Калли взобрался на песчаный холм, снял с ветки череп и принялся его рассматривать.

– Ого, гляньте-ка! Похоже, кто-то обглодал мясо с кости!

– А кто повесил, тот сперва и обглодал, – предположил Ахти.

Ильмо и Аке дружно сплюнули через левое плечо.

– Ты думай, что говоришь! – рявкнул Аке, быстро озираясь. – Накличешь!

Ильмо поднялся на холм. Песок под деревом был усыпан мелкими костями вперемешку с шишками и многолетним слежавшимся слоем сухой хвои. По коже Ильмо пробежали мурашки. Ему вспомнился давний сон – ущелье в горах, черные ели, завывающий ветер и земля, устланная костями…

«Не может быть, – подумал он, невольно оглядываясь, – до Врат Похъёлы еще идти и идти! Неужели мы уже вошли во владения Когтистого Старца? Так скоро?»

Перед выходом Вяйнемейнен несколько раз предостерегал его от столкновения с Когтистым Старцем – медведем-оборотнем, легендарным сторожем пути в Похъёлу. «Его не победить, с ним не договориться, – говорил старик. – От него можно только ускользнуть. Увидите любые его следы – бегите прочь как можно быстрее…»

– Мне кажется, нет причины для страха, – сказал Ахти, заметив волнение Ильмо. – Кто бы ни был этим людоедом. Взгляни – все скелеты очень старые. Древние, желтые кости.

– Наверно, это кости райденов, – предположил Ильмо, выпрямляясь. – Тех самых, которые убили девушку-туна с болота. Не думаю, что с тех пор кто-то еще из людей осмеливался забираться так далеко на север. Да и болото их не пропустило бы.

– А следы есть? – спросил Аке. – Что говорит земля?

– Обычное дело, – сказал Ильмо. – Лисицы, росомахи. Много волчьих следов. Может, они и кости погрызли. Медвежьих меток я тоже не вижу. Только вот этот след меня смущает. Такого зверя я не знаю…

Он отошел в сторону от ствола, на песчаный склон, и указал на подсохший отпечаток, должно быть оставшийся после недавнего дождя.

– Да это же след ступни! – воскликнул Ахти. – Зуб даю, тут недавно побывал человек!

– Ахти, когда мне потребуется твой совет о ловле рыбы, я тебя спрошу, – сердито сказал Ильмо.

– А я бы сказал – медведь, – сказал Аке. – Очень похоже.

– Ничего подобного. Да, это пятка. А это – отпечатки когтей. Но к медведю они не имеют никакого отношения.

– А если это не простой медведь? – спросил Ахти словно прочитав мысли Ильмо. – Будет, по-твоему, обычный медведь вот так украшать дерево?

– Забудь слово «обычный», – мрачно сказал Аке. – Это Похъёла.

– В наших краях, – попытался пошутить Ильмо, – охотники порой приносят жертвы духам деревьев, вешая на них черепа волков и медведей. А тут, выходит, все наоборот – звери вешают черепа охотников?

Никто даже не улыбнулся. Несколько мгновений все стояли молча и смотрели на аккуратно развешанные черепа.

– По крайней мере нас честно предупредили, – сказал Ахти. – Ну что, идем дальше?

– А ты что скажешь, Йо? – спохватился Ильмо. – Йо, ты меня слышишь?

Йокахайнен повернулся. Ильмо, встретившись с ним взглядом, даже вздрогнул. Лицо нойды было искажено, бледные губы шевелились, что-то бормоча по-саамски. В его неразборчивом бормотании Ильмо послышалось имя Лоухи… И почему-то слово «собака».

– Собака? – повторил он. – Что это значит?

– Ничего, – пробормотал нойда, отворачиваясь. – Я надеюсь, что ничего. В конце концов, есть же на свете и просто сказки… Может, я ошибаюсь. А если не ошибаюсь… то уже ничего не изменишь. Надо идти дальше. Только держите оружие под рукой и будьте готовы ко всему.

– Может, повернуть обратно и поискать другую дорогу? – с сомнением проговорил Аке.

– Нельзя. Уже поздно. Даже если мы уйдем, останется след.

Обойдя холм и дерево-жертвенник, путешественники оказались в широкой, пугающе тихой долине, поросшей редким хвойным лесом. Черные ельники, стоящие глухой сплошной стеной, чередовались с прозрачными, пустоватыми борами, где сосны росли без подлеска. Когда-то, видно, здесь проползал ледник, волочил за собой камни, обкатывал их, стирая острые грани, – и теперь гладкие валуны усыпали всю землю, выглядывая из мха, словно серые шляпки огромных боровиков. Белый мох, черные еловые лапы, слоистые скалы, покрытые пестрыми пятнами лишайников, пахучие кусты можжевельника… На первый взгляд, обычный лес. Но путешественники, помня о сосне, украшенной «предупреждениями», были настороже. Вокруг царила всё та же странная тишина. Даже птицы не пели. Долина, словно притаившись, чего-то ждала.

– Йо, помнишь, ты говорил, что за нами следят? – понижая голос, спросил Ильмо.

– Следят-следят, – буркнул Йокахайнен. – Не знаю, тот ли людоед, что развесил мертвецов, но прячется он хорошо. Я все время чувствую его взгляд, но, даже откуда он на нас смотрит, не понимаю.

– Ты же сказал, что чувствуешь похъёльскую магию!

– Похоже, он ею вовсе не пользуется. Или так в ней искусен, что мне ее не распознать.

– В таком случае, чего он ждет? Удобного момента для нападения?

Йокахайнен на миг задумался:

– Не уверен. С утра у него были десятки возможностей это сделать, когда мы тут петляли в этих валунах.

– Так чего же ему надо? Может, темноты? Ночи?

– Может, и ночи, – глухо сказал Йокахайнен и посмотрел через плечо наверх.

Ильмо проследил за его взглядом и увидел восходящую над лесом бледную луну.

Незадолго до заката они услышали впереди журчание воды на перекатах. Вскоре деревья расступились, и отряд вышел к широкому ручью.

– Смотрите! – воскликнул Калли, останавливаясь. – Там избушка!

В самом деле, на другом берегу у леса виднелся приземистый домик, построенный на варгский манер – каменный, без окон. Земляная крыша поросла мхом, вереском и молодыми елочками. Дверь была распахнута настежь.

– Похоже на охотничий домик, – сказал Ильмо.

– Может, там останавливаются лесорубы или углежоги…

– Откуда тебе углежоги в Похъёле?

– Но почему открыта дверь?

– Пойдемте, посмотрим?

Прислушиваясь к каждому шороху, они перешли через ручей, подкрались к избе. Ахти заглянул внутрь:

– Тут никого нет!

Нагнувшись, он зашел внутрь, и через мгновение позвал остальных:

– Идите-ка сюда!

Изнутри избушка выглядела совсем заброшенной. Утоптанный земляной пол подернулся зеленой плесенью. Постель в каком-то сером тряпье, стол, очаг, полки с утварью – на всем лежал многолетний слой пыли. Ильмо привычно поискал глазами красный угол, но его не было вовсе – видно, варгские дома строились иначе, чем карьяльские. Как бы узнать, каким богам здесь поклоняются?

– Давненько тут не разжигали огонь, – сказал Ильмо, опускаясь на корточки перед очагом. – Угли превратились в землю.

– И еду тут не готовят, – добавил Калли. – Поленницы и вовсе нет. Я заглянул сзади в сарайчик, там в колоде топор воткнут, а топорище у него сгнило.

Ильмо выпрямился:

– Йо, как тут с магией?

– Всё по-прежнему, – хмуро сказал Йокахайнен, нюхая воздух. – Слабые следы похъёльской магии – она тут, в этих горах, повсюду. И еще что-то чую… Не опасное, но чуждое…

– Не это ли? – спросил Аке, покачивая чем-то в воздухе.

– Что это?

– За дверью на гвоздике висел.

Все столпились у двери, рассматривая находку. Это был потускневший серебряный оберег в виде сплющенного треугольника с петлей. В ушко был продет тонкий кожаный ремешок.

– Это же молот Таара! – сказал Ахти. – Оберег, отгоняющий нечисть!

– Угу, – подтвердил Аке. – У меня на шее такой же.

– Значит, все-таки тут поселился твой соотечественник, варг. Далеко же его занесло!

Ильмо задумчиво поглядел на оберег.

– Любопытно. Зачем этот варг его снял? Вот ты, Аке, свой снимаешь?

– Ни днем ни ночью. Как же иначе защититься от демонов?

Ильмо покачал головой:

– Варг, который не готовит и не топит очаг… Держит двери нараспашку… Который не боится демонов… К которому, судя по следам во дворе, в гости захаживают волки. Не хотел бы я свести знакомство с таким варгом!