? – спросила Франсина после некоторого молчания. – Не имея ни души, любящей вас?

Эмили подняла голову. Франсина стояла возле нее, обрывая листья розы, которая упала из букета Сесилии.

Эмили посмотрела на нее. В глазах мисс де Сор не было ответной доброты, а только мрачная терпеливость, которую грустно было видеть в таком молодом существе.

– Вы с Сесилией будете переписываться, – сказала она. – Я полагаю, что в этом есть некоторое утешение. Когда я уехала с острова, от меня рады были освободиться. Мне сказали: «Телеграфируй, когда благополучно приедешь в школу мисс Лед». Видите, мы так богаты, что издержки на телеграмму в Вест-Индию ничего для нас не значат. Притом телеграмма имеет преимущество над письмом. Ее недолго прочесть. Я, конечно, напишу домой; но они не спешат и я не спешу. Школа закрывается, вы уезжаете в одну сторону, я в другую – и кому какое дело, что будет со мной? Только безобразной старой содержательнице школы, которой платят, чтобы она заботилась обо мне. Желала бы я знать, зачем я все это говорю? Затем ли, что вы нравитесь мне? Не знаю, нравитесь ли вы мне больше, чем я нравлюсь вам. Когда я желала подружиться с вами, вы обошлись со мною холодно; я не намерена навязываться вам. Я не особенно вас люблю. И все-таки… Могу я написать вам в Брайтон?