После войны Гальдер, отстаивая честь мундира, постоянно подчеркивал, что противился «авантюрным» планам Гитлера. Реальная ситуация была несколько другой: когда Гальдер стал говорить о некомпетентности Браухича – тот уже был в отставке и не мог ответить на обвинения, затем – и это самое главное – он фактически полностью воспринял методы руководства и главные направления общей стратегии Гитлера на Востоке. Вслед за Гитлером он категорически отвергал просьбы командующих войсками об отступлении или переходе в оборону. Лишь в начале 1942 года он на совещаниях в Ставке некоторое время выступал за переход на Востоке к «стратегической обороне», но довольно скоро изменил свою точку зрения и взялся за разработку планов новых наступлений – как того и требовал Гитлер. Дальше этих слабых попыток столь разрекламированное Гальдером после войны «противодействие» не пошло, мало того – Генштаб даже не стал тратить время на разработку детальных оперативных планов этой самой «стратегической обороны».

В конце марта 1942 года Гальдер представил план новой наступательной кампании на Востоке, который предусматривал наступление на севере и на юге, с перспективой захвата Сталинграда и нефтеносных районов Северного Кавказа. То есть именно то, что требовал Гитлер. Вопрос о том, был ли он согласен с этими планами, – вторичен. Тем более что нет сведений ни о каких-либо прошениях Гальдера об отставке, ни о каких-либо его меморандумах, в которых он бы обосновал свою позицию, отличную от позиции Верховного главнокомандующего. Составленный, а затем и доработанный Генштабом план «Блау» изначально ставил перед вермахтом слишком масштабные цели, на которые он был неспособен – прежде всего из-за сильного утомления войск, большого некомплекта в личном составе и недостатке техники. Кроме того, Гальдер вслед за Гитлером не смог реально оценить силы противника, и в дальнейшем оказалось, что РККА обладает значительно более крупными силами, чем это было «нужно» для операции «Блау». Фактически можно сказать, что, составляя план новой кампании, Генштаб сухопутных войск проявил некомпетентность, при именно в тех областях, где он должен был проявить профессионализм. В то же время по различных частным вопросам у Гальдера с Гитлером возникали постоянные конфликты – прежде всего во время ежедневных совещаний в Ставке. Например, Гальдер выступал против одновременного наступления на Сталинградском и Кавказском направлениях, предлагая провести эти операции одну за другой. Раздраженный Гальдер в беседах со своими коллегами не раз уничижительно отзывался о «полководческих способностях» Гитлера, этого «богемского ефрейтора».

В августе – сентябре 1942 года стало ясно, что план «Блау» провалился. Гальдер категорически отказался признать в этом вину Генштаба сухопутных войск и пошел чуть ли не на прямой конфликт с Гитлером. Совещания в Ставке приняли вид постоянных склок и споров: Гальдер критиковал все предложения и планы Гитлера, доказывая, что они не осуществимы. В то же время Гальдер не предлагал своему Верховному главнокомандующему каких-либо альтернативных планов исправления существующей ситуации. В результате в сентябре 1942 года возник острый кризис командования, Ставка пребывала в постоянных спорах, а ситуация на фронте требовала принятия быстрых и кардинальных решений. Терпеть дальше Гитлер не хотел – хотя он очень тяжело расставался со своими постоянными сотрудниками. Теперь же он в очередной раз обвинил генералов, что они не могут реализовать его «гениальные планы» и являются единственной причиной неудач вермахта. 24 сентября 1942 года он отстранил Франца Гальдера от занимаемой должности и отправил в резерв ОКХ. «Эпоха Гальдера» в Генштабе сухопутных войск Германии завершилась.

Оказавшись не у дел, Гальдер первым делом обиделся: по его мнению, человека, столь много сделавшего для Германии, нельзя было просто так, походя, уволить в отставку. Надо было соблюдать приличия – поблагодарить, наградить, указать на большие заслуги и так далее. Его же просто выбросили как ненужного офицера для поручений. Это пока – в 1942 году. После войны он изменил свою точку зрения: теперь он стал заявлять, что своими действиями специально вел дело к отставке, фактически блокировав любую конструктивную работу Генштаба. Однако, если обратиться к обстоятельствам отставки, а также учесть, что Гальдер всегда – и после войны тоже – крайне раздраженно говорил о ней, можно утверждать, что все его разговоры о провоцировании отставки, откровенная ложь и попытка представить себя победителям «противником режима». Но это опровергается хотя бы словами действительного противника режима графа Клауса фон Штауфенберга: «Гальдер думает только по-военному и всегда думал только по-военному. Нет никаких иллюзий. Нашими союзниками являются не Гальдер и Кейтель, а бедственное военное положение и – поражения, которые заставляют задуматься».

Франц Гальдер поселился на своей вилле в Берлине-Грюневальде и, хотя некоторые из заговорщиков попытались установить с ним контакт, на сотрудничество с антигитлеровски настроенными военными и политиками он не пошел. В конце 1942 года Франц Гальдер, озаботившись состоянием собственного здоровья, прошел обследование в госпитале ОКВ в Берлине. Врачи констатировали сильное переутомление и запущенный ишиас. По направлению военных врачей Гальдер с конца января по конец февраля 1943 года прошел курс лечения в санатории Шитлляххауз, который располагался в чудесном уголке неповторимых Баварских Альп близ Оберстдорфа. Из санатория Гальдер выписался с формулировкой, что он «полностью пригоден к военной службе».

Его отношение к Гитлеру в этот период характеризовалось как резко критическое, фактически он говорил то же самое, что и в 1938–1939 годах, только более категорично. В то же время Гальдер, считавший, что за ним гестапо установило постоянную слежку действовал крайне осторожно, позволяя себе критику Гитлера исключительно в узком кругу особо доверенных лиц, в молчании которых он не сомневался.

В августе 1943 года Гальдер продал свою берлинскую виллу и уехал в Баварию, где поселился в маленьком, игрушечном городке Ашау, который находился в округе Химгау, на самой немецко-австрийской границе. Прелестное и спокойное место, вдали от большой политики и больших волнений, украшенное замком Хохенашау XII века.

Удалившись из Берлина, в Баварии Гальдер вновь проявил некое подобие активности. Людвиг Бек помнил о его антинацистских настроениях и постоянно рекомендовал Гальдера своим сторонникам как возможного участника заговора. Осторожный Гальдер ограничился лишь крайне аккуратным зондированием положения. Когда один из заговорщиков – баварский посланник в Берлине Франц Шперр – вышел на него, то Гальдер в принципе от сотрудничества отказался. Однако в то же время заверил Шперра, что в случае победы заговора он будет готов занять в «обновленной Германии» соответствующее высокое положение. Другие встречи также имели скорее вид разговоров, чем конкретных действий. Фактически Гальдер даже не был в курсе планов заговорщиков об организации военного переворота и убийства Гитлера, хотя действия заговорщиков были крайне уязвимы с точки зрения конспирации. Кроме того, Гальдер категорически отрицал организацию убийства Гитлера, считая, что подобное мероприятие нанесет ущерб Германии. Таким образом, ничего конкретного о Гальдере-заговорщике сказать нельзя: с одной стороны, он критически относился к Гитлеру, с другой – никаких конкретных шагов им предпринято не было и позже он лишь ограничился критикой дилетантских действий заговорщиков и их ошибок.

У Гальдера тем не менее были причины быть осторожным. Служба безопасности время от времени получала о нем сведения и докладывала их своему шефу. В результате Гиммлер в ноябре 1943 года сообщил Геббельсу, что Гальдер является «врагом государства» и «стремится установить связь с англичанами» (что действительности не соответствовало). Правда, его действия признаны дилетантскими и неопасными, что, впрочем, не отрицало установления наблюдения.