Нашу последнюю беседу я начал так:

— На этой неделе мы много говорили о работе, об отношении к ней, о факторах, которые влияют на нашу удовлетворенность своим трудом. Сегодня наша последняя встреча, и я хотел бы поговорить с вами о взаимосвязи работы и счастья. Иными словами, я хотел бы узнать, какова роль работы, созидательного труда в достижении счастливой жизни? В какой степени она помогает достичь удовлетворения? Я говорю о любой работе, о любой продуктивной деятельности, дающей возможность повлиять на окружающий мир.

— Хорошо, — кивнул Далай Лама. — Но если мы собираемся обсуждать работу, продуктивную, или созидательную, как вы говорите, деятельность, давайте сначала определим, что имеется в виду под этим выражением, чтобы между нами не было недопонимания.

— Да, это хорошая идея, — ответил я.

— Если я правильно понял, — продолжал Далай Лама, — под продуктивной деятельностью ты подразумеваешь некую деятельность, направленную вовне...

— В общем, да, — согласился я.

— С моей точки зрения, внутреннее, духовное развитие тоже входит в понятие продуктивной деятельности. Таким образом, мы приходим к необходимости точнее определить, что такое работа. Каково твое определение продуктивной деятельности?

Вопрос Далай Ламы застал меня врасплох: у меня не было мыслей на этот счет. Пытаясь подобрать точное определение, я ответил не сразу. Пока я думал, Далай Лама продолжал рассуждать:

— К примеру, я — простой монах. Можно ли определить мою деятельность как продуктивную с точки зрения современного западного человека? Ведь многие мои занятия, особенно духовные практики и все, что связано с обязанностями Далай Ламы, не создают никакого продукта. Вот мне и интересно — с точки зрения западного человека, монах или монахиня, обладающие знанием и искренне следующие своим заповедям, — занимаются ли они продуктивным трудом?

— Думаю, что, с западной точки зрения, деятельность медитирующего в уединении монаха нельзя назвать продуктивной. Если честно, я не знаю точного определения продуктивной деятельности. Но я могу попытаться выразить взгляд рядового американца.

— Тогда нам точно понадобится словарь! — смеясь, сказал Далай Лама.

— Так вот, в представлении рядового американца продуктивная деятельность подразумевает, что человек каким-то образом влияет на окружающую действительность, что-то производит или совершает поступки. Словом, это деятельность, направленная вовне, и ее результаты поддаются измерению и оценке.

— В таком случае, — засмеялся Далай Лама, — мои несколько часов утренней медитации явно не носят продуктивного характера. Не так ли? То же самое можно сказать о приеме пищи и посещении туалета.

— Пожалуй, что так, — засмеялся я в ответ на шутку Далай Ламы. — Каково же ваше определение продуктивной деятельности?

— Трудный вопрос, — задумчиво сказал Далай Лама и сразу принял серьезный вид. — Думаю, даже западному человеку непросто на него ответить. В разных странах и разных культурах продуктивную деятельность понимают по-разному. Например, у коммунистов коммунистическая пропаганда, вероятно, считается продуктивной, тогда как в некоммунистических странах ее, скорее всего, сочтут бесполезной или даже разрушительной.

Он помолчал немного, обдумывая свои слова.

— Так ты говоришь, что с точки зрения американца моя утренняя медитация и духовная практика не считается продуктивной? Это напоминает мне китайскую коммунистическую пропаганду, которая превозносит некоторые виды тяжелого труда, а созерцательную жизнь монаха считает лишенной смысла. Но если уроки медитации — основа для моей преподавательской деятельности, моих лекций, это уже считается созидательной деятельностью. Встречаться с людьми, беседовать с ними, разъяснять — это ведь продуктивная работа?

— Да, несомненно, — ответил я. — Преподавание считается на Западе профессией, и если монах медитирует, а потом учит других людей, то он явно занимается продуктивной деятельностью. Есть множество людей, которые занимаются разными редкими предметами, например исследуют жизнь каких-нибудь жучков, и тем не менее их деятельность считается продуктивной, потому что преподаванием и написанием статей они вносят свой вклад в общее знание. Поэтому если вы находите практическое применение своей утренней медитации, ее тоже можно считать продуктивной деятельностью. Медитация не будет продуктивной, если вы проведете всю жизнь отшельником, не делясь с людьми теми истинами, которые вам открылись. Но, с вашей точки зрения, и такая одинокая медитация считается продуктивной? Как вы думаете, монах-отшельник, который проводит свои дни в уединении и медитации с целью достичь свободы, занимается созиданием?

— Не обязательно, — ответил он. — Я считаю, что есть продуктивная и непродуктивная медитация.

— В чем же между ними разница? — спросил я.

— Те, кто практикует медитацию по системе дзогчен [8]— с закрытыми, а иногда и открытыми глазами, — пытаются достичь состояния полного отсутствия мыслей, освободиться от них. Это своего рода бегство, уход от жизни. Когда эти люди окунаются в обыденную жизнь, сталкиваются с ее реальными проблемами, медитация им не помогает. Отношение к проблемам и реакция на них остаются прежними. Такая медитация, по существу, представляет собой уход от проблем, подобно увеселительной поездке или приему обезболивающего. Она проблем не решает. Человек может годами заниматься такой медитацией, но прогресс будет нулевой. Это не созидательная, не продуктивная медитация. Настоящий прогресс наступает, когда человек не только достигает более высокого уровня медитации, но и когда медитация начинает влиять на его взаимоотношения с другими людьми, на его поведение в повседневной жизни: человек становится более терпелив, менее раздражителен, начинает проявлять больше сострадания к людям. Это и есть продуктивная медитация, медитация, которая приносит пользу людям.

— Наконец общая картина начала вырисовываться. Таким образом, если я правильно понимаю, для вас продуктивная деятельность — это деятельность, преследующая позитивную цель? — не унимался я.

И снова Далай Лама надолго замолчал, обдумывая мои слова.

— С моей точки зрения — да, — наконец ответил он. — И дело не только в наличии позитивной цели. Если деятельность человека никому не приносит пользы, не знаю, можно ли назвать ее продуктивной. Например, человек отдает много времени учению. Читает, читает и читает. Прочел огромное количество книг. Но если его чтение не приносит никому пользы, то это пустая трата времени. Конечно, я дал лишь самое общее определение продуктивности, оно варьируется в зависимости от контекста. В целом, если наша деятельность приносит пользу людям, можно назвать ее продуктивной. Коротко эту деятельность можно определить как целенаправленную, в том смысле, что она преследует определенную цель, а также полезную или по крайней мере не вредную для общества.

Таким образом, когда мы говорим о продуктивной, созидательной деятельности, воображению прежде всего представляется создание чего-то материального, что можно увидеть, пощупать и использовать. Как правило, это и есть некая продукция, изделие. Кроме того, в слове «продуктивный» изначально заложен положительный оттенок — когда мы говорим, что кто-то работает непродуктивно, мы подразумеваем, что он работает плохо или недостаточно. С другой стороны, продукция может быть разной. Можно, например, производить яд — при этом продуктивность будет иметь отрицательный характер. Деструктивная деятельность тоже может быть связана с производством, созданием чего-то нового. В этом смысле ее формально можно назвать продуктивной, поскольку имеет место создание неких изделий.

Таким образом, слово «продуктивный», как и слово «работа», может иметь нейтральное значение, а может быть позитивным или негативным. В этом смысле оно сходно с понятием свободы. Сама по себе свобода не обязательно позитивна. Пользуясь свободой, человек может совершать негативные поступки, не так ли? Но, как правило, с понятием свободы у человека все-таки связаны положительные ощущения. Так и продуктивность — в принципе, понятие, которое может содержать положительный или отрицательный оттенок, но, как правило, мы воспринимаем его как нечто положительное или по крайней мере безвредное. Может быть... хотя я не знаю... не знаю. — Тут Далай Лама засмеялся. — Опять-таки, все зависит от смысла, который мы вкладываем в то или иное слово.