Все чувства в них давно умерли.

Наверное, это было и к лучшему.

Внизу, по пологому холму, к нам уже бежали солдаты. Я чувствовал, как моя удача кончается. Везение – как кредитка. Чем чаще пользуешься, тем меньше остается на счете.

– Дай-ка пугалку, – попросил я.

Летчик отдал мне автомат.

Я выпустил очередь по солдатам. Не мог ни в кого попасть, – слишком далеко. Но они залегли, и это дало нам время.

Очень немного.

Вовремя я успел помолиться.

– Ты заплатишь за это, сволочь.

Передо мной вырос сержант-миротворец. В руке держал пистолет.

– Ты нарушил приказ, – рыкнул он. – Подверг опасности жизнь сенатора. И ты не полетишь с нами.

Раздался выстрел.

Сержант схватился за грудь, оттуда хлестала кровь.

Я обернулся.

За моей спиной стоял мальчишка, – совсем ребенок, один из тех, кто прятался в башне.

В руке у него темнел большой армейский револьвер. Наверно, отцовский. Я помог мальчику забраться в кабину, и залез сам, – последним.

Вертолет взревел, поднимая нас над скалами.

Я так и не спросил, в какого бога они верят.

Аномальная Зона

Болота Отчаяния

– Это здесь.

Джек «Питбуль» выпрыгнул из машины.

Вокруг тянулись болота. Было слышно, как тихо завывают вдали алые зомби. Серые, неприветливые скалы поднимались на горизонте.

– У нас мало времени, – отрывисто сказал Джек.

Солнце играло на бритом черепе негра. Рука наемника лежала на прикладе М-16.

– Ночью мертвецы осмелеют, и придут за нами.

Его люди занимали позиции.

Их было шестеро, – все опытные наемники. Они прошли Ирак, Афганистан.

Чужим среди них был сталкер, – угрюмый, небольшой человек с глазами мрачного волка. Его называли Старый Матрос; никто не знал, откуда пошло это прозвище.

– Обломки лежат вон там, – глухо произнес сталкер. – Я покажу.

Питбуль кивнул.

Один из наемников направил автомат на проводника.

– Ты посидишь здесь, приятель, – бросил негр.

Старый Матрос поднял руки. Он не возражал.

Ему не сказали, зачем эти люди пришли в Зону. Что им нужно в обломках частного самолета.

Сталкер не спрашивал.

– Что скажете, профессор? – негромко спросил Питбуль.

Игорь Перельман подошел к нему.

Худой, сгорбленный, – он носил узкие очки в тонкой оправе, а седые волосы, казалось, никогда не знали расчески.

– Возможно, – негромко ответил Игорь. – Вихрь турбулентности мог захватить самолет, и отнести сюда. Это редкая аномалия, но очень опасная.

Перельман сверкнул очками.

– Вот почему нельзя было лететь сюда на вертолете.

Джек «Питбуль» ухмыльнулся.

Негру был по душе седой очкарик-профессор, и его забавные попытки командовать.

– Хорошо, – отрывисто сказал Питбуль. – Вы останетесь здесь. Вацлав! Бойер! Пойдете со мной к обломкам.

– Я тут не останусь.

В руке профессора темнел чемоданчик для образцов.

– Никто еще не забирался в Зону так далеко.

Питбуль усмехнулся чуть шире.

Он знал, что не сможет остановить профессора, – даже если захочет. Чтобы убедить Перельмана, придется его убить.

А на это еще будет время.

Но главное – негр хорошо понимал, что Игоря совсем не интересуют обломки упавшего самолета.

Ладно, пусть очкарик идет.

– За мной, – приказал Питбуль.

Вацлав и Бойер зашагали следом. Четверо других наемников остались возле машин.

Старый Матрос закурил помятую сигарету.

Перед тем, как выйти в поход, – он всегда прятал косячок за отворотом фуражки. И не трогал его до тех пор, пока не дойдет до цели.

Примета.

– Ренье, ты тоже идешь, – сказал Перельман.

Помощник профессора сгорбился на заднем сиденье. Он изо всех сил молил бога, чтобы про него забыли, – но, видно, не повезло.

Аномальная Зона пугала и мучила Ренье, заставляла проснуться все потаенные страхи, – он уже много раз пожалел, что согласился поехать с Перельманом.

Эх, если бы не та нелепая история со студенткой… Он до сих пор преподавал бы в Сорбонне, – вдали от зомби, гребаных аномалий и сталкеров.

– Хорошо, – сказал Жак, с явной неохотой.

Пятеро зашагали прочь по узкой тропе.

Старый Матрос затянулся сигаретой.

– Что там, в этих обломках? – спросил он. – Почему мы не подъехали ближе?

– Тебе щедро платят, болотная крыса, – рыкнул один из наемников. – Так что не задавай вопросов.

Питбуль шел вторым.

Слишком хорошо знал, что бывает с теми, кто осмелится шагать впереди. И не только в болотах Зоны.

– Сколько у нас времени, профессор? – отрывисто спросил он.

– Немного, – ответил Перельман. – Алые зомби просыпаются в сумерках. Зервольфов отпугнет это.

Ученый взглянул на пылающий камень, – каждый в экспедиции носил такой артефакт, кожаный браслет на запястье.

– И если повезет, мы не встретим Проклятого Кардинала…

– А если встретим? – спросил Бойер.

– Значит, нам не повезет, – флегматично ответил Перельман.

Бойер шагал первым.

Вся самая опасная, и самая грязная работа доставалась ему. Бойер гадал, – то ли Джек «Питбуль» с первого взгляда невзлюбил его. То ли считал самым бесполезным в отряде, – тем, кем можно пожертвовать.

Опытный наемник, – Бойер умел выполнять приказы.

А с негром посчитаемся и потом.

– Стоп, – приказал Питбуль.

Погнутый, искореженный обломок блеснул под его ногами. На обгоревшем металле, Джек без труда узнал знакомый символ, – слова «Дэрринг Корпорейшен», на фоне земного шара.

– Никуда не уходите, профессор, – негромко велел Питбуль.

Он шагнул вперед, и почти сразу же увидел обломки. Самолет упал в узкую расщелину, – ветви кустов плотно закрывали его. Вот почему со спутника ничего не удалось различить.

– Спускайся, Бойер, – бросил негр.

Наемник мрачно оглянулся.

Все понимали, – он может погибнуть там, внизу. Только небеса знали, какие твари таятся в обломках, – привлеченные запахом мертвых тел.

На краткий миг, Питбулю показалось, что Бойер его ослушается.

Но тот лишь перехватил удобнее автомат, и осторожно зашагал вниз.

– Вацлав, готовь взрывчатку, – приказал негр.

Отсюда, с края ущелья, – он мог видеть ветровое стекло разбитого самолета. Сгнивший, оскаленный череп прислонился к окну.

На плечах скелета еще остались капитанские нашивки.

«Здравствуй, Пьер, – усмехнулся про себя Питбуль. – Вот мы и встретились, старый сукин сын. А ты до сих пор должен мне двадцать долларов».

– Командир сказал, не сходить с тропы.

Жак Ренье испуганно обернулся.

Заросли казалось живыми. Ассистент помнил, – как пару дней назад, на тропе, обычная ветка дерева внезапно рванулась к ним, оскалилась острыми зубами, и отгрызла руку у сталкера.

В начале пути, проводников было трое.

Сейчас остался только Старый Матрос.

– Не бойся, – Перельман похлопал помощника по плечу. – Это просто Дыхание Мертвецов. Кусты-мутанты, нам они не опасны. Ты ведь не дрожал, когда ту студентку трахал?

Жака передернуло.

В Игоре Перельмане его раздражало все.

Это высокомерие, презрительная усмешка, – он обращался с Ренье, словно тот был аспирантом-молокососом. Жак почти двадцать лет работал в Сорбонне, – пока еврей шлепал по вонючим болотам, и целовался с зомби.

Так почему же теперь он, доктор Ренье, – кого называли новым светилом генетики, – стал мальчишкой на побегушках у русского ашкенази?

– Сюда, – велел Перельман.

Он зашагал сквозь заросли, – спокойно и невозмутимо, словно гулял по Монмартру.

Ренье ненавидел его за это, – казалось, профессора ничто не пугает. А еще Жак злился потому, что не мог дать Перельману отпор. Было в старике что-то, и даже этот черный наемник, Питбуль, не пытался с ним спорить.

– Иду, иду, – пробормотал Жак.