— Эй, уважаемый! — окликнул его Аннанияз.
Парень оглянулся через плечо, смачно сплюнул за борт и отвернулся.
Аннанияз подошел поближе и присел на корточки.
— У нас проблема есть на двадцать баксов…
Белобрысый перестал ковыряться, но голову не поднял:
— Что за проблема?
— Гаврюшу знаешь?
Парень в грязной тельняшке чуть помедлил и вернулся к снастям:
— Не знаю.
Аннанияз заметил это промедление и уверенно продолжил:
— Ой, извини — ошибся. Проблема наша не на двадцать — на все пятьдесят потянет…
Тогда парень бросил снасти и встал. Он оценивающе оглядел Аннанияза, стоящий за ним «ниссан» и Сапара в нем. Видимо, заключение оказалось положительным, потому что он недвусмысленно протянул руку, в которую Аннанияз торопливо вложил полусотенную.
— Семь часов, ресторан «Дельта», — белобрысый подумал и, видимо, решив, что полученная сумма заслуживает некоторой вежливости, пояснил: — Он там каждый вечер ужинает.
До семи оставалось еще достаточно времени. Они на скорую руку перекусили свежей жареной рыбой, которую жарили прямо под открытым небом, после чего отец взял бутылку пива «Старопрамен» и долго-долго сидел, дымил, не выпуская из темных прокуренных зубов «беломорину», подставив лицо свежему ветерку с моря и неотрывно глядя куда-то вдаль. О чем думал старый туркмен-уголовник — неизвестно.
К действительности его вернул сын, почтительно заметивший:
— Папа, уже половина седьмого…
— Да-да, — очнулся Аннанияз. — Поехали.
Ресторан «Дельта», судя по вывеске, специализировался на морепродуктах. Ее украшали великолепные осетры, водящиеся в Каспийском море в изобилии, и огромные омары, не водящиеся здесь вообще. Отец и сын сели за свободный столик, огляделись в ожидании официанта. Заведение было уютное, не без претензии на роскошь: позолоченные канделябры, тяжелые бордовые портьеры, скатерти им в тон… Больше половины столиков было занято, но никого похожего на Гаврюшу среди посетителей Аннанияз не увидел. Впрочем, он и не ожидал, что все окажется так просто.
Когда к ним подошел официант, отец взял у него меню, но даже не открыл, без долгих предисловий приступив к делу:
— Я ищу старого знакомого. Нам сказали, что он каждый день ужинает в вашем ресторане…
— У нас много людей ужинает. Заказ делать будем?
— Подожди с заказом. Когда мы были знакомы, его звали Гаврюша. Больше, к сожалению, ничего сообщить не могу.
В глазах официанта что-то промелькнуло, но ответ был твердым:
— Я не знаю по именам всех наших клиентов.
Он остался стоять у стола в выжидательной позе, поэтому Аннанияз, тяжело вздохнув, сказал:
— Ладно, подождем. Давай два кофе… И два по пятьдесят коньяка.
Официант коротко кивнул и удалился. Его не было несколько минут, а потом он подошел — почему-то без кофе:
— Прошу со мной.
— Куда? — не понял Аннанияз.
— Вы, кажется, кого-то искали? — ответил официант вопросом на вопрос.
— Ах, да… — Аннашка-Туркмен поднялся со стула.
Они прошли в дальний конец зала, где, как оказалось, было отгорожено несколько отдельных кабинок. К одной из них официант и подвел отца с сыном, сделав приглашающий жест рукой. Они вошли, не зная, чего ожидать, однако внутри не обнаружилось ничего особенного. Там был хорошо сервированный стол, за которым сидели двое: благообразный пожилой мужчина в свободной рубашке и здоровенный молодой парень в светлом льняном костюме — безликий, как и положено охраннику.
— Аннашка! — благообразный, который, видимо, и был Гаврюшей, поднялся из-за стола, раскрывая руки для объятий.
Аннанияз-Гурт степенно подошел к нему, сразу оказавшись на голову ниже и в полтора раза тщедушней Гаврюши. Поэтому объятие получилось несколько непропорциональным, и долго его тянуть не стали. После некоторой сутолоки расселись, и охранник подал голос:
— Гавриил Аркадьевич…
— Да-да, Генуля, иди погуляй, — Гаврюша взялся за бутылку. — А мы, пожалуй, выпьем. Как, Аннашка? Здоровье позволяет?
— Позволяет… — Аннанияз первый раз улыбнулся.
— А это… — Гаврюша потянулся бутылкой к Сапару.
— Это сын мой, Сапар.
— Хорошо, хорошо… — сокамерник Аннанияза закончил разлив и поднял рюмку: — Ну, за встречу! — выпил и, закусив кусочком селедки, — естественно, каспийского залома, — продолжил: — А я не понял сначала, официант говорит — там вас кто-то спрашивает. Я думаю, кто такие? Вроде никого не жду. Он меня отвел в комнатку смотровую — оттуда весь зал видно. Смотрю — что-то знакомое… Ну, не обижайся — сколько лет прошло! Но, главное, я тебя, Аннашка, все-таки четко срисовал. Э-эх!… Давай еще по одной!
Выпили, закусили, и еще, и еще… Парная осетрина, осетрина на гриле были просто великолепны, а когда по требованию Гаврюши, подтверждая правдивость вывески, подали омаров — стало ясно, что теперь его, по чести, следует величать Гавриилом Аркадьевичем. Старые друзья беседовали «за жизнь», а Сапар ел омара, который даже при его немалых доходах не входил в число постоянных блюд.
Между тем Гаврюша рассказывал, как после отсидки ему удалось взять под себя в Астрахани почти весь икряной бизнес, который оказался даже прибыльнее, чем нефть. Какая нефть? Да реально, нашли недавно в Астрахани месторождение — правда, небольшое… Так нам много и не надо, -правда? Мы люди скромные… Но икра лучше. Нальем? А главное, оказалось — правильно все организовать. Чтобы власти не мешали, их надо или прикормить, или своих туда посадить. Вот у меня сейчас — ты не поверишь, Аннашка! — вся милиция в кармане. Любой вопрос — только звонок сделать. Чего? Есть проблема? Говори — не вставая с места, решим. Так… Понял… Какая машина? Что нужно — задержать, сюда доставить? Нет? Тогда подожди…
Гаврюша вытащил из подвешенного к ремню футляра мобильный телефон и неловко потыкал в него толстым указательным пальцем. Когда ему ответили, сказал:
— Кум! Это ты, кум? Да, я… Все нормально. Ты меня слушай: дай своим задание — нужно отловить машинку со ставропольскими номерами, «мицубиси-паджеро». Нет, отловить — это не задержать. Просто, как обнаружите — сообщите мне. Да, все…
Они продолжали выпивать и закусывать, и время уже шло к ночи, когда на мобильник Гаврюши поступил звонок. Он выслушал сообщение, несколько раз сказал «да», а потом обратился к сокамернику:
— Вот видишь? Я же говорил… Стоит твой «паджеро»!
— Где… стоит? — Аннанияз вдруг охрип.
— На казахской границе. В очереди. Вас отвезти?
— Нет, спасибо. Мы сами.
Аннанияз торопливо обнялся с Гаврюшей, сердечно поблагодарил за угощение, гостеприимство и вообще за помощь и покинул гостеприимную «Дельту» в сопровождении сына.
Очередь на границе действительно была огромной. Они встали в хвост, и Аннанияз велел сыну пройтись вдоль очереди — но так, чтобы его не видели. Сапар понял, и неторопливо пошел вдоль длинной вереницы машин, внимательно приглядываясь к внедорожникам.
Аннаниязу пришлось ждать долго, он даже успел задремать, но наконец Сапар, деликатно хлопнув дверцей, разбудил отца.
— Ну что? — приходя в себя, спросил тот.
— Здесь они, — сообщил Сапар, но особой радости в его голосе не обнаружил бы даже самый внимательный слушатель. Отец это уловил и кольнул сына строгим взглядом.
— Пойду, сам гляну. — Аннанияз приоткрыл дверцу и спросил: — Где их искать?
— Сразу за фурой, на борту «Сименс — Ходро» написано.
Отец сходил, но зря: машину вроде нашел, а толку? Стекла темные, ничего не видно. Вернувшись, он сказал сыну:
— Ладно, подождем. Никуда не денутся.
Но как раз в этом он сильно ошибся. Буквально через полтора часа в автомобильной очереди началась странная горячка. Водители высовывались из окон и о чем-то нервно переговаривались, некоторые, матерясь, разворачивались и уезжали. Сапар вышел из машины, стараясь понять, в чем дело. А когда вернулся, объяснил ничего не понимающему отцу:
