Майкл откинулся на спинку стула. Его взгляд оставался абсолютно непроницаемым.

— Очевидно, ты в чем-то права. Но дело не во внимании толпы. Энтони — человек умный и проницательный. К тому же он всегда знает, чего хочет и как этого добиться. Пожалуй, они все такие... Тогда просто смотри на них как на какой-то редкий вид — занимательный и любопытный для изучения, но который тебя мало касается.

Потому что ты видишь их в первый и последний раз, не без горечи заключила про себя Кейла. Конечно, Майкл не сказал этого вслух, но она тоже умела понимать скрытые подтексты. Ей стало немного обидно, хотя, конечно, он был абсолютно прав.

— И потом, — задумчиво продолжал Майкл, — внимание людей на всех действует по-разному. Возьмем, к примеру, тебя, С твоими роскошными рыжими кудрями ты явно выделяешься из толпы и обращаешь на себя внимание. Это как-то повлияло на твой характер?

— Это неудачный пример, — пожала плечами Кейла. — Уж кто-кто, а я-то — самая обыкновенная женщина.

Майкл улыбнулся, и эту улыбку Кейла потом вспоминала весь день.

Пора было одеваться к вечеру. Яркая желтая шаль, которую Кейла накинула на плечи, удивительным образом оттенила ее рыжие волосы. Они свободно струились по плечам, словно поток сияющего огня. Помаду Кейла выбрала золотисто-персиковую — так ее губы казались более выразительными. Во всяком случае, она очень на это надеялась.

Взглянув на себя в зеркало, Кейла осталась довольна и решила подождать Майкла в оранжерее.

Двое гостей, которые приехали раньше всех остальных, пока еще не выходили. На пляже уже суетились повара, колдуя над барбекю. Кейла рассеянно наблюдала за ними, но потом вдруг почувствовала, что атмосфера в комнате неуловимо переменилась: в дверях между оранжереей и малой гостиной стоял Майкл и смотрел на нее не отрываясь.

Когда их взгляды встретились, Кейле показалось, что воздух наполнился звенящим напряжением. Но это длилось всего несколько секунд: внезапно Майкл как будто «закрылся», его взгляд сделался замкнутым и холодным.

Наверное, я выгляжу просто ужасно, подумала Кейла, и вся ее уверенность в себе мгновенно рассыпалась в прах.

— Тебе очень идут эти цвета, — проговорил Майкл таким тоном, которым добрый хозяин хвалит своего ученого пса.

— Спасибо, — натянуто отозвалась Кейла.

Она попыталась улыбнуться, но это была вымученная улыбка, потому что в душе она чувствовала только боль.

— Майкл, как у тебя здесь замечательно! — послышался женский голос с явным английским акцентом.

Майкл обернулся, улыбнулся женщине, которая вошла в оранжерею, и Кейла заметила, как расцвела Джудит Поулден от этой улыбки. Наверное, на свете не существовало женщины, которая могла бы устоять перед улыбкой Майкла Ферри!

Джудит было слегка за тридцать; ее синее шелковое платье выглядело слегка небрежным и в то же время шикарным. Она взяла Майкла под руку и кивнула Кейле.

Днем, когда Майкл представлял их друг другу, Кейла была в простой блузке и скромной джинсовой юбке, и Джудит держалась с ней очень радушно. Но сейчас, хотя голос ее оставался вполне дружелюбным, Джудит довольно холодно прищурилась.

— Моя дорогая, — проворковала она, — какой роскошный у вас наряд! Впечатление такое, что вы готовы в любую секунду взорваться пламенем.

С этого момента вечер для Кейлы был безнадежно испорчен.

Мне нет дела до того, что подумают эти люди, твердила себе Кейла, когда гости начали собираться на берегу. Был только один человек, мнение которого что-то значило для нее, но он уже ясно дал понять, что ее наряд никак его не впечатлил. И даже наоборот. Наверняка он подумал, что оделась она вульгарно и кричаще...

Однако Кейла твердо решила не показывать, что его неодобрение испортило ей настроение. Впрочем, решить — это одно, а исполнить — совсем другое. И все-таки Кейла нашла в себе силы с улыбкой спуститься на пляж, где уже собралось человек шестьдесят гостей, разодетых просто с вызывающим шиком. Так что среди этого великолепия яркое одеяние Кейлы выглядело вполне уместно. Она окончательно успокоилась, когда увидела Айрин, подругу Энтони Куина. Та была в черном балахоне до пят, а в ее иссиня-черных волосах трепыхались павлиньи перья. На щиколотке у Айрин поблескивал золотой браслет, кажется даже с бриллиантовой подвеской.

Кейла с интересом оглядывалась по сторонам. Это действительно было собрание на редкость красивых людей. Особенно красив был Энтони Куин — суровой породистой мужской красотой. Правда, его губы могли бы показаться излишне пухлыми, если бы не приятная улыбка, выдававшая смешливый нрав. Он флиртовал с Кейлой напропалую. Впрочем, он флиртовал и со всеми другими женщинами — со всеми, кроме Айрин. На нее он только смотрел издали голодным взглядом, и в глазах его была безнадежная тоска, которую он безуспешно пытался скрывать.

Кейла очень его понимала. И очень ему сочувствовала.

— С таким цветом волос вы должны быть ирландкой, — заявил Энтони Куин, когда их представили друг другу. — Во всяком случае, в ваших жилах явно есть примесь кельтской крови. Вы вся как яркое лето, объятое жаркой истомой, — роскошное, знойное, сочное.

В его взгляде сквозила ленивая чувственность и восхищенное одобрение.

Кейла с улыбкой поблагодарила его за изысканный комплимент, но на самом деле была не слишком польщена. Вот если бы Майкл сказал ей нечто подобное... Она поискала глазами Майкла. Он стоял чуть в стороне и беседовал с двумя представительными мужчинами, которые, хотя и были одеты в простые летние брюки и рубашки с короткими рукавами, держались очень солидно.

Кейла невольно залюбовалась: по сравнению с Майклом, который как будто излучал спокойную властную силу, даже Энтони Куин казался просто мальчишкой. А еще от Майкла исходила неодолимая сексуальная привлекательность, к которой невозможно было оставаться равнодушной...

Следующий час Кейла провела в обществе Энтони Куина, который хотя и высматривал постоянно в толпе свою яркую подругу, от Кейлы все же не отходил. Он развлекал ее смешными историями про актрис и актеров, рассказывал забавные случаи, происходившие на съемках того или иного фильма, и Кейла смеялась от души. Ей было действительно интересно общаться с Энтони, хотя — на ее взгляд — он слишком много пил.

Наконец к ним подошла Айрин, и Кейла воспользовалась возможностью пообщаться с Годфри Сетчеллом, очень приятным пожилым актером, страшным, как смертный грех, но необыкновенно обаятельным. Он приветливо улыбнулся ей:

— Как я завидую вам! Вы живете в таком изумительном месте...

Кейла тоже улыбнулась ему, но улыбка получилась несколько вымученной.

— Я здесь просто в гостях. Вам понравилось на Тасмании?

Годфри почему-то скользнул взглядом по точеной фигурке Джудит Поулден, которая о чем-то болтала с Майклом.

— Очень понравилось, — отозвался он. — А знаете, еще днем, когда нас только друг другу представили, я подумал, что вы мне кого-то напоминаете. Но я никак не мог вспомнить, кого, пока не увидел вас в этом роскошном наряде.

Кейла изобразила на лице заинтересованность.

— Неужели у меня есть двойник?

— Не то что двойник, но много лет назад в Италии жила одна женщина, на которую вы очень похожи. — Годфри прищурился, пристально глядя ей в лицо. — У моей бабки была прекрасная репродукция картины кого-то из прерафаэлитов. Она называлась «Пламенеющее лето» и изображала спящую девушку. У нее был такой же прямой длинный нос. И такие же, как у вас, полные губы. Белая кожа и огненно-рыжие волосы. На ней было что-то вроде туники без рукавов — точно такого же цвета, как ваша шаль. Желтая с оранжевым и золотым.

— Правда? Как интересно...

Кейла действительно была заинтригована.

Майкл с Джудит пробирались к ним сквозь толпу гостей. Кейла заметила, как Джудит запросто держит Майкла под руку, и сердце ее неприятно кольнуло.

— Я попробую разыскать репродукцию. — Она улыбнулась Годфри. — Интересно, ту девушку тоже в детстве дразнили за рыжие волосы?