Джани вдруг поймала себя на том, что думает о матери Рики Брейда. Та, напротив, упорно цеплялась за ребенка, таскала его везде за собой, боролась за выживание до тех пор, пока эта неравная борьба не свела ее в могилу. Да, в легкомысленной дурехе Велте Вивьен было то, что научило Рики помнить ее и нежно любить. А кто вообще учит этому? Джани снова вспомнила о своем опрометчивом обещании найти его отца. Ее охватила досада на саму себя. Почему она вечно говорит не подумав?

Внезапно в ее мысли ворвался голос Сандры Марлен:

— Ей нужна была кровать для жильца, вот почему она наговорила им столько обо мне. Все было хорошо, пока он работал в ночную смену, но теперь он в дневной.

Джани с трудом проглотила ком в горле. Даже для такой матери ребенок старается найти оправдание!

— Может быть это, и так, — мягко произнесла она.

— Ну, а то, что я украла их платье... — продолжала Сандра Марлен пренебрежительным тоном. — Продержите меня здесь хоть целый день, я все равно не скажу, что жалею об этом!

— Мы не можем сидеть здесь весь день! — воскликнула Джани. — Как только мы поедим, тут же соберем свои вещи и побежим на поезд.

Ее взгляд остановился на бумажном пакете, в котором лежали скудные пожитки девочки. Она внезапно отодвинула свой стул.

— Я только что вспомнила, что мне нужно еще кое-что взять из машины. — Джани улыбнулась девочке. — Я на минутку оставлю тебя. Сделай заказ — что-нибудь посолиднее, с жареной картошкой, хорошо? И, конечно, мороженое.

Есть мороженое в такой холодный осенний день было просто героическим поступком. Но может быть, мороженое хоть немного смягчит Сандру.

Джани поспешно выскочила из кафе, роясь в сумочке в поисках ключей от машины. Вполне возможно, что девочка попытается сбежать. Какой дурой она тогда будет выглядеть! Но кто-то ведь должен первым показать этой мрачной девчонке, что к ней можно относиться по-человечески.

Сандра Марлен оказалась не способна отказаться от своей волнующей миссии — заказать обед. Она выбрала рыбную котлету с жареной картошкой, мороженое и кофе и с интересом наблюдала, как официантка протирала полотенцем тарелки и столовые приборы, прежде чем поставить их на стол.

— Она пропустила вот эту. На ней осталось пятно от яйца! — шепнула она Джани, когда официантка отвернулась.

Джани даже глазом не моргнула.

— Значит, мы попросим ее дать нам другую, чистую, — серьезно сказала она, откладывая вилку в сторону. Возможно, впервые в своей жизни девочка сидит за накрытым как следует столом. — Посмотри, это, я думаю, будет удобнее для твоих вещей. Бумажный пакет выглядит так, будто может порваться в любую минуту.

Джани протянула девочке клетчатую холщовую сумку, закрывающуюся сверху на «молнию». Сандра Марлен ничего не сказала. Только ее руки слегка дрожали, когда она вытаскивала свои вещи из потертого бумажного пакета и укладывала их в сумку. «Молния» застряла. Сражаясь с ней, Сандра покраснела от усилий. Выпрямившись, она встретилась глазами с Джани.

— И все равно мне ни капельки не жалко!

— Сандра Марлен! — сердито прикрикнула на нее Джани. — Я сейчас тебя отлуплю! Я и так это знаю! И меня это, поверь, нисколько не волнует. Но должна тебе сказать, что работать и копить деньги на вещи, которые тебе нравятся, гораздо приятнее, чем красть их у кого-то!

К счастью, в этот момент официантка поставила перед ними две полные тарелки. После этого они были слишком заняты едой, чтобы говорить. Только заняв свои места в поезде, они смогли возобновить разговор.

У них оказались боковые места. Джани предложила положить полотняную сумку на верхнюю полку, но девчонка крепко вцепилась в нее и не пожелала отдавать.

Джани смотрела в окно. Они проехали мимо фабрики Джеймса Хилла, потом еще дальше — мимо литейного цеха с возвышающейся рядом горой шлака. На рельсах стояли железнодорожные платформы... Она вспомнила об отце Рики, инженере, который после ссоры и разрыва с женой уехал отсюда. Интересно, где он сейчас? Джани почему-то представляла его себе стоявшим перед таким же громадным горном, мощным великаном с мрачным лицом и неистовым блеском в глазах.

Джеймс Хилл без всякого энтузиазма отнесся к ее идее. Видимо, он думал, что этого человека уже не найти. И все же она продолжала верить, что он не откажется ей помочь. Он был таким основательным, добросовестным и, главное, таким честным! Хорошо иметь верного союзника, такого, как советник Хилл, доброго и искренне желающего помочь детям. И планы, которые она считала недостижимыми, внезапно стали казаться ей вполне реальными.

В первый раз с тех пор, как Джани дала опрометчивое обещание Рики, она на самом деле почувствовала уверенность, что ей удастся найти Ричарда Энтони Брейда.

Какое-то сопение отвлекло ее от мыслей. Оторвавшись от созерцания пейзажа за окном, Джани повернулась к девочке, сидевшей напротив. Сандра Марлен плакала. Плачущая, она стала еще уродливее: нос-картошка покраснел и распух, грязные волосы повисли вокруг лица серыми водорослями.

— Теперь я жалею, что украла то платье, — хнычущим голосом пробормотала Сандра Марлен. — Но это не из-за рыбной котлеты и жареной картошки, не из-за сумки с «молнией», не из-за них...

— Я знаю, — сказала Джани.

Она забыла о ее грубости, о некрасивом заплаканном лице, пропахшей немытым телом одежде и чувствовала только детскую беду и ужас, слышала только крик одиночества, который так часто звучал и в ее собственном сердце в прежние годы.

Джани улыбнулась и прикрыла своей ладонью вцепившиеся в сумку руки девочки.

— Это хорошо, когда у тебя есть друг, правда? — просто спросила она, подумала, как счастлива она сама, имея такого друга, как Джеймс Хилл.

Глава 4

Чудесная восхитительная суббота! Из всех удовольствий, что принесла ей свобода, она продолжала главенствовать. Удивительно, но Джани до сих пор отлично помнила мрачные субботы в «Велбурн инфант фаундейшн»! В любую погоду целый час они уныло прогуливались, взявшись попарно за руки, одетые в безобразную приютскую форму. Ее цвет и покрой не менялся с викторианских времен. После чая старшие мальчики по очереди читали вслух какую-нибудь нравоучительную книгу, в то время как девочки продолжали шить или штопали черные шерстяные чулки.

Именно штопку Джани с тех пор возненавидела больше всего. Как часто тогда она, бывало, замечтается о доброй фее, которая унесет ее отсюда, или о подземном ходе к волшебному замку, и что-нибудь напутает в узоре штопки! И тут же безжалостные ножницы неумолимо проделывали в чулке еще большую дыру. Ей приходилось начинать работу сначала.

Тогда Джани просто захлебывалась от обиды и возмущения. Она думала о том, что другие дети по субботам сидят, уютно устроившись в кресле вокруг камина, жуют вкусные булочки с кремом или изюмом, а потом добрые дяди и тети водят их по магазинам или на детские представления.

И теперь каждая суббота превращалась для нее в маленький праздник. Нежась утром в постели, Джани предавалась восхитительному ничегонеделанию. Восторженное настроение оставалось с ней на весь день, даже если она просто бродила по магазинам, выбирая отрез для новой блузки.

Они с миссис Бриггс старались оставить субботу свободной, хотя время от времени все же приходилось появляться на работе.

Именно в субботу маленькой цыганочке Стид пришло в голову сбежать. В тот раз Джани нашла ее зарывшейся в стог сена. В узле, сделанном из платья, девочка прятала ежевику. Стремление к приключениям было удовлетворено, и бродяжка спокойно позволила отвезти себя к своим приемным родителям.

В другую субботу Джани вызвали на железнодорожную станцию, где женщина-полицейский баюкала оставленного в комнате ожидания малыша, завернутого в прекрасную шаль и снабженного шестью запасными пеленками и двумя слюнявчиками, аккуратно сложенными в непромокаемую сумку, стоявшую рядом.

На вынесение вердикта у Джани ушло не более двух минут: