Во-вторых, предложить мотивированные текстологические решения, создать основу для дальнейшего обсуждения текстологии Зощенко.
В-третьих, дать — хотя бы предварительный — реальный комментарий.
При публикации произведений Зощенко (как и других писателей советской эпохи) вряд ли применим обычный текстологический принцип последней авторской воли. Резкое изменение взглядов и, соответственно, поэтики, ужесточение цензурных требований в 1930-е гг., автоцензура вели к тому, что некоторые переиздававшиеся в конце жизни Зощенко произведения были заредактированы до неузнаваемости.
«До них (читателей — И.С.) в настоящее время доходят лишь отдельные обрывки его сочинений — разрозненные, вне всякой связи с другими, — замечал К. Чуковский в начале 1960-х гг. — Причем в последнее время стали появляться такие сборники его повестей и рассказов, словно их составители поставили себе коварную цель — убедить новое поколение читателей, что Зощенко был слабый и неумелый писатель» (Восп. С. 81).
Однако и решение М. 3. Долинского в УГ вернуться к первым редакциям рассказов имеет, как признает сам составитель, ситуативный характер и не может быть основополагающим, ибо лишает художника права на эволюцию, на совершенствование текста.
Очевидно, что в «случае Зощенко» (как и в «случаях» Бабеля или Платонова) нельзя опираться на генерализующий принцип («первая редакция» — «последняя авторская воля»). Целесообразнее исходить из конкретных обстоятельств творческой истории и публикации произведения.
Зощенко 1920-х гг. отличает относительное единство художественных принципов (при всем различии поэтики «больших» рассказов, коротких рассказов и сентиментальных повестей). С другой стороны, его произведения в это время свободно публикуются в периодике и авторских сборниках, подвергаясь минимальному внешнему воздействию. Поэтому изменения текстов в последующих публикациях, как правило, незначительны, непринципиальны и имеют, насколько можно судить по доступным материалам, творческий характер.
Итог работы первого десятилетия Зощенко подвел в СС 6.
Рассказы и фельетоны входят здесь в четыре тома (1–3, часть 5-го).
В Т. 1 согласно авторской датировке включены тексты 1922–1925 гг.
Т. 2 охватывает рассказы 1923–1927 гг. и имеет специальный раздел «Фельетоны» «за время 1923–1929 гг.».
Т. 3 составляют рассказы 1927–1929 гг., во второй его части со специальным предисловием помещены тексты 1921–1923 гг.
Т. 5 датирован 1929–1930 гг., но в конце его, опять с короткой преамбулой, помещены еще два ранних рассказа.
Намеченные Зощенко хронологические границы не всегда отвечают реальным датам публикации текстов.
Всего в СС 6 попало чуть более 200 произведений.
Отдельные разделы СС 6 сопровождаются, как уже упомянуто, предисловиями, мотивирующими включение в Собрание ранних текстов.
Публикация ранних рассказов в Т. 3 предваряется следующим предисловием:
От автора
Я начал писать в 1921 г. Первые мои рассказы были большие по размеру — «Любовь», «Рыбья самка», «Старуха Врангель» и «Война». (Эти рассказы напечатаны в самом конце настоящей книги.) После этих рассказов я оставил так называемую «высокую» литературу для интеллигенции и перешел главным образом на мелкие журнальные рассказы.
Мне казалось, что в наше время такие рассказы более пригодны для читателя.
В дальнейшем же я старался «примирить» эти два направления. То есть я постарался ввести в мелкие рассказы традицию и сюжет большой литературы. Допускаю, что это мне удалось не полностью. Так вот в этом отделе я печатаю первые свои рассказы 1921-23 гг. В них наиболее резко видна разница «высокой» и «мелкой» литературы, которую я в дальнейшем старался преодолеть. Впрочем, ничего особенного в них не видать. Средние, молодые рассказы. К тому же наиболее удачные я выделил в первую книгу. Собственно, три рассказа: «Письма в редакцию», «Гришка Жиган» и «Лялька Пятьдесят».
Во всяком случае — не настаиваю на прочтении всего отдела целиком. Хотя тут есть рассказы любопытные. А некоторые так и не хуже более поздних. Если не лучше. В общем, читать можно. Во всяком случае, надо же куда-нибудь разместить молодой товар.
К тому же читателю наглядно будет видно, насколько вырос писатель за восемь лет. Или наоборот — читатель роста не увидит, а увидит деградацию писательского хозяйства. В общем, на чей вкус и кто как умеет думать.
Эти первые мои молодые рассказы тем более любопытно прочесть, что последнее время некоторые любители русской словесности восклицают, закрывши глазки: «Ах, первые ваши произведения были, действительно, выдающиеся!» Так вот, будьте любезны посмотреть. В этом отделе как раз и помещены эти заманчивые произведения, как маленькие, так и большие.
Апрель 1929 г. (ССб. Т. 3. С. 101–102)
В этот раздел вошло 24 текста. Вопреки указанию Зощенко «Ляльки Пятьдесят» в первой книге не было. Рассказ был опубликован лишь в Т. 5 вместе с «Черной магией» и короткой преамбулой:
От автора
В этом отделе я печатаю два рассказа, написанные мною в 1921-22 гг.
Эти рассказы я почему-то не включил в первые 4 тома моего собрания. Однако мне хотелось бы сохранить их на память.
И по этой причине я печатаю их здесь.
При всей их наивности они все же написаны сносно, а первый рассказ «Лялька» — просто хорошо.
Сект. 1930 г. (ССб. Т. 5. С. 203)
Предисловие сопровождало и раздел «Фельетоны»:
От автора
В этом отделе собраны мои фельетоны. Они печатались в разных юмористических журналах за время 1923–1929 гг. Подписывал я их обычно псевдонимом «Гаврила», а позже — «Гаврилыч».
В этих фельетонах нет ни капли выдумки. Здесь все — голая правда. Я решительно ничего не добавлял от себя. Письма рабкоров, официальные документы и газетные заметки послужили мне материалом.
Мне кажется, что именно сейчас существует много людей, которые довольно презрительно относятся к выдумке и к писательской фантазии. Им хочется настоящих, подлинных фактов. Им хочется увидеть настоящую жизнь, а не ту, которую подают с гарниром товарищи писатели.
В этих моих фельетонах есть драгоценное свойство — в них нет писателя. Вернее: в них нет писательской брехни. А живые люди, которых, быть может, я здесь пихнул локтем — пущай простят меня.
Впрочем, в последний момент у меня дрогнула рука, и я, по доброте душевной, слегка изменил фамилии некоторых героев, чтобы позор не пал на ихние светлые головы. Так вот — читатель, который захочет прикоснуться к подлинной жизни, — пущай прикасается. Здесь все голая правда.
(СС 6. Т. 2. С. 189–190)
Ранее это предисловие уже публиковалось в сборнике «Над кем смеетесь?!» (М.; Л., 1928. С. 125–126).
Интерес представляет также предисловие в том же сборнике к разделу ранних рассказов (всего 8 текстов), отличающееся от варианта СС 6:
Предупреждение
В этом отделе я помещаю первые свои рассказы. Они были написаны в 1920–1922 гг. И тогда же печатались в разных журналах и сборниках.
Шесть лет эти журналы и сборники лежали в моем письменном столе. В этом годуя переезжаю на другую квартиру и боюсь, как бы мне не затерять сверток с драгоценными журналами. В силу этого я решил сохранить мои рассказы в этой книге. Однако покупатель не должен огорчаться. Эти рассказы решительно неплохо написаны. В них много юношеского романтизма и темперамента.
Некоторые мои недоброжелатели находят, что эти рассказы лучше многих моих последующих и даже лучше «Сентиментальных повестей». Эти старые рассказы будто бы написаны со всем жаром нерастраченной молодости.
Что ж, может быть! Я, действительно, был тогда молод и глуп. И писал, как поет птица. И было во мне, как бы сказать, множество всяких благородных соков.
А сейчас я стал суховат и староват. И начал уже слегка седеть в свои тридцать два года. И печень моя стала что-то пошаливать. Должно быть, от постоянного раздражения к своим героям.
Так что покупатель, дойдя до этого отдела, уж во всяком случае не должен пугаться, что тут-то его непременно обошли, опутали и всучили ему за его деньги какую-нибудь сплошную дрянь. Ничего подобного. Товар довольно-таки доброкачественный. А которые покупатели из принципа не захотят все же читать эти молодые рассказы — то пущай не читают. Пущай тогда за автором будет двугривенный. Когда-нибудь рассчитаемся.
