2 ЕЛЕНЕ Тебя я видел раз, лишь раз; шли годы; Сказать не смею сколько, но не много. То был Июль и полночь; и от полной Луны, что, как твоя душа, блуждая, Искала путь прямой по небесам, — Сребристо-шелковым покровом света, Спокойствие, и зной, и сон спадали На поднятые лики тысяч роз, В саду волшебном выросших, где ветер Смел пробегать на цыпочках едва, — На поднятые лица роз спадали, Струивших, как ответ на свет любовный В безумной смерти, аромат души, — На лица роз спадали, что смеялись И умирали в том саду, заклятом Тобой и чарой близости твоей. Одетой в белом, на ковре фиалок, Тебя лежащей видел я; свет лунный Скользил на поднятые лица роз И на твое, — ах! поднятое с грустью. Была ль Судьба — та полночь, тот Июль, Была ль Судьба (что именуют Скорбью), Что повелела мне у входа медлить, Вдыхая ароматы сонных роз? Ни шага вкруг; проклятый мир — дремал, Лишь ты и я не спали (Боже! небо! Как бьется сердце, единя два слова). Лишь ты и я не спали. Я смотрел, И в миг единый все вокруг исчезло (О, не забудь, что сад был тот — волшебный!) Луны погасли перловые блестки, Скамьи из моха, спутанные тропки, Счастливые цветы, деревья в грусти, — Все, все исчезло; даже запах роз В объятьях ароматных вздохов умер. Исчезло все, — осталась ты, — нет, меньше, Чем ты: лишь дивный свет — очей твоих, Душа твоих взведенных ввысь очей. Лишь их я видел: то был — весь мой мир; Лишь их я видел; все часы лишь их, Лишь их, пока луна не закатилась. О, сколько страшных сказок сердца было Написано на тех кристальных сферах! Что за тоска! Но что за упованья! И что за море гордости безмолвной! Отважной гордости, л несравненной Глубокой силы роковой Любви! Вот, наконец, Диана, наклоняясь На запад, стерла грозовые тучи; Ты, призрак, меж деревьев, осенявших Тебя, исчезла. Лишь глаза остались, Не уходили, — не ушли вовек, Мне освещая одинокий к дому Мой путь, светили (как надежды) — вечно. Они со мной ведут меня сквозь годы, Мне служат, между тем я сам — их раб; Их дело — обещать, воспламенять Мой долг; спасаем я их ярким блеском, Их электрическим огнем очищен, Я освящен огнем их елисейским. Мне наполняя душу Красотой (Она ж — Надежда), светят в небе — звезды, Что на коленях чту в ночных томленьях; Но вижу их и в полном блеске полдня, Всегда их вижу — блещущие нежно Венеры две, что не затмит и солнце. 3
МАРИИ-ЛУИЗЕ (ШЮ) Тому недавно, тот, кто это пишет, В безумной гордости своим сознаньем, «Власть слов» поддерживая, отрицал, Чтоб мысль могла в мозгу у человека Родиться, не вмещаемая словом. И вот, на похвальбу в насмешку словно, Два слова, — два чужих двусложья нежных, По звуку итальянских, — тех, что шепчут Лишь ангелы, в росе мечтая лунной, «Что цепью перлов на Гермоне виснет», — Из самых глубей сердца извлекли Безмысленные мысли, души мыслей, Богаче, строже, дивней, чем виденья, Что Израфели, с арфой серафим (Чей «глас нежней, чем всех созданий божьих»), Извлечь бы мог! А я! Разбиты чары! Рука дрожит, и падает перо. О нежном имени, — хоть ты велела, — Писать нет сил; нет сил сказать, помыслить, Увы! нет сил и чувствовать! Не чувство — Застыть в недвижности на золотом Пороге у открытой двери снов, Смотря в экстазе в чудные покои, И содрогаться, видя, справа, слева, Везде, на протяженьи всей дороги, В дыму пурпурном, далеко, куда Лишь достигает взор, — одну тебя! 1849 1 АННАБЕЛЬ ЛИ Много лет, много лет прошло, У моря, на крае земли. Я девушку знал, я ее назову Именем Аннабель Ли, И жила она только одной мечтой — О своей и моей любви. Я ребенком был, и ребенок она, У моря, на крае земли, Но любили любовью, что больше любви, Мы, и я и Аннабель Ли! Серафимы крылатые с выси небес, Не завидовать нам не могли! Потому-то (давно, много лет назад, У моря, на крае земли) Холоден, жгуч, ветер из туч Вдруг дохнул на Аннабель Ли, И родня ее, знатная, к нам снизошла, И куда-то ее унесли, От меня унесли, положили во склеп, У моря, на крае земли. Вполовину, как мы, серафимы небес Блаженными быть не могли! О, да! потому-то (что ведали все У моря, на крае земли) Полночью злой вихрь ледяной Охватил и убил мою Аннабель Ли! Но больше была та любовь, чем у тех, Кто пережить нас могли, Кто мудростью нас превзошли, И ни ангелы неба, — никогда, никогда! — Ни демоны с края земли Разлучить не могли мою душу с душой Прекрасной Аннабель Ли! И с лучами луны нисходят сны О прекрасной Аннабель Ли, И в звездах небеса горят, как глаза Прекрасной Аннабель Ли, И всю ночь, и всю ночь, не уйду я прочь, Я все с милой, я с ней, я с женой моей Я — в могиле, у края земли, Во склепе приморской земли. |